“Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лёд и пламень
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны;
Потом понравились: потом
Съезжались каждый день верхом
И скоро стали неразлучны.
Так люди (первый каюсь я)
От делать нечего друзья.”

(А.С. Пушкин, “Евгений Онегин”¹, 2-я глава)

¹ По психологическим характеристикам, выведенным
в романе, Ленский — интуитивно - этический
интроверт (ИЭИ, Есенин), Онегин — интуитивно
- логический интроверт (ИЛИ, Бальзак.)

1. Есенин — Бальзак. Соотношение программ

— Прежде всего, почему они сошлись? Что их сближает?

— И того, и другого отличает несколько отстранённое, философски созерцательное отношение к жизни. К этому располагает программа каждого из них, аспект интуиции времени.

У Есенина — сказочно - миражная, инволюционная (реконструктивная) интуиция времени (-б.и.1), — субъективистская, архаичная, аристократическая, квестимная (консервативная) интуиция далёкого “светлого будущего”, “замешанная” на мистике, на эмоциях, на суевериях, на ожидании чуда, на идеологии, на интриге; интуиция глобальных перемен, ориентированная на ожидание изменений к лучшему, необходимая для выживания в экстремальных условиях во времена тоталитарных диктатур, в “смутные”, “лихие” времена — “господствующая” интуиция второй квадры.

У Бальзака — приземлённо - прагматичная эволюционная (конструктивная) интуиция времени” (+б.и.1) — объективистская, технологичная, демократическая, деклатимная интуиция целесообразности, близких реальных выгод, интуиция ближайших перемен, ориентирована на времена реформ, на выживание в экстремальных условиях пост тоталитарного периода, во времена свободного и активного частного предпринимательства — интуиция, доминирующая в третьей квадре.

Для обоих представителей этой диады свойственно ощущение времени как целостной системы отношений, которой подчиняется всё вокруг: “всё течёт, всё изменяется”, “ всё проходит и всё возвращается на круги своя”...

Время, с его неумолимыми законам и извечной динамикой — основа основ их миропонимания. Поэтому неудивительно, что каждому из них свойственна позиция “обозревателя”, “очевидца”, “летописца”, мыслителя или, на худой конец, “стороннего наблюдателя”, имеющего обо всём своё суждение. И этими суждениями они охотно делятся друг с другом, и этим они друг другу интересны.

(“Меж ними всё рождало споры
И к размышлению влекло:
Племён минувших договоры,
Плоды наук, добро и зло,
И предрассудки вековые,
И гроба тайны роковые,
Судьба и жизнь в свою чреду,
Всё подвергалось их суду.”)

При некотором сходстве программ, позиция Есенина всё же более активна: его любознательность шире, как квестим - позитивист (оптимист) он более открыт, более восторженно и удивлённо смотрит на мир, чем закрытый, замкнутый, сосредоточенный на самом себе, собственных суждения и размышлениях деклатим - негативист Бальзак. Есенин — “квестим”, он смотрит на мир с большим любопытством, каждое явление возбуждает в нём интерес, будоражит его фантазию, увлекает воображение. И этим он во многом обязан своей природной эмоциональности. Динамика чувств, тональность его душевных переживаний — всё это тщательно оберегаемые им ценности. Для Есенина “соскучиться душой” — это трагедия, в то время как для Бальзака — это состояние естественного и необходимого ему (для продуктивной и успешной работы) покоя, хотя и причиняет ему немало проблем.

Бальзак — “деклатим”. У него на всё готов ответ, и он изначально скучает от того, что знает (или считает, что знает) всё и обо всём — таково свойство его интуиции. Это его “крест”, он несёт его всю жизнь; мучается сам и мучает других; иронизирует над собой и над другими, но и другого выхода для себя не видит. Такая позиция часто загоняет его (прежде всего) в эмоциональный и этический тупик, накладывает массу запретов и ограничений.

Во всём, что касается душевных переживаний окружающих его людей, Бальзак принципиально не любопытен, из-за этого производит впечатление демонстративно равнодушного человека, не способного к состраданию. Хотя на самом деле он прежде всего старается произвести впечатление человека неподкупного, психологически и эмоционально неуязвимого. То есть, стремится создать именно то впечатление, которое ему необходимо для успешной работы, для успешного делового взаимодействия. Бальзака разжалобить трудно. И это тоже очень ценное свойство его натуры, незаменимое в тех сферах профессиональной деятельности, в которых приходится иметь дело со сложными, неординарными и высокотехнологичными политическими, торговыми и финансовыми отношениями.

Любознательность Бальзака не поверхностна, — она глубоко системна и методична. Профессионализм Бальзака всегда имеет под собой прочную теоретическую и методическую основу. То, что является сферой его прямой компетенции, Бальзак изучает более чем подробно, внимательно анализирует опыт чужих ошибок; стремится к разработке некой альтернативной и высокоэффективной методики, исключающей какие - либо промахи и ошибки. (За неимением таковой, иногда обрекает себя на самую главную свою ошибку, чреватую отступлением от ценностей своего ТИМа — на бездеятельность, на творческий и профессиональный застой, полагая, что лучше вообще ничего не делать, чем что-то делать неправильно и этим преумножать общее количество ошибок).

Как видим, конфликт творческих, созидательных функций этих психотипов заложен в самом “наполнении” их программ, в их качественных характеристиках.

Общаясь на далёкой дистанции, они довольно терпимы к расхождению во мнениях друг друга. Причём, особую “выносливость” здесь опять же проявляет Бальзак, терпеливо выслушивая то, что его мало интересует и в чём он изначально разочарован: эмоции для него — закрытая тема, и любая информация, подаваемая “под настроение” у него доверия не вызывает.

(“В любви считаясь инвалидом,
Онегин слушал с важным видом,
Как сердца исповедь любя,
Поэт высказывал себя”.)

2.Преимущество интуитивной программы Бальзака

Преимущество интуитивной программы Бальзака (перед интуитивной программой Есенина) в её методичности, технологичности и конечно же, в её эмоциональной стабильности. Бальзак не позволяет себе давать волю чувствам, не позволяет себе быть зависимым от настроения (ни своего, ни, тем более, от настроения соконтактника). Интуитивная программа Бальзака сильна своей "деклатимной устойчивостью", — подкреплённой признаком упрямства, деклатимной убеждённостью в собственной правоте (необходимой Бальзаку как смелому и решительному предпринимателю, как способному к риску технологу - экспериментатору, как к смелому и решительному воину, способному на очень смелые тактические эксперименты (достаточно вспомнить таких выдающихся тактиков - интуитов (из числа представителей этого ТИМа), как фельдмаршал Кутузов и адмирал Нельсон.) Преимущество интуитивной программы Бальзака в том, что она (позволяя рисковать) не позволяет отчаиваться. Не даёт простора эмоциям. (И в первую очередь не даёт простора нарастающим негативным эмоциям (+ч.э.) — их нет в модели Бальзака. Эмоции, сопутствующие возмущению и раздражению недолговременны и (как это и свойственно деклатимам) по мере своего развития нисходят по убывающей (-ч.э.) — идут на спад и угасают, уступая место разуму, практической смекалке: любую неприятность можно осмыслить и устранить, если только не давать волю эмоциям, затмевающим разум, создающим дополнительные проблемы и преумножающие неприятности.

Цензовый лозунг интуиции времени Бальзака "Всё проходит" (и значит не следует огорчаться из-за того, что завтра можно будет преспокойно забыть) позволяет благополучно пережить тяжёлые времена, позволяет преодолеть трудности временем и терпением.

Но опять же и к этим тяжёлым временам предусмотрительный негативист Бальзак себя заранее подготавливает. Дальновидный, трудолюбивый, запасливый, он может переждать и пересидеть в укромном и заранее заготовленном убежище любую вселенскую катастрофу и выйдет оттуда только тогда, когда последнее облачко гари и экологическая обстановка станет благоприятной для существования. Хотя и до этого, по свей предусмотрительности, он тоже старается не доводить, активно участвуя в миротворческих политических акциях, ратуя за мир во всём мире, заботясь об охране окружающей среды, об экологическом равновесии в природе.

Бальзак не склонен к суициду (зачем преумножать количество жертв собственной глупости?), предпочитает не доводить себя до отчаяния. И уж тем более, старается не отчаиваться раньше времени: нет такой ситуации, из которой он не нашёл бы выхода. Ситуацию, кажущуюся безнадёжной, он при ближайшем рассмотрении тоже может спокойно и методично разрешить.

Бальзак ценит во всём умеренность и аккуратность (умеренность — в эмоциях, последовательность и аккуратность — в действиях).

Устойчивость — его основной подход к решению проблемы: не надо раскачивать лодку сверх меры, не надо делать резких движений, — учит он, — потеря равновесия (и в первую очередь душевного) ударит бумерангом и по остальным членам команды, нарушит баланс, распределение и расстановку сил.

Главная заповедь Бальзака: "не навреди" — позволяет ему избегать неприятностей во всём, что касается взаимодействия с окружающим миром и отношений с самим собой. Бальзак никому не позволяет выбивать себя из оптимального эмоционального режима. И себе он не позволяет выбиваться из эмоциональной колеи, терять равновесие, реагируя на случайные раздражители, не позволяет себе размениваться на суету, не позволяет себе растрачивать силы попусту: пока есть интерес и есть дело, которым он считает необходимым для себя заниматься, в его жизни не будет места безделью, скуке, пустоте и отчаянию.

3. Есенин — Бальзак. Эмоциональное взаимодействие

В отношениях с Бальзаком этическую и эмоциональную инициативу Есенин берёт на себя: стремительно сокращает дистанцию в этой диаде. Он не был бы человеком второй квадры, если бы не хотел осчастливить всех и каждого тем, что имеет в избытке — “душевным богатством”, богатством своего эмоционального мира. Тем более, что видя такую глухую, слепую к восприятию этого мира душу, он посчитает необходимым её пробудить и наполнить “звуками”. Есенин не успокоится, пока не приобщит Бальзака к миру своих переживаний. Он как бы вторгается в его замкнутый мир со всем своим феерическим каскадом эмоций, призывая его войти туда, пожить этим, попробовать в этом свои силы. Он этически “подкапывается” под Бальзака, пытается увлечь его своими эмоциональными переживаниями и втянуть в орбиту своих ярких и красочных впечатлений. Старается взять штурмом этого, как ему кажется, равнодушного ко всем волнующим переживаниям человека, старается захватить его и втянуть в свою стихию, взять штурмом, как неприступную твердыню. Есенин сокрушает "глухую оборону" Бальзака, докапывается до самых тонких струн его души и “раскрывает” её, как бы предлагая Бальзаку полюбоваться положительным результатом их общих усилий.

По мере сближения дистанции Есенин создаёт обстановку ложной активации: активизирует Бальзака по своему демонстративному аспекту этики отношений (-б.э.8 — +б.э.6). Создаёт очень непрочную и непродолжительную идиллическую обстановку исключительной доброжелательности, благорасположенности, этической гармонии. Он как бы помогает Бальзаку сделать первые шаги в этом трудном для него мире. И Бальзак активизируется этой идиллией, получает от него определённый романтический настрой, мощный эмоциональный заряд — предрасположенность к этическому взаимодействию. При поддержке и поощрении Есенина, он позволяет втянуть себя в этот пугающий его мир, где он плохо ориентируется, где чувствует себя неуютно и поступает всегда неловко. (Аспект этики эмоций (-ч.э.4) — его “зона страха”, точка его заниженной самооценки).

— Надо ли понимать, что Есенин совершает “этическое” насилие над личностью Бальзака?

— Со временем и Бальзак приходит к такому выводу, и тогда это коренным образом меняет их отношения. Во всяком случае, действуя таким образом, Есенин навязывает Бальзаку противоестественный психологический режим, неудобный ему и несвойственный; навязывая ему чуждые и мало приемлемые ценности как первостепенные и сверх значимые, сбивает ему многие жизненные ориентиры, делая его ещё более уязвимым и неловким.

Забыв всякую осторожность Бальзак, поддавшись влиянию Есенина, начинает предпринимать самостоятельные шаги по этическим аспектам, зачастую смелые и неуклюжие, которыми он пугает и шокирует своего “учителя”.

Почему это происходит?
Пускаясь в этакое самостоятельное “большое плаванье”, попадая в этически сложную ситуацию, Бальзак часто теряет контроль над своими эмоциями и они у выливаются либо в неуёмное буйство, либо в какой- то пошлый фарс, кривляние, карикатуру. (Общеизвестно, что представители ТИМа ИЛИ, Бальзак часто “грешат” сочинением злых эпиграмм, граничащих с бестактностью. Через эпиграмму, через пародию Бальзак выражает своё отношение к эмоциональному миру окружающих его людей. Досадуя на то, что его втянули в игру “на чужом поле”, он и устраивает своего рода “показательное выступление”, выражает некую форму протеста.

(Так, например, заигрывание Онегина с Ольгой как раз и было таким “показательным выступлением”, его реакцией на усложнившиеся отношения с Татьяной, которая поначалу развилась в этакий жестокий и непристойный фарс, а в дальнейшем привела и к трагедии:

“Трагинервических явлений,
Девичьих обмороков, слёз
Давно терпеть не мог Евгений:
Довольно их он перенёс.
Чудак, попав на пир огромный,
Уж был сердит. Но девы томной
Заметя трепетный порыв,
С досады взоры опустив,
Надулся он и, негодуя,
Поклялся Ленского взбесить
И уж порядком отомстить.
Теперь, заране торжествуя,
Он стал чертить в душе своей
Карикатуры всех гостей.”

В этой нарастающей агрессивности проявляется и доходящая до крайней степени раздражения инертная (и проблематичная) эмоциональность интуитивно - логического интроверта, — весь диапазон его переживаний: боязнь оказаться свидетелем “трагинервических явлений”, ощущение неловкости ситуации перерастает в обиду на того, кто его поставил в это глупое положение, возникает злобное желание “уязвить” виновника этих “неприятностей”, посмеяться над его чувствами и его избранницей, выявить посредственность её натуры; к тому времени уже и все окружающие кажутся ему монстрами и он мысленно рисует на них карикатуры. Карикатура и его поведение с Ольгой, — омерзительное глумление, ёрничанье.

(“К минуте мщенья приближаясь,
Онегин, в тайне усмехаясь
Подходит к Ольге. Быстро с ней
Вертится около гостей...”)

Инертность нарастающих эмоций Бальзака и является причиной всех этих “заскоков”, “зигзагов” и "зашкаливаний”, причиной того, что его поведение становится жестоким и бестактным — бесчеловечным. (Сам он во всех этих "задвигах" выглядит неловким и неповоротливым эмоциональным и этическим манипулятором, разваливающим собственные отношения и неспособным управлять собственными эмоциями, но (что ещё хуже!) упорно пытающимся манипулировать чувствами и отношениями других. (Из- за чего ему и влетает от всех и каждого, сплошь и рядом, на каждом шагу, из - за чего он и наживает себе и врагов, и неприятности, едва оправившись от которых, тут же старается повторить свой неудавшийся этический опыт, применяя новые, альтернативные технологии, столь же нелепые и малоуспешные, как и предыдущие.)

И именно таким всё это и воспринимается Есениным — как глупое ёрничанье, злобное и омерзительное; как пародию на тот мир, к которому он его приобщил, как “осквернение храма”, как оскорбление святынь как глумление над его чувствами и надругательство над его душой. А душа у Есенина — первейшая ценность. За оскорбление, нанесённое его чувствам Есенин любого к барьеру потащит — будь ты хоть первейший друг! ( Если ты друг, тем более ты не имеешь права так поступать! — тогда это уже не просто насмешка, а предательство, измена дружбе!)

— Так что же, дуэль между ними была неизбежна? Перемирие невозможно?

— Возможно. Если бы “обидчик” нашёл способ загладить свою вину. Но мы забываем об инертности этики отношений Бальзака. Он всегда поддаётся тому тону, который ему задают: точно так же как он активизировался доброжелательностью своего друга, он активизировался и ссорой с ним, “подхватил” этот характер отношений и по инерции “довёл” его до трагической развязки...

4. Есенин — Бальзак. Деловое взаимодействие

Бальзак активизирует Есенина по аспекту логики соотношений (уровни ИД — СУПЕРИД, каналы 6 — 8, 8 — 6), проявляет себя знатоком, эрудитом.

Есенин, втягиваясь в активацию, всё чаще обращается к Бальзаку за советом, собирает полезную для себя информацию, предполагая одновременно с этим и решить свои проблемы по аспекту деловой логики. Но в этом “родственный” партнёр его разочаровывает: деловые рекомендации, предложенные Бальзаком у Есенина либо не “работают”, либо кажутся ему невыполнимыми. В любом случае, не отвечают его интересам.

Почему?
Методики Бальзака рассчитаны на активного и деятельного Цезаря, который за всё хватается сам, “впрягается” в несколько “возов” сразу и всё пытается тянуть на себе. Рекомендации Бальзака ставят целью упорядочить суету Цезаря, систематизировать его действия, внести в них какую - то логику, но они не направлены на то, чтобы выполнить за партнёра всю работу. А именно это Есенину и нужно. Он, в отличие от Цезаря, психотип другого склада, он вообще ни в какой воз впрягаться не будет. Он подождёт пока кто - нибудь придёт и сдвинет работу с мёртвой точки, а до тех пор он будет ходить, вздыхать, “разводить руками” и спрашивать совета, как эту работу сделать.

Бальзак “покупается” на уловку Есенина, считая, что его приглашают “консультантом по деловым вопросам”; и только когда он догадывается, что его “приглашают впрячься в воз” (когда обеспокоенный его недогадливостью Есенин переходит от бездействия к обидам, упрёкам и эмоциональным атакам), Бальзак сам решает, как ему поступить и либо впрягается в воз, либо вежливо отказывается (либо отказывается не очень вежливо), — смотря по обстоятельствам.

Если психотипы этой диады длительное время взаимодействуют на близкой дистанции и им приходится совместно решать общие проблемы, между ними непременно возникает волевое противоборство: кто на кого перебросит “воз”. И тогда уже каждый из них прибегнет к манипуляциям по сенсорным аспектам, которые у обоих на позициях суггестивных функций (-ч.с.5 ) — у Бальзака, (+ч.с.5) — у Есенина.

Непосредственное противоборство пойдёт по аспекту волевой сенсорики, (уровень СУПЕРИД, канал 5 — 5, ) — это может быть и принципиальная неуступчивость, и столкновение амбиций, и конфликт уступчивого (реваншиста) -“аристократа”(Есенина) с упрямым “демократом” - Бальзаком.

По аспекту сенсорики ощущений: уровень СУПЕРЭГО, канал 3 — 3). Тоже начнётся “перетягивание одеяла на себя”. Каждый начнёт хитрить, манипулировать отговорками, ссылаться на сенсорный дискомфорт, на усталость, на недомогание.

Одновременно с этим начнётся противостояние и по интуитивным аспектам. По аспекту интуиции времени каждый будет выжидать, что тот, другой “возьмётся за бревно с толстого конца” и ни один этого не дождётся.

По интуиции возможностей (уровень ИД, канал 7 — 7) каждый будет просчитывать свои шансы, взвешивать свои ситуативные преимущества, свои ресурсы и резервы, припрятывать свои “запасные козыри”, продумывать запасные варианты решения проблем. При этом каждый из них будет нервничать: Бальзак — из- за того, что дело гибнет, а у Есенина начнёт проступать его “комплекс шестёрки” — он не хочет быть “тем, на ком воду возят”, но он и почувствует в Бальзаке равного противника, который умеет выжидать не хуже чем он, и забеспокоится; и начнёт “мутить воду” этически: устраивать Бальзаку скандалы, обвинять его в эгоизме и равнодушии к их общим интересам, списывать на него все промахи и ошибки...

— Начнёт его “доставать” по этике эмоций...

— И по деловой логике тоже: ведь дело - то стоит на месте!

Есенин начнёт убеждать Бальзака, спекулируя его же ценностями, и это уже будет самый весомый аргумент. И вот тогда уже Бальзаку придётся уступить, самому худо - бедно “впрячься в воз” и самому его тянуть. (досадуя на то, что он так глупо “попался”, что его так “зацепили”). Бальзаку, с его “комплексом “связанных рук” ничего другого не остаётся — загубить дело он не может, это противоречит приоритетам его психотипа, поэтому ему придётся “развязать себе руки” и выполнять работу самостоятельно, по своей методике, невзирая на препятствия. И вот когда уже дело начнёт приносить результаты, Есенин, возможно, к нему подключится (под руководством Бальзака). Но и опять что - нибудь перепутает и отстранится от дел, списывая ошибки на партнёра: он ничего толком не объяснил, не проконтролировал, пустил дело на самотёк, — "он сам во всём виноват". И тогда уже Бальзаку придётся перестраивать свою методику в расчёте на такого “недотёпу”, придётся ужесточать свои инструкции, требовать их неукоснительного соблюдения, брать большую часть нагрузки по волевой сенсорики на себя — то есть поступать так, как это делал бы дуал Есенина Жуков, (подтип которого Бальзак в этих отношениях и нарабатывает).

5. Бальзак и Есенин. Позиция предусмотрительного собственника и предусмотрительного расточителя ("анти - собственника")

"Если у Вас нету дома,
Пожары ему не страшны,
И жена не уйдёт к другому,
Если у Вас нет жены…"
(Песня из к/ф "Ирония судьбы")

Позиция Есенина как анти - собственника — человека без определённых занятий, без капиталов, без жены строится на несвойственных ему пессимистических прогнозах, которыми он, ссылаясь на чьё - то авторитетное мнение, часто оправдывает собственную неуспешность, представляя её как некое, осознанное решение, основанное на предусмотрительности и целесообразности действий:

"В наше время лучше не иметь капиталов, чем иметь. При таком экономическом кризисе всё равно всё пропадёт…" — позиция "анти- капиталиста".

Позиция человека без определённого места жительства:

"В наше время лучше не иметь дома, чем иметь. Оплачивать жилплощадь так разорительно: одни коммунальные услуги чего стоят!"

Позиция человека без определённых занятий:

"В наше время лучше не иметь определённых занятий, чем иметь: все от тебя что - то требуют, чего - то хотят, а за что ни возьмись, всё равно всё идёт прахом…"

Позиция принципиального "не женатика":

"В наше время лучше не иметь жены, чем иметь: любовь проходит, жена остаётся. Счастье — это короткий эпизод…"

Позиция Есенина — дискретная позиция квестима, где счастье представляется этаким набором ярких, запоминающихся эпизодов, разрозненных между собой, но соединённых по оси времени.

Отсюда вывод: хочешь, чтобы твоя жизнь была счастливой, сделай так, чтобы этих эпизодов было побольше. А разве можно сделать жену счастливой, если у тебя нет ни дома, ни работы, ни капиталов? Если всего этого (в наше время) лучше не иметь, чем иметь — меньше забот и разочарований.

— Но ведь, где - то жить - существовать всё же надо?! Нельзя же перелетать с места на место как, скажем, мотылёк, пушинка одуванчика…

— Кто сказал, что нельзя? Пушинка одуванчика летает, семя на лету переносит, свой биологический вид сохраняет…

— Сохранять свой биологический вид — это ещё не всё…

— А для человека (а тем более инволютора, с его архаичными, а значит и во многом примитивными программами) — это не мало. А тем более, если человек сам решает: нужен ли ему партнёр для сохранения биологического вида (для приятного времяпрепровождения и продолжения рода), или от него нужно требовать что - то большее.

От партнёра - Есенина трудно требовать того, что он сам не предлагает. А предлагает он (человеку, имеющему дом, капитал и работу) программу развлекательных мероприятий, которые могут закончиться романтическим ужином (и ранним завтраком). На следующий день он может предложить всё то же самое, на тех же условиях, которые сами собой разумеются: все развлечения (включая и завершение программы) оплачивает человек, имеющий дом, капитал и работу.

Кончился капитал, развлечения будут оплачиваться из зарплаты, кончился трудовой договор (у бывшего делового и целеустремлённого человека), развлечения оплачиваются под залог недвижимости, которой пока он ещё владеет (или недавно владел). Кончились средства, кончились и развлечения; "сохранение биологического вида" переносится на другой участок, где для этого пока ещё есть ресурсы.

С Бальзаком эта антисобственническая программа Есенина не проходит. Бальзак — эволютор - конструктивист: на жизнь, на время препровождение смотрит эволюционно и конструктивно. Время надо проводить в созидании не только (и не столько) хорошего настроения, а именно в созидании материальных ценностей и тому, что им эквивалентно.

Время должно быть потрачено на накопление знаний, на работу, в которой эти знания могут быть применены, на построение дома, на накопление капитала, который тоже должен приносить обществу пользу.

С Бальзаком Есенин оказывается в положении Стрекозы (из басни Крылова), получившей от Муравья от ворот поворот: время песен и плясок закончилось (-б.и.1/ +ч.э.2), началась работа на будущее (+б.и.1/-ч.л.2), с учётом ближайших будущих перемен, с учётом будущих планов и потребностей, которые Бальзак ни отменять, ни откладывать не собирается, как не собирается менять устоявшиеся статьи расходов, устоявшийся рацион, устоявшиеся привычки.

Программа "песен и плясок" в эту схему либо не вписывается, либо вносит слишком большие изменения и разрушения. Потому, что остановить Есенина, завладевшего временем и вниманием партнёра (а тем более перенаправить это время на что - то другое) бывает трудно.

Из - за этого постоянно создаются предпосылки для конкуренции родственных программ (-б.и.1) и (+б.и.1): всё чаще возникают споры о том, как провести свободное время, чем его заполнить — развлечением, или делами, и стоит ли ради дел (или развлечений) это время освобождать:

"Чем спорить, лучше бы выполнила эту работу!" — напоминает Бальзак.

"Чем спорить, лучше бы уступил! — упрекает его партнёрша - Есенин. — Съездили бы на пару часов, развлеклись, а теперь уже и выезжать поздно… Опять из - за тебя весь вечер дома просидим…"

И Есенина тоже понять можно: время идёт, желания накапливаются и не осуществляются, обида нарастает и даёт выход эмоциям. А это уже повод для того, чтобы устроить скандал, отомстить за напрасные ожидания, за впустую потраченное время: надежды на счастливую жизнь не оправдались — теперь нужно найти "виноватого" и строго с него за всё это спросить. С кого, как не с Бальзака?..

— А разве Бальзак что - то заранее обещает?

— В том - то и дело, что нет. У него есть потенциал, есть возможности что - либо пообещать, есть средства для того, чтобы обещания выполнить, но он (предусмотрительно) ничего не обещает и не выполняет (а зачем выполнять, если не обещал?). И на трёпе его не поймать, — он осторожен. Обещания даёт неохотно и только по мелочам (охотно может оказывать мелкие не обременительные услуги. В остальном старается себя контролировать: эмоциям волю не даёт, всесильным и всемогущественным себя и не ощущает, очень трезво оценивает свои возможности, а потому ничего лишнего не обещает, даже если активизируется по альтруистической этике отношений (+б.э.6)..

6. Интуитивное противостояние. Родственные отношения как отношения попеременной и взаимной ревизии

(По схеме: "Зеркальщик" моего ревизора — мой ревизор"
Бальзак — "зеркальщик" Джека, ревизора Есенина,
Есенин — "зеркальщик" Гамлета, ревизора Бальзака.

Есенину не удаётся использовать Бальзака как очередного партнёра - донора. В ожидании удобного момента Есенин "зависает в безвременьи" и ждёт напрасно. Время идёт, а результатов никаких: с чем пришёл, с тем и остаётся (да ещё и поизносился изрядно), и обновить гардероб не на что, и прикопить нечего, и попросить нельзя (Бальзак глух к просьбам). Вытянуть обещание тоже не получается: и "подцепить" не за что, и прицепиться не к чему. (Стоит только начать: "Да-а-а, тебе хорошо…", как Бальзак тут же сбивает эту волну эмоций и гасит её на корню, давая понять, что и ему (Бальзаку) не хорошо, и партнёру - Есенину сейчас будет плохо, если он и дальше будет продолжать в том же духе. (Некоторыми навыками "укрощения строптивых" упрямый Бальзак (будучи преемником Максима) тоже владеет и "обломать" Есенина (при некотором напряжении сил) ему не составит труда. Во всём, что касается: доходов и материальных расходов, выполнения порученной работы, качества труда, выполнения обязательств и заданных поручений — Бальзак становится жестоким и неумолимо деспотичным, становится похожим на Джека — ревизора Есенина Родственные отношения при этом становятся похожими на ИТО ревизии.

Есенин бурно реагирует на этот диктат и становится похожим на Гамлета, — ревизора Бальзака: начинает говорить Бальзаку всякие обидные и жестокие вещи о внешности, о грубых привычках и дурных манерах демократа - Бальзака.

Аристократ - Есенин очень наблюдателен, придирчив и педантичен во всём, что касается приличий, приятных манер, соблюдения этикета, ритуалов, традиций и прочего, — о чём редко задумывается и ещё реже вспоминает Бальзак.

Есенин может откровенно и недвусмысленно высказаться о прижимистом характере Бальзака, о его скупости, о его безразличии к душевному состоянию и насущным проблемам близкого ему человека. И пострадать из-за этих упрёков он Бальзака непременно заставит, но при этом и пострадает сам: спровоцирует скандал с ответной вспышкой ярости, которая перевернёт все его предыдущие представления о Бальзаке, как о слабом, безвольном человеке, не способном постоять за себя, не способном дать обидчику и забияке волевой отпор. А физической силы у решительности у деклатима - Бальзака бывает, как правило, более, чем достаточно. И оттолкнуть обидевшего или разозлившего его человека он может так, что тот, влекомый ударной волной, отлетит и костей не соберёт. И удар этот, и "волну" потом ещё запомнит надолго. К прежним настойчивым требованиям теперь уже не скоро вернётся.

Никаких обещаний на будущее упрямый и предусмотрительный деклатим - Бальзак Есенину не даёт, никакой надежды на уступку не оставляет — для него это привычная работа по программному аспекту интуиции времени (+б.и.1) — интуиции ближайших перемен и насущных требований текущего момента, по которой Бальзак Есенину вполне определённо даёт понять, что никаких, ожидаемых им, перемен в обозримом будущем не предвидится, нечего и обнадёживаться понапрасну. Мечты и надежды Есенина разрушаются, желания угасают — программа Бальзака (под названием "учитесь властвовать собою") подавляет его своей безысходностью. С Есениным Бальзак тоже может легко и непринуждённо сыграть в "замри — отомри", но если уж Есенин замирает, то надолго — затаится. как куколка в коконе, и живёт в мире своих иллюзий в ожидании лучших времён.

Часть II

7.Есенин в ожидании перемен

Таким образом и Бальзак для Есенина оказывается "орешком не по зубам": раскусить его — всё равно, что камень разгрызть, — зубы обломаешь, время потеряешь, а до ядрышка так и не доберёшься.

Защита у Бальзака — броня (не пробьёшь и не прошибёшь, сколько ни старайся)! Опять же и предусмотрителен: в доме всего по два, по четыре, по шесть, по восемь… заготовлено. Но всё только самое скромное и самое необходимое: на одной полке в шкафу стоит крупа гречневая, на другой — крупа ячневая, на третьей — перловая… и никаких излишеств, никакой радости… Ни тебе вкусненького, ни деликатесов… И на всё один ответ: "Сегодня не праздник!".

А в праздники всё то же самое: давится несчастный Есенин за ужином кашей гречневой, за завтраком — кашей ячневой. За обедом — похлёбка с перловкой. Когда же настоящая - то жизнь начнётся? И уходить страшновато: поди-знай, что там ждёт впереди? И оставаться желания нет: жизнь в сплошной мрак превращается. Хочется покинуть эту "кротовью нору", а уйти жалко, и времени жалко, и возможностей. Только и остаётся, что давать выход своим эмоциям и взрывать скандалами эту берлогу так, чтобы банки с крупами с полок попадали: "Надоело пустой суп хлебать, пустой чай пить! Мы вообще, где живём, — в открытом социуме, в мире полном ярких, солнечных красок и незабываемых впечатлений, или в бункере ядерную катастрофу пересиживаем?! Сколько можно так жить? Разве это жизнь?!"

—Не нравится, — уходи! Тебя здесь никто не удерживает… — спокойно отвечает Бальзак.

Есенин тут же и возмущается:
— То есть, как это — "уходи"? Что значит — "уходи"? Вот так, запросто можно выставить за дверь человека? После всего, что было?!

— А что было? Ничего не было. — надменно вскинув брови и разыгрывая удивление, невозмутимо отвечает Бальзак.

— Вот именно: не было. Ничего хорошего не было… — переходит к упрёкам Есенин.

—А не было, так ищи хорошее в другом месте… — с непроницаемо спокойным видом отвечает Бальзак (он умеет блефовать).

Есенин начинает бороться за место в системе: "Уйти?! Вот этого не дождётесь! Он (Есенин) так долго ждал, так надеялся, что когда - нибудь ещё всё изменится к лучшему. И вот, пожалуйста: дверь открыта, — иди!"

— А разве нам плохо было с тобой вдвоём? — осторожно спрашивает он Бальзака, — разве это ничего не стоит?

Тут уже Бальзак начинает чувствовать себя как на рынке. А в рыночных отношениях он ориентируется лучше Есенина (и цену свою держать умеет, и сбивать её никому не даёт). Подменять этические отношения рыночными Бальзак никому не позволит: он считает, что лучше знает, что и как конвертируется, — знает, что по чём и кто по чём и обманывать себя, втягивать себя в лохотрон не позволит. Субъективное мнение Есенина он ни в грош не ставит, оценивая ситуацию по своему объективному мнению. Скандал и сам устроить может, как человек, которому поначалу уступку сделали (понимай как "скидку"), обещали что - то по дешёвой цене, а теперь продают по дорогой. Таких умников он и сам "кидать" умеет: "Время оплачено проживанием. Не понравилось, — дверь открыта!.." В дополнение ко всему он и сам взорвётся бурей эмоций (в нарушение всех своих правил и установок), поднимется, как разъярённый медведь и устроит и "бурю", и "бурелом" одновременно.

Есенин почувствует себя сразу "маленьким и жалким". Может даже расплакаться. Рассчитывает, что и его пожалеют, но совершенно напрасно: та программа "не обижай маленьких", которая работает в партнёрстве с сенсориками- экстравертами, здесь уже себя не оправдывает и на Бальзака она не распространяется. Бальзак — интуит - интроверт, — сам суггестируется аспектом волевой сенсорики, поэтому сильным человеком он себя не считает и особой жалости к слабым он не испытывает. (Подсознательно ориентированный на "победоносного" волевого сенсорика - Цезаря, Бальзак и сам ищет для себя сильного партнёра - покровителя (как и Есенин он часто себе говорит в форме страдательных залогов: "меня попросили", "меня приняли", "меня пригласили"). Есенину в свете всего этого приходится считать Бальзака безжалостным, бездушным человеком и самому себя жалеть — жалеть своё даром потраченное время, упущенные возможности, свои нереализованные планы, несбывшиеся надежды.) Потом успокоится и решит ещё немножко подождать до лучшего времени, — "до весны": уходить ему сейчас всё равно некуда (а иначе бы давно ушёл). А там, по весне, может быть и уйдёт. (А может и останется просто потому, что ему опять будет жаль уходить "в никуда", неизвестно к кому. Опять же и "банки с крупами" на этих полках его ещё долго будут манить (всё лучше, чем ничего!) — тому, у кого нет капитала, работы и дома в этих условиях выбирать не приходится. Особенно, если он привык в течение длительного периода времени всё необходимое получать почти даром.)

Сказывается и инерция состояния, которая является движущей силой интуитивного противостояния, составляющего основу этих отношений.

Бальзаку легче удаётся включить Есенина в работу, чем Штирлицу. Бальзак терпелив, вынослив, изобретателен, запасом времени обеспечен (предусмотрительный интуит), легче придумывает разнообразные альтернативные методики, которыми может заставить Есенина достаточно успешно выполнить работу.

Бальзак — демократ. Отношения соподчинения навязывать себе не позволяет. Есенину не подчиняется, доминирования его не признаёт и не позволяет себя подчинять. Однообразием, унынием, отсутствием сильных и ярких впечатлений Бальзак угнетающе действует на Есенина, подавляет его волю, сковывает инициативу, после чего тот уже не может сопротивляться требованиям Бальзака: чувствует себя рабом навязанных ему отношений и "тянет лямку" до тех пор, пока кто - нибудь другой яркими, сильными впечатлениями не выведет его из этого состояния, из этой отупляющей и приглушающей все его чувства "спячки", в которой ему уготована роль послушного автомата.

Но как бы ни манила его перспектива новой, яркой, многообещающей жизни, далеко от "бункера" Бальзака ИЭИ (Есенин) не уйдёт: там, может быть, и скучновато, и скудновато, но зато там НАДЁЖНО.. А для Есенина это имеет большое значение. Конечно, с Бальзаком и радости меньше (если вообще есть!) и краски жизни не те, но это лучше, чем ничего и лучше, чем неопределённость. Скорее Есенин уступит упрямому Бальзаку, чем наоборот: Бальзак не из тех, кто, поддавшись чувствам, идёт на большие и малые "последние жертвы".

8. Бальзак и Есенин. Разрыв отношений

Приходит время и их отношения распадаются. И ни для кого из них это не становится неожиданностью.

Иногда расстаются на удивление легко: дефицит сенсорики (в отношениях двух интуитов - накопителей) приводит к отсутствию перспектив, к отсутствию материального (и иного) стимула, к отсутствию желания удерживаться (и удерживать партнёра) в системе отношений.

Просто однажды, прекрасным, солнечным утром Есенин пробуждается к жизни, стряхивает с себя остатки сна и оцепенения и, как бы спохватившись, задаётся вопросом: "А что я вообще делаю здесь, в этой унылой и тёмной берлоге? В этом удушающе мрачном жилище с пыльными полками, немытыми окнами и паутиной в углах и под потолком?" (Бальзак не утруждает себя работой по дому: жаль отрывать время от учёбы, от технических, методических и исследовательских работ. Домашние обязанности сводятся к минимуму, или перекладываются на плечи Есенина, который ощущает себя в этом доме "залётным гостем" и даже через полгода пребывания в нём не собирается тут "ишачить на хозяина" (вопрос принципиальный). Бальзак эти принципы игнорирует и оставляет работу по дому Есенину. Есенин её оставляет Бальзаку: "Твой дом, ты и наводи здесь порядок." В результате беспорядок накапливается, отпечаток уныния и запустения лежит на всём. И в один прекрасный день у Есенина возникает желание покинуть эту сумрачную обитель, вырваться из неё на яркий свет и свежий воздух, чего бы ему это ни стоило, — при любых условиях и любой ценой.)

Уносить ему оттуда нечего: в доме Бальзака он ничего не наживает. С чем пришёл, с тем и уйдёт — заберёт свои личные вещи, да и был таков! Вырывается оттуда, как из больницы, как из монастыря или как из тюрьмы. Отправляется на поиски "новой цветочной поляны" (нового "праздника жизни"). Летит туда, где светло, и весело, где множество ярких красок и впечатлений пробуждают в нём желание жить и радоваться жизни. Хотя внешне он теперь отличается от большинства завсегдатаев этих "тусовок" — вид у него такой, словно он всё лето провёл на кладбище, среди мёртвых цветов и похоронных венков. Отпечаток тления, уныния и запустения остаётся на нём ещё очень долго. А время, проведённое в обители Бальзака, сохраняется в памяти "чёрной полосой".

Бальзак болезненно переносит разрыв с Есениным: он уже пригрелся душой возле этой "певчей птички" и не собирается от себя отпускать. Он разыскивает ИЭИ, устраивает сцены, скандалы, осыпает упрёками. И раздражается тем больше, чем более равнодушным, самоуверенным и спокойным кажется ему его бывший друг. Его (Бальзака) мобилизационный аспект этики эмоций (-ч.э.4) пробуждает в нём боль, которую испытывает этик - субъективист, переживший жгучую обиду и определивший ей свою цену. Через эту боль Бальзак узнаёт цену чужому страданию, вызванному жестокостью и безразличием партнёра к чужой беде. Его прежнее высокомерное и презрительное отношение к чужому страданию возвращается к нему бумерангом.

Случается и наоборот: последующим своим высокомерием и безразличием к чужому страданию, Бальзак мстит за разочарование, пережитое им в отношениях с предыдущими партнёрами, — то есть, переадресовывает на последующих свою обиду и агрессию.

И что самое ужасное во всём этом, так это то, что он не делает выводов из своих поступков и результатов предшествующих отношений. И сколько бы он ни страдал от реакции партнёра на собственное его равнодушие и жестокость, столько же раз сам заставляет своих последующих партнёров страдать. Делает он это и в отместку за свои предыдущие свои страдания, и в качестве наказания, и в порядке "этического эксперимента" (что по сути представляет собой всё те же разработки и поиски этической технологии по мобилизационной функции этики эмоций (-ч.э4), продиктованные стремлением изначально установить свою власть над партнёром ( по демонстративной авторитарно - аристократической логике соотношений (+б.л.8) и успешно — без проблем и без забот — управлять им, манипулируя его волей и чувствами).

Сказывается и влияние признаков упрямства и деклатимности, заставляющих его особенно упорствовать в принятом решении, в тактики, в методике, в средствах этического и "технологического" воздействия на партнёра. (Бальзак может бесконечно долго (насколько позволяют возможности) этически экспериментировать и неизменно терпеть из - за этого неудачи, но ничего не поменяет в своих методиках, хотя каждый раз ему кажется, что он действует альтернативными методами (-ч.л.2) и изобретает нечто принципиально новое. Но это опять же заблуждение: искушение экспериментировать каждый раз оказывается столь велико, что по значимости заслоняет собой человеческие отношения, этическая суть и ценность которых отходит на второй план, что приводит к новым размолвкам, недоговорённостям, этическим проблемам и новым осложнениям с партнёром. При этом каждое новое партнёрство оказывается полигоном для новых, опасных этических экспериментов, каждый из которых ужасен и шокирует сам по себе. Но и это в конечном итоге ничего не меняет: создаются условия для новых отношений и снова возникает желание поэкспериментировать. (А для этого, в порядке эксперимента, считается допустимым жестокое и грубое обращение с партнёром, демонстративно безразличное и пренебрежительное отношение к нему, несправедливые упрёки, язвительные подколки и замечания).

Понимая, что разрыв отношений неизбежен, убедившись, что основания для разрыва серьёзные, и партнёр не желает его принимать таким, какой он есть, Бальзак примиряет себя с обстоятельствами, примиряет себя со своею судьбой, полагая, что лучше так поступить и остаться при своём, чем ломать себя и изменять себе и своим интересам в угоду чужому капризу. (А другой оценки претензиям и действиям партнёра Бальзак и не даёт. Чтобы самому не мучиться сознанием своей вины, он готов переложить свою вину на чужую голову. И получается так, что это не он (Бальзак) чрезмерно суров и строг, это его партнёр чрезмерно изнежен и избалован; это не у него, (упрямого) Бальзака, сложилась привычка отвечать на каждую просьбу отказом, а это у партнёра нет предела желаниям и требованиям, а он, Бальзак, всего лишь пытался сохранить разумное равновесие в их отношениях и разумный баланс сил.)

Подчиняться обстоятельствам и менять в себе что - либо Бальзак не собирается: его устраивает та расстановка ценностей, которую он для себя определил. Смещать что - либо в системе приоритетов в угоду партнёру он не будет. (Он не сделает этого даже для дуала, причём будет убеждён, что поступает правильно (упрямый). Хотя Цезаря иногда бывает нелишне ограничить в желаниях.)

То, что не привито Бальзаку воспитанием, остаётся для него нормой быта, нормой отношений, санитарной и этической нормой, изменить которую (особенно в зрелом возрасте) очень и очень трудно — все уроки не впрок. Перевоспитать Бальзака не удаётся ни активатору, ни дуалу, ни соц. заказчику, ни ревизору…

"Привычка свыше нам дана, замена счастию она…" И этого счастья Бальзак себя не лишает: это то немногое, что он может себе позволить, не огорчая и, как ему кажется, не раздражая других, не вводя себя в лишние траты, в ущерб и расходы.

Если Есенину приходится по суду делить совместно нажитое (а он может и через суд востребовать то, что ему причитается), Бальзак, знающий всегда "что по чём" и привыкший трезво оценивать ситуацию, мрачно шутит: "Ну что же, зато теперь я, по крайней мере, знаю, сколько стоит смазливое личико и тонкая талия. Знаю, какую цену иногда приходится за это платить…"

Знание и опыт — тоже богатство…

Есенин - Бальзак. Соотношение по аспектам и признакам
1. ПФ-1. Соотношение программ ТИМов

Дополнение по знакам (+/-) и полюсам.

Дополняется инволюционная, квестимная интуиция времени (-б.и.1) у Есенина и эволюционная, деклатимная интуиция времени (+б.и.1) у Бальзака.

И как следствие:

конкуренция приоритетов — конкуренция перспективных планов (далёких и неосуществимых (у Есенина) и близких, реально осуществимых (у Бальзака);
взаимные бойкоты (нежелание реализовывать чужие планы),
интуитивное противоборство и противостояние;
(недосказанности, недомолвки и вызванное ими ощущение бесперспективности, непрочности и неопределённости отношений);
нескончаемое ожидание перемен к лучшему,
разочарование, взаимные обиды и упрёки.

2. ПФ-2. Соотношение средств реализации программ

Взаимная конкуренция и взаимное вытеснение и замещение программ средствами их реализации.

Как следствие:

творческая деловая логика Бальзака (-ч.л.2) родственный аспект т.н.с. Есенина — его проблематичной деловой логики (+ч.л.4), — противоборствует с ней, угнетает и ревизует её,
а творческая этика эмоций Есенина (+ч.э.2) сродни т.н.с. Бальзака — "родственница" его проблематичной этики эмоций (-ч.э.4), — противоборствует с ней, ревизует её и угнетает.

3. ПФ- 3. Соотношение нормативов

Дополнение по знакам (+/-) — инволюционная, квестимная сенсорика ощущений (-б.с.) у Есенина и эволюционная, деклатимная сенсорика ощущений (+б.с.) Бальзака

Как следствие: Нормативное противостояние, взаимное вытеснение и замещение нормативных программ. Взаимные претензии к (заниженному) уровню соблюдения эстетических нормативов у обоих партнёров. Взаимные бойкоты и вызванные ими взаимные обиды, упрёки, недомолвки и недосказанности, приводят к осложнению и последующему разрыву отношений.

4.ПФ- 4. Соотношение т.н.с. (аспектов "зоны страха)

Взаимная ревизия и взаимное угнетение (слабых и проблематичных) аспектов "зоны страха" (гибкими, сильными и манипулятивными) творческими аспектами обоих партнёров. Как следствие:

Творческая деловая логика Бальзака (-ч.л.2) угнетает и ревизует мобилизационную деловую логику (+ч.л.4) Есенина — что ни сделает, всё не хорошо, как ни поступит, всё не правильно.
А творческая этика эмоций Есенина (+ч.э.2) угнетает и ревизует мобилизационную этику эмоций Бальзака (-ч.э.4), из - за чего Бальзак у Есенина всегда оказывается "виноватым" в каких - то неблаговидных, неэтичных поступках, подвергается жесточайшей критике, испытывает чувство вины.

5. ПФ- 5 Поддержка суггестии

Взаимное отсутствие поддержки по суггестивной функции.
И как следствие:

Взаимные упрёки (со стороны Есенина значительно чаще) в безволии, не целеустремлённости, в неспособности постоять за себя, в расхлябанности, неорганизованности, безответственности, в неспособности устраиваться в жизни, в неспособности защитить себя и своего ближнего, в отсутствии прочной опоры.
Взаимное ощущение непрочности (бесперспективности и возможной недолговечности) отношений.
Взаимные упрёки и претензии по поводу распределения доходов, материальных ценностей и материальных благ.
Взаимное "угасание", понижение энергетического тонуса, взаимная апатия, скука, хандра, постоянное недовольство собой и партнёром вследствие отсутствия должной поддержки по суггестивной функции.

6. ПФ- 6. Активация средствами достижения цели, предлагаемыми партнёром реализационной функцией его ТИМа)

Недостаточная, неадекватная и взаимно фрустрирующая: по активационному аспекту логики соотношений (-б.л.6) Есенин ненадолго активизируется демонстративной логикой соотношений Бальзака (+б.л.8), дополняющей его по знакам (+/-), но недостаточно убедительной и стабильной (Бальзак — динамик - тактик, в отличие статика- стратега Жукова от — дуала Есенина). Поэтому и доводы Бальзака далеко не всегда убеждают, а противоречия, которые он часто подмечает в динамичной смене аргументов Бальзака, заставляют его скептически воспринимать всю информацию. Привычка Бальзака говорить о самом важном и насущном отвлечёнными и иносказательными способами (расплывчато и "притчеобразно" — в форме притчи, которая, как кажется, и не имеет отношения к обсуждаемой теме (или весьма далека от неё) — раздражает Есенина Больше всего. У Есенина часто (и не без оснований) складывается впечатление, что Бальзак с ним лукавит. Постепенно и логические доводы Бальзака перестают внушать Есенину доверие, после чего он уже не воодушевляется планами и предложениями Бальзака, не советуется с ним и верит только себе, играет только по своим правилам, устанавливает для себя свои законы.

Одновременно с этим и демонстративная этика отношений Есенина (-б.э.8) всё чаще разочаровывает Бальзака (+б.э.6) — непрочно и ненадолго активизирует его. Изначально представленный Есениным "джентльменский набор" позитивных этических качеств — его демонстративная предупредительность, щедрость, великодушие, — довольно быстро оборачиваются "пустышкой", дешёвым выставочным вариантом, не имеющим под собой реального подкрепления и зависимого от частых перепадов настроения Есенина, способного, дав волю чувствам, не только обидеть (унизить, оскорбить) партнёра, жестоко уязвить его, скомпрометировать, непоправимо разрушить ему карьеру, но и поколотить под горячую руку, что - то поломать, разрушить, устроить погром, который ещё долго будет напоминать партнёру об этой ссоре.

7. ПФ-7. Оценка и соотношение наблюдений

Удручающе неожиданная, угнетающая и фрустрирующая. Партнёры выступают конкурентами в вопросах поиска, захвата и перехвата возможностей.

Конкуренция ужесточается, когда они начинают контролировать друг друга по аспекту интуиции потенциальных возможностей, который у каждого из них наблюдательный:(-ч.и.7) — у Бальзака и (+ч.и.7) — Есенина. Поначалу никто из них не желает упускать своего шанса (дураков нет), а в дальнейшем никто из них не желает делиться с партнёром предоставленными возможностями (каждый работает на себя).

Оба утаивают какие - то возможности друг от друга, многое скрывают, к связям своим не допускают, не хотят давать партёру больше возможностных преимуществ, чем имеют сами. При этом каждый проявляет себя "ловцом удачи", "охотником за птицей - счастья завтрашнего дня". Каждый накапливает возможности для себя, утаивая их от другого, и обоих это возмущает, хотя и авансов никто из них никому не даёт, возможностями не делится и положительного примера никто никому не показывает.

Оба партнёра чувствуют себя обманутыми и обиженными и этим провоцирует череду взаимных разборок, сведение счётов и упрёков, зачинщиком которой является "памятливый" Есенин, он и припоминает: "А помнишь, я для тебя сделал (то - то и то - то), а ты для меня ничего не хочешь сделать. На что Бальзак в ответ отмалчивается, поскольку предпочитает заранее ничего не обещать и не является любителем раздавать авансы. Каждый старается держать ситуацию под контролем.

Шансы, возможности, предоставленные партнёру, в не меньшей степени интересует каждого из них: каждому хочется знать, как партнёр распорядится этим шансом и как это повлияет на их общие планы и отношения.

При этом излишнюю свободу партнёру никто из них не собирается предоставлять, никто из них и сам не хочет быть зависимым от планов, успехов и перспектив партнёра, поэтому каждый старается всемерно ограничить возможностный потенциал партнёра, из - за чего постоянно возникают взаимные обиды, ссоры, скандалы и упрёки. Каждый из них всеми возможными средствами пытается манипулировать партнёром, чтобы получить доступ к его шансам и возможностям. Каждый пробивается к "закромам", к "банку возможностей", но никто из них к нему не подпускает. Попытки предпринимать самостоятельные действия в этом направлении (равно, как попытки принять решение без учёта интересов партнёра) тоже приводят к конфликту. Возможности — одна из дефицитнейших ценностей в этой диаде, а вокруг дефицита всегда разгораются самые жестокие споры.

8.ПФ-8. Оценка и соотношение демонстраций (впечатлений, деятельности и поддержки, производимой демонстративной функцией)

Деятельность демонстративной функции на каждого из партнёров производит благоприятное впечатление только в непродолжительный отрезок времени. В дальнейшем это впечатление мало чем подкрепляется. Объясняется это и реакцией активационной функции на действие демонстративной (в этих ИТО: каналы 6 —8). Есенин первым обращается к Бальзаку, требуя справедливого распределения всего сколь - нибудь ценного важного и значимого в этой диаде — доходов, возможностей, материальных благ, привилегий и ценностей. (О распределении прав и обязанностей тут уже разговор не идёт: само собой разумеется, что все обязанности остаются у Бальзака, а все права и привилегии оказываются у Есенина — привилегированное положение "любимчика в семье" он будет отстаивать в любых ИТО и никому его не уступит — это не обсуждается.).

9. Соотношение квадровых комплексов

БЕТА - КВАДРОВЫЙ "КОМПЛЕКС ШЕСТЁРКИ" — боязнь жестокой и унизительной эксплуатации (страх вытеснения в нижние слои иерархии) противоборствует с ГАММА - КВАДРОВЫМ КОМПЛЕКСОМ "СВЯЗАННЫХ РУК" — ощущением (и страхом) ограничения деловой и возможностной инициативы, связанный с ощущением неспособности (в сложившихся условиях) реализовать свой творческий и возможностный потенциал.

Рядом с Есениным деловой и предприимчивый Бальзак будет чувствовать себя и "шестёркой", и "вьючной лошадью", и попечителем, опекуном, кормильцем, защитником и покровителем одновременно. Только лишь потому, что аспект деловой логики приоритетный в системе ценностей Бальзака у Есенина не в чести (оказывается вытесненной ценностью). У Есенина к аспекту деловой логики (и к тому, у кого он является приоритетным) двойственное отношение — архаичное, феодальное - аристократическое: работа должна быть кем - то выполнена, и это в порядке вещей. Но и относиться к человеку, занимающемуся тяжёлым физическим (или обслуживающим) трудом, как к равному себе, Есенину очень трудно. Все эти набившие оскомину лозунги о равноправии трудящихся и о равенстве всех форм труда воспринимаются им скептически — как отвлечённая схема, потерявшая смысл, как пустая и обветшавшая декорация, которую давно пора выбросить. Есенин — гуманитарий. Элитарный, возвышенный, высокоинтеллектуальный, высоко духовный, творческий труд он ещё может признавать удобным и достойным для себя видом деятельности. Но творческой работой, по его мнению, нельзя заниматься "из-под палки", по принуждению, а физическим, техническим или обслуживающим трудом — можно. А значит и труд труду рознь: есть работа, которая интеллектуально развивает, духовно возвышает и облагораживает (и работник, успешно выполняющий её, удостаивается высокий званий, почестей и наград). И есть труд, который унижает, потому что им можно (и часто приходится) заниматься принудительно. И там, как ни старайся, в число элитарных тружеников не попадёшь: высоких почестей и наград за такие виды работы не раздают — нет такого звания: "заслуженный техник страны". (Хотя ещё недавно были и "заслуженные доярки", и "знатные шахтёры", — но это опять же проформа, которую аристократ - Есенин не будет воспринимать всерьёз.) А значит и "заслуженный технолог" - Бальзак, успешно работающий на экспериментальном участке, у него особого уважения вызывать не будет: "Крутишь свои гайки, ну и крути, а меня не беспокой!" — скажет он, дожидаясь наплыва вдохновения, чтобы приняться за творческую работу. Абстрактным творческим трудом невозможно заниматься по принуждению, — необходимо накопить знания, обновить впечатления, дождаться подходящего настроения, создать благоприятную для творчества обстановку, подготовить удобные для себя бытовые условия, чтобы никто не мешал и не отвлекал. А ещё нужно бороться с интриганами и недоброжелателями всех мастей, устранять конкурентов, пробиваться в элитарные круги своего цеха — всё не так просто на этом поприще, но это как раз тот вид творческой деятельности, который Есенин как гуманитарий и программный интуит чаще всего для себя выбирает.)

10. Соотношение психологических признаков базиса Юнга
10- 1. Взаимодействие по признакам этики — логики

Дополнение по признакам ЛОГИКИ и ЭТИКИ здесь не бывает продолжительным и надёжным в силу целого ряда несостыковок по другим признаками и аспектам: НЕ НУЖЕН ЛОГИКУ- ОБЪЕКТИВИСТУ ДОПОЛНЯЮЩИЙ ЭТИК - СУБЪЕКТИВИСТ. Этика эмоций не дополняется деловой логикой, ("чёрная этика не дополняется "чёрной логикой") но противоборствует, всемерно противоречит ей. А особенно у программных интровертных - интуитов ("белых интуитов"). Если находится свободное время, чем его лучше занять? Заняться приятным времяпрепровождением, посвятить время забавам, утехам, и удовольствием — так, словно завтра конец света и сегодня нужно отвести душеньку сполна, чтобы было что вспомнить? Или заняться накопившимися и давно откладываемыми делами, чтобы не накапливать их ещё больше. Не желая тратить время на споры, партнёры - интуиты будут работать по своим ЭГО - программам и их реализациям: Бальзак займётся неотложными делами, Есенин — развлечениями (хотя из солидарности, за компанию, тоже может сослаться на неотложные дела, но в последний момент отложит их до более подходящего случая, а займётся тем, к чему предрасполагает его настроение.)

10-2. Дополнение по рациональности — иррациональности

Оба партнёра иррационалы. Дополняют друг друга по признаку иррациональности и какое - то время могут взаимодействовать адекватно. Но впоследствии в их взаимодействии возникнут "сбои программ", из-за несовместимости и отсутствия дополнения по другим признакам и аспектам. Партнёры довольно быстро перестанут "понимать" друг друга (или будут делать вид, что не понимают). Каждый будет манипулировать партнёром, стараясь в первую очередь реализовать свои цели. На удобном для себя поле каждый из них начнёт играть по своим правилам в системе двойных стандартов, говорить одно, делать другое, или вообще отмалчиваться, вся вина за несостыковки и недоразумения при этом переносится на партнёра. Бальзак у Есенина будет всегда "сам виноват" во всех недоразумениях — плохо объяснил, чего - то не предусмотрел. Каждый будет использовать своё время, свой силовой и возможностей потенциал для того, чтобы расширить границы допустимого и желаемого.

10 - 3. Взаимодействие по экстраверсии и интроверсии
Отсутствие дополнения по экстраверсии и интроверсии: оба партнёра интроверты. Переизбыток интроверсии приводит к взаимным (интровертным) блокадам, выражающимся

во взаимных претензиях на надёжные партнёрские отношения;
во взаимных требованиях защиты, опоры и поддержки;
во взаимном отказе (или во взаимных ограничениях) в защите, опоре и поддержке;
и в поисках защиты, опоры и поддержки на стороне;

Не получая достаточной опоры и поддержки со стороны, каждый из них начинает работать сам на себя. Становится экспансивным (а при необходимости и агрессивным, и хищным) "ловцом удачи". Каждый восполняет дефицит экстраверсии собственными. Каждый сам себе становится опорой и защитой. Каждый сам экспансивно, агрессивно и яростно борется за выживание. Каждый предусмотрительно накапливает (и перетягивает на свою сторону) возможности, материальные ценности и ресурсы, не заботясь о том, сколько их останется у партнёра. Выживает тот, кто, по возможности дольше удерживается в наиболее выгодной для себя (потребительской) позиции. Отчасти им может быть и запасливый, обстоятельный и самодостаточный деклатим Бальзак, и предусмотрительный и терпеливый квестимный интуит - Есенин, ориентированный на продолжительные временные отношения, способный выжидать, экономно расходуя свои силы, ресурсы и энергию в течение длительных периодов времени.

10- 4 Взаимодействие по сенсорике и интуиции

Отсутствие дополнения по сенсорике и интуиции: ОБА ПАРТНЁРА ИНТУИТИТЫ. Переизбыток интуиции приводит к взаимным интуитивным блокадам, в которых, конечно же в наиболее выгодной позиции оказывается Бальзак. Он же и диктует свои условия, "ведёт свою игру". Как предусмотрительный и упрямый творческий технолог деклатим - логик он перекрывает Есенину максимум возможностей, пытаясь его подчинить своей воле и стремясь навязать ему самые выгодные и у;добные отношения, самые необременительные для него (Бальзака) условия существования.

А именно:

удерживает партнёра в полном неведении относительно из общих будущих планов;
предпочитает не брать на себя ответственности;
старается заранее ничего не обещать партнёру: выгадывает, выжидает, присматривается к нему;
если возникает необходимость срочно оказать ему помощь, бытовую или материальную поддержку, изображает демонстративное равнодушие, демонстративную непричастность ко всему происходящему;
если его пытаются припереть к стенке, желая заставить оказать помощь ближнему, начинает отшучиваться, придуриваться ("включает дурака на всю катушку"),
а если видит, что дело принимает серьёзный оборот, взрывается встречными потоком эмоций,
посредством которого "пробивается из окружения", отпугивая всех, сопереживающих его партнёру участников этой драмы, после чего уже "до упора" разыгрывает роль "эмоционально тупого" и равнодушного к страданиям партнёра человека, не позволяя себя "раскрутить по полной" на гуманитарную или другую какую - либо материальную помощь, не позволяет себе переключиться с "потребления" на "отдачу".

Дефицит сенсорной поддержки (сенсорного обеспечения) в диаде оба партнёра с лихвой компенсируют на стороне (из - за чего и возникает такое огромное количество "болельщиков" и доброжелателей у "обиженного" Бальзаком, "обделённого заботой и опекой" Есенина).

Восполняя на стороне дефицит сенсорного обеспечения оба партнёра (то вместе, то порознь) часто злоупотребляют услугами и возможностями, предоставленными им их окружением: днюют и ночуют у них по нескольку суток кряду, отъедаются и отсыпаются впрок, могут устроить какую - то импровизированную "помывку" и постирушку, что позволяет ещё какое - то время посидеть в гостях, дожидаясь, пока одежда высохнет. На вопрос друзей начинают что - то лепетать про отсутствие горячей воды, или про стирку, отмокающую в ванной, которую партнёрша затеяла и всё никак не закончит. Круг друзей, вследствие этого меняется у них довольно часто. При этом каждый из них может неотступно следовать за старыми друзьями попятам в поисках новых знакомых, к которым тоже нежданно - негаданно приходят в гости и увлекая их бесконечными, не прерывающимися ни на миг разговорами, напрашиваются к ним на обед, плавно переходящий в ужин.

Истощив терпение (и ресурсы) своих друзей, они начинают "обрабатывать" их ближайшее, а затем уже и дальнее окружение (Бальзак все эти действия выполняет медленно, методично (о тех пор, пока недвусмысленно не начинают ему намекать на то, что он здесь лишний). Есенин (если есть желание, возможности и боевой задор) всё то же самое проделывает быстро, феерически стремительно, "с огоньком", но после того, как и на него нападает отчаяние, хандра и уныние (после того, как он заряжается всем этим от Бальзака), он начинает действовать так же неспешно, обстоятельно и методично: в одном доме погостит пару - тройку суток, в другой дом перейдёт, там поживёт. Расчётливый и привыкший к необременительным условиям существования Бальзак не позволяет Есенину слишком долго висеть на его шее. Если не связывает с ним своё будущее, сразу старается найти ему других опекунов, — чем больше, тем лучше. Истощив ресурсы опекунов, Есенин возвращается к Бальзаку, и тот находит ему новые "пастбища", пускает его по новому кругу.

Пример.

В столицу, к одному молодому человеку (35лет), Бальзаку, одиноко (но спокойно и умиротворённо) проживавшему в небольшой, однокомнатной квартире, приехала из провинции дальняя родственница, троюродная сестра, — симпатичная девушка - Есенин, 24-х лет. Приехала покорять столицу, не имея ни профессии, ни сколь - нибудь существенного образования, — свалилась, как снег на голову, привезла ему от дальних родственников письмо и стала претендовать на заботу, опеку, уют. Бальзак письмо прочитал, подарки от родственников (расписные ложки и льняные скатерти) принял, девушку устроил на ночлег, а дальше начал обзванивать всех своих приятельниц (прошлых и настоящих, ещё испытывавших к нему на тот момент нежные и дружеские чувства) и рекомендовать им свою кузину в качестве подопечной.(Провернул операцию под названием "семь нянек"). Всерьёз и надолго предоставлять ей своё жильё (а тем более связывать с ней свою судьбу) он не собирался. Его предложение устроится где - нибудь дворничихой или санитаркой с правом на жилплощадь и лимитную прописку девушка сразу же с возмущением отвергла: не для того она приехала в столицу, чтобы работать дворничихой, — что скажут её родители, если узнают о таком его предложении? Позволив ей хранить у него вещи и предоставив ей кратковременную прописку (но не жильё!), кузен - Бальзак запустил её в круг своих знакомых, у которых она и гостевала днями и ночами, пользуясь их дружбой, расположением и всеми, предоставленными ими услугами. (Заявившись в любой день и час, она сразу же проходила на кухню "согреваться чаем", рассказывала о своих любовных приключениях (она была занята поисками жениха), расспрашивала их о новостях, о новых знакомых, просила познакомить её с кем - нибудь. Чаепитие плавно переходило в ужин, после которого она просила разрешения "на минуточку" воспользоваться ванной, потом просила разрешения взять шампунь и стиральный порошок, затем уже обстоятельно мылась в ванной и стирала своё бельё. Потом просила разрешения воспользоваться купальным халатиком хозяйки дома, или выходила в комнату, завёрнутая в банное полотенце. Перепуганные такой её наглостью "опекунши" прятали её от своих мужей, но девушку все эти неловкости не смущали. К мужьям она приходила и в отсутствие их супруг. Иногда ещё днём поджидала кого - нибудь из своих знакомых, сидя на площадке возле квартиры. Иногда пыталась остаться на ночь у них с кем - нибудь из своих случайных друзей. Соседи их по коммунальной квартире её часто впускали. Все её знали, все принимали, как свою. Она везде примелькалась. Время такое было в начале и в середине 80-х годов (в предперестроечные времена) — облаву на безработных и праздношатающихся устраивали в любом общественном месте. Вот ей и приходилось прятаться по парадным в ожидании своих друзей. Работу она так нигде и не нашла (да и не искала), родственники регулярно ей присылали деньги на проживание, но кузен - Бальзак во все эти подробности её существования не вникал и старался реже бывать дома., чтобы не давать ей возможности часто его посещать. Проводил время со своими друзьями, насколько условия позволяли, но старался их гостеприимством особенно не злоупотреблять: времена были тяжёлые, "дефицитные", необходимо было соблюдать меру во всём. А при такой кузине находить новых друзей и удерживать старых становилось всё тяжелее. Возвращаться домой она не собиралась. О посильной, но унизительной работе с предоставляемой лимитной пропиской и слышать не хотела. А доносить на неё и принудительно отправлять на сто первый километр кузен - Бальзак всё как - то не решался: перед родственниками неудобно было. Помочь он ей тоже ничем не мог (и не хотел). О том, чтобы самому взять её в жёны или кому - то другому порекомендовать — и речи быть не могло: как честный человек он не мог позволить себе подставлять друзей под такие неприятности. Оставалось одно: искать ей мужа среди дальних знакомых. Этим и занялись по его просьбе его приятельницы и друзья. И тут случилось непредвиденное: она попала в зону облавы, устроенную на праздношатающихся тунеядцев. Случайно произвела приятное впечатление на одного из ведомственных работников (Максима). Закрутила с ним роман и очень быстро вышла за него замуж. На свадьбу пригласила друзей, которые её опекали, но родственника - Бальзака в числе приглашённых не было. Спустя десять лет, в 93 — 94 году, когда ведомство, где работал её муж, расформировали, она снова предприняла тот же экспансивный вояж по "опекунам", которые сами в ту голодную пору едва сводили концы с концами, перебиваясь с хлеба на квас. Но теперь она уже просила помощи за двоих: за себя и за своего мужа. Кузен - Бальзак к тому времени давно и счастливо жил за границей. Так что и отсылать её уже было не к кому…

ЧастьIII

11.Соотношение по психологическим признакам Рейнина
11-1 Стратегия — тактика

ТАКТИЧЕСКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ.

Оба партнёра — тактики.

Каждый из них умеет ненавязчиво и аккуратно "мелкими шажками", осторожными, продуманными, тщательно выверенными действиями подводить партнёра к нужной ему цели, развивать ситуацию в удобном ему направлении

Каждый из них ценит дружбу и общество сильных, влиятельных людей, каждый из них готов сопровождать таких счастливчиков попятам, приобщаться к их компании, участвовать в одних с ними мероприятиях на правах ненавязчивого и непритязательного гостя. ("Ребята, я слышал вы в сауну собираетесь? Ой, а можно мне тоже с вами?.. Я вам не помешаю, я тихонько в стороночке посижу…" — характерно для Есенина.

Каждый из них старается быть полезным и незаменимым сильным мира сего, каждый старается почаще оказывать неоценимые услуги нужным им людям (к этому располагает их программа поиска дуала - покровителя).

Каждый из них неприхотлив и невзыскателен к тем скромным дарам, которыми вознаграждаются их услуги (особенно на начальном этапе их отношений).

Каждый из них старается быть интересным, приятным, обходительным и незаменимым для своего покровителя. Если слишком долго (или в обычный срок) им не удаётся "зацепить" нужного человека и заинтересовать собой, очень нервничают, срываются на скандалы, истерики (особенно Бальзак), — воспринимают это как личную профессиональную неудачу.

Каждый из них умеет терпеливо ждать, стараясь не торопить, но и не задерживать необходимого ему развития событий.

Каждый из них выстраивает свои действия последовательно, старается не попадать в круговорот событий и не принимать поспешных решений, каждый из них старается избегать навязанных темпов и методов решения проблем.

В круговороте событий каждый из них чувствует себя как на минном поле. Каждый из них боится быть "замороченным" — дезориентированным во времени и в пространстве, старается избегает излишней путаницы, старается избегать "заморочек". При том, что оба иррационалы, никто из них не любит делать два дела одновременно (хотя параллельно могут задействовать несколько каналов личных и деловых отношений, но это уже будет стратегическое решение проблемы.)

Каждый из низ старается не давать далеко идущих обещаний и умеет уходить в сторону от "лобовых атак" соконтактника, умеет давать неопределённые и уклончивые ответы на их поставленные "ребром" вопросы. Каждый из них умеет много недоговаривать, старается обходиться без лишних и обременительных объяснений, (каждый из них умеет наводить "тень на плетень"). Каждый старается не делать резких движений, чтобы не вспугнуть партнёра (или потенциального покровителя) раньше времени и не поломать давно и тонко выстраиваемую игру. В решающий момент каждый старается "засуетить" партнёра, заморочить, "замылить глаза" раздражающей, сбивающий с толку, расслабляющей или отвлекающей информацией — каждый старается построить "систему ловушек" во времени для того, чтобы добиться желаемого.

Для того, чтобы отвлечь партнёра от его планов, завладеть (в своих интересах) его временем и вниманием Есенин может бесконечно долго и артистично рассказывать смешные и забавные истории, собирая внимание партнёра и заставляя его смотреть ему (Есенину) в глаза. Бальзак в таких ситуациях тоже проявляет себя великолепным рассказчиком. Но в отличие от Есенина, он рассказывает притчи долго, неторопливо, неспешно, со всеми подробностями, давая понять, что в них - то как раз и заключается самый смысл его слов. А когда выясняется, что притча вообще не имеет отношения к обсуждаемой теме, изменить что - либо бывает уже поздно: нужный результат достигнут, время и возможности упущены, воля партнёра подавлена, решимость его поколеблена, он ничего не предпринимает, сидит и слушает, позволяя собой и своим временем манипулировать.)

Каждый из них, попадая в такое положение, чувствует себя загнанным на минное поле. У каждого создаётся впечатление, что партнёр им манипулирует, что приводит к новым взаимным упрёкам, обидам и разборкам.

11-2. Беспечность — предусмотрительность

ПРОТИВОСТОЯНИЕ ДВУХ ПРЕДУСМОТРИТЕЛЬНЫХ ИНТУИТТОВ.

Оба партнёра — предусмотрительные интроверты - интуиты - накопители, ориентированные на дуализацию с сильными и волевыми, агрессивными и экспансивными предусмотрительными экстравертами - сенсориками — Цезарем и Жуковым, — неутомимыми тружениками и накопителями.

В силу того, что в отсутствие дуалов - сенсориков этой диаде постоянно ощущается дефицит сенсорной опеки и поддержки (а вокруг дефицита разыгрываются самые яростные споры и самые жестокие баталии), оба партнёра (Есенин и Бальзак), устав от взаимных упрёков и бойкотов, устав от взаимного интуитивного противостояния, не желая терять и растрачивать время на бесполезные споры и не желая отказываться от присущих и свойственных им "программ накопления" бесконечными тактическими уловки накапливают материальные ценности (открыто, или тайком друг от друга) всякий раз, когда удаётся выбрать для этого подходящий момент, или когда наступает подходящее время.

Что касается сезонных продовольственных запасов (+б.и.), то Бальзак из этих накоплений тайны не делает, хотя и расходует их очень экономно, и предлагает ассортимент менее, чем скромный. Есенин, проследив за Бальзаком и изучив его поведение, догадывается, что этот лакомка самое вкусненькое припас для себя, вскоре находит его тайнички и потихоньку перекачивает их содержимое, перепрятывая в удобном для себя месте. (Всегда может сказать, что случайно нашёл этот тайничок, не знал, что это кто - то нарочно, специально для себя припрятал и поэтому взял).

Если оба партнёра заигрываются в эту игру (если оба замечают за собой и за партнёром склонность к тайному накопительству и перетягиванию накопленного в свой карман), они могут излить друг другу под настроение взаимные обиды, могут начать хранить что - то особенно ценное вне дома. Но, по крайней мере, остаётся понимание общей проблемы — проблемы недоверия друг к другу, которую они, предусмотрительно увлекшись своим интуитивным противостоянием, при всём желании не смогут или не захотят разрешить: партнёры приходят и уходят, а накопленные материальные ценности (если их в надёжном месте хранить) остаются. И никакой вины при этом (ни за собой, ни друг за другом) они не чувствуют: каждый оправдывает свои действия интересами необходимости, каждый вспоминает, что предпринял эти меры в ответ на соответствующие действия со стороны партнёра (он накапливает, и я буду копить, чтобы в накладе потом не остаться).

После разрыва отношений Есенину бывает не так - то легко приходить к Бальзаку, чтобы тайно выносить из его дома накопленные и припрятанные вещицы. Он может прийти и к пустым тайникам тоже: и доказывай потом, что это была его заначка, а не партнёра. Бальзак — более изобретателен и более методичен в поисках. А если он к тому же является и хозяином дома, то ему лучше знать, где и что у него лежит.

Во всём, что касается развития отношений, Бальзак так же мнителен и подозрителен, как и Есенин: если отношения с самого начала не задались, если возникли какие - то, осложняющие их факторы или помехи, лучше их на начальном этапе самому разорвать и предоставить партнёру самостоятельно справляться со своими проблемами. А дальше уже можно смотреть по обстоятельствам: если потенциальный партнёр справляется со своими проблемами, можно и присмотреться к нему повнимательней, можно рассматривать его и как запасной вариант. (Но опять же только до первого сбоя и первой помехи: лишние хлопоты им ни к чему.) Брать на себя груз чужой ответственности и чужих обязательств, ни Бальзак, ни Есенин не будут. И потому, что оба — предусмотрительные, и потому, что аспект волевой сенсорики — их суггестивная функция ("точка абсолютной слабости"), и потому что оба они ориентированы на дуализацию с предусмотрительными волевыми сенсориками - экстравертами. (А так же и потому, что практичный и прагматичный предусмотрительный - интуит - деклатим - негативист Бальзак в азартные игры с судьбой не играет и другим не советует)

11- 3. Взаимодействие упрямого (Бальзака) с уступчивым (Есениным)

На начальном этапе их отношения осложнения и ссоры возникают из - за упрямства и несговорчивости Бальзака, отвечающего отказом чуть ли не на каждое позитивное предложение Есенина. И прежде всего потому, что представив себе негативные последствия большинства этих позитивных предложений, Бальзак начинает их автоматически отвергать. Вообще старается не слушать Есенина — мало ли что тот лопочет! (дитя малое, неразумное!) Если каждое его предложение всерьёз воспринимать, можно в кратчайший срок всего лишиться, а этого предусмотрительный Бальзак себе позволить не может. Есенин очень быстро начинает понимать, что имеет дело с "крепким орешком", но и от намеченных целей отступать не желает — тихо и ненавязчиво пытается их реализовать всеми доступными ему средствами. Но Бальзак, уже заранее определив круг его возможностей и интересов, просчитав на сто шагов вперёд все его ходы по направлению к цели, просчитав все возможные убытки, которыми может обернуться этот "вояж", в реализации планов Есенина не участвует, твёрдо стоит на своём, как скала, не уступая ему ни на йоту.

Есенин обрушивает на Бальзака град упрёков, заводит песенку: "Да-а-а, тебе хорошо, у тебя дом — полная чаша, а у меня даже фикуса на подоконнике нет…", начинает манипулятивно и творчески атаковать Бальзака нарастающими по амплитуде эмоциями (+ч.э.2). Бальзак давления не выдерживает, срывается, пугает Есенина неадекватностью своих эмоциональных реакций. Есенин на какое - то время чувствует над собой его власть и успокаивается: если этого парня не так - то легко "раскрутить", как знать, — может он действительно надёжный и прочный партнёр? А это уже достаточный повод для того, чтобы рассматривать отношения с Бальзаком как перспективные (этим Бальзак уже начинает напоминать ему Жукова).

И тем не менее, у Есенина не будет ощущения реальных (реально накопленных) преимуществ перед партнёром, если он не заставит его пойти на уступки, а для этого надо заставить его последовательно и неуклонно "работать на отдачу" (А начать выпрашивать у него можно и фикус). Главное — заставить Бальзака хоть что - нибудь отдавать. Но проблема усложняется тем, что Бальзак — деклатим: уж если решил что - то удерживать в своих руках, своего не упустит. (Опять же, и стяжательная сенсорика ощущений (+б.с.3) у него — нормативная функция: быть простачком, у которого каждый всё, что угодно из рук выхватить может — не в его правилах.)

Понимая, что перед ним не человек, а "кремень", Есенин, отдавая должное твёрдости Бальзака, начинает его "расщеплять" (по - квестимному) — нытьём и упрёками начинает его "стачивать с боков", отщепляя от целого по мелочам ("настойчив он, а дождь и мрамор точит"). Рано или поздно, уступая эмоциональному давлению и многочисленным просьбам Есенина, Бальзак сдаётся (что ему, фикуса жалко?). Но фикус это только начало, затем уже следуют другие просьбы. Есенин прочно удерживает за собой тактическую инициативу, не позволяя Бальзаку переключаться на другую (противоположную) программу — не позволяя ему переключаться на потребление. Одновременно с этим, Есенин позволяет себе какие - то (сперва незначительные, а потом всё более существенные) отклонения от каких - то прежних, установленных между ними договорённостей, начинает расширять границы возможного, отслеживая результат по наблюдательной своей интуиции потенциальных возможностей (+ч.и.7), на которую и ориентируется, заставляя Бальзака быть всё более и более уступчивым.

Действуя назойливыми эмоциональными атаками, постоянно меняя средства эмоциональной манипуляции, Есенин всё более прочно удерживает Бальзака в русле нужной ему тактической программы: время и терпения ему не занимать. Со всё большей лёгкостью он вытягивает всё большее количество уступок, заставляя Бальзака всё чаще работать на отдачу (учит его быть добрым и щедрым). А там уже (убеждая его быть последовательным до конца) подключает Бальзака к тем проектам, от которых тот первоначально отказывался. Войдя во вкус "работы на потребление" Есенин, как это и положено предусмотрительному и уступчивому решительному интуиту, ориентирует себя на реванш (уж, если брать компенсацию, так сразу за всё и с лихвой, чтобы не было мучительно больно за впустую потраченное время, за упущенные возможности и силы, за боль и унижение, которые пришлось в процессе всего этого ему претерпеть). Да к тому же и не предусмотрительно оставлять обиженному человеку какие - то материальные средства: он ещё может употребить их во зло, для наказания или возмездия, а допускать это — не безопасно.

Если дело доходит до ссоры, более того — до жестокого и беспощадного конфликта, то каждый из них (как предусмотрительный) использует максимум средств и возможностей на то, чтобы в будущем обезопасить себя от мести партнёра. Но из - за мелочей (из - за кулёчка конфет) эти баталии не разыгрываются: для крупных сражений нужен и повод существенный.

В открытом противоборстве с Бальзаком Есенин (особенно, если действует не правовыми методам) обычно проигрывает (даже если весь изойдёт на эмоции), но в закулисных интригах ему равных нет. Уничтожить обидчика чужими руками (так, чтобы при этом ещё и оставаться в тени), да ещё и разрушить ему все его планы настоящие и будущие — просчитать все его ходы на сотню шагов вперёд и на каждом расставить ловушку — это надо постараться, это ещё надо суметь, но Есенину — уступчивому, но решительному и предусмотрительному тактику - интуиту — это по силам.

11- 4.Статика – динамика

ОТСУТСТВИЕ ДОПОЛНЕНИЯ ПО СТАТИКЕ И ДИНАМИКЕ.

Оба партнёра — динамики. Из - за этого у обоих возникает ощущение нестабильности и непрочности отношений, которые хочется постоянно подвергать испытаниям, проверять и перепроверять.

Оба партнёра кажутся друг другу капризными. Оба подвержены частой смене текущих планов и настроений: только договорились провести вечер вместе, и вдруг у каждого возникает ощущение раздражения из - за какой - то путаницы, фальши, размолвок, несостыковок, взаимных недомолвок, или наоборот, — жёстко и безапелляционно навязанных договорённостей. Возникает желание сделать наоборот: планы тут же меняются, настроение портится, или происходят какие - то другие сбои программы, ломающие планы на вечер. Есенину заманить Бальзака на романтический ужин бывает иногда так же трудно, как и Гамлету заманить Габена: только договорились, что он придёт, и вдруг он звонит и под каким - то надуманным предлогом всё отменяет.

Пример:

Одна милейшая девушка - Есенин захотела проучить своего друга - Бальзака, который, раззадорив её, долгое время ускользал от её прямой (лобовой) атаки (до этого он успешно ускользал и от предпринимаемых ею попыток окольными путями его заарканить). Она решила его наказать, но он её так заморочил, что она запуталась и сделала всё наоборот. Она хотела остаться с ним наедине, а для того, чтобы его заманить, решила пригласить его на вечеринку, где будут ещё и другие её друзья в расчёте на то, что он её приревнует, захочет всех обойти и остаться с ней. Но в последний момент, спрогнозировав его действия, она подумала, что он, конечно же, поступит наперекор её желанию. И назло ей (чтоб ещё больше ей досадить) сделает всё наоборот, а значит и всю ситуацию тоже надо выстраивать с точностью до наоборот, методом от противного. Кончилось тем, что она пригласила его на вечеринку, пригласила друзей (на тот случай, если он решит её проверить и по своим каналам захочет узнать, кто ещё, кроме него, там будет), а за два часа до назначенной встречи она обзвонила друзей (всех, кроме него) и сообщила им, что вечеринка отменяется. Буквально через полчаса после этого он ей позвонил и сославшись на насморк, сообщил, что прийти на вечеринку не сможет, пожелал ей приятного вечера в обществе всех остальных, после чего исчез из её поля зрения ещё где - то месяца на два. А она, проводя вечер в одиночестве, всё пыталась понять: в чём же она ошиблась и как нужно было смоделировать ситуацию, чтобы всё - таки остаться с ним наедине…

11- 5. Эмотивность и конструктивность. Эмоциональные и технологические манипуляции

Дополнение по признакам конструктивности эмотивности (Бальзак — конструктивист, Есенин — эмотивист) в силу несовместимости по другим признакам, аспектам и уровням их моделей, благоприятного влияния на отношения в этой диаде не оказывают.

После первых разочарований, вызванных ложной активацией, при которой они ориентировались на поверхностные, не подкреплённые реальными результатами манипуляции демонстративных функций — (-б.э.8) и (+б.л.8) и воспринимая их как творческие функции своих дуалов Цезаря (-б.э.2) и Жукова (+б.л.2), партнёры начинают относиться друг к другу с недоверием. После чего они уже начинают использовать свои творческие (сильные манипулятивные) функции НЕ для того, чтобы поддержать или активизировать партнёра (как это происходит в ИТО дуальности), а для того, чтобы его "наказать" — обмануть, фрустрировать, дезориентировать, деморализовать, напугать, шокировать, заманить в ловушку, поставить в неловкую ситуацию, чтобы затем уже свести с ним счёты, заставив его расплатиться за всё.

Таким образом и это дополнение по конструктивности и эмотивности начитает служить не самым миролюбивым (а скорее враждебным) целям, а их творческие манипулятивные функции (+ч.э.2) и (-ч.л.2) — самые сильные из всех, работающих на этот признак, — используются как "орудие возмездия для сведения счетов" и разрабатывают "военные технологии", реализующие планы их мести.

Так, например, Есенин использует всё многообразие своей эмоциональной палитры для того, чтобы эффективно воздействовать на Бальзака в нужном ему направлении: жалобами, упрёками, нытьём (которого Бальзак терпеть не может), эмоциональными атаками, пробивающими волевую защиту Бальзака и его "гипо эмоциональную броню", Есенин добивается желаемого и подчиняет Бальзака своей воле. Бальзак, работая по своей творческой, манипулятивной деловой логике (-ч.л.), тоже в долгу не остаётся: умело блефует, интригует, играет на самолюбии Есенина, на его амбициях, воздействует на его мнительность, подозрительность, терроризирует бойкотами, после которых обнадёживает двусмысленными намёками, а потом фрустрирует Есенина, заранее подготавливая себя к последующей эмоциональной атаке Есенина и к тому, чтобы её отразить своей демонстративной невозмутимостью, подавить или заглушить своей гипо эмоциональной бронёй (чем больше всего раздражает и приводит Есенина в ярость). Заставляя Есенина сбросить излишек эмоций, Бальзак переходит к следующему этапу своей "воспитательной работы", цель которой видит в том, чтобы свести всю эту раздражающую его гипер эмоциональность Есенина к минимуму. (То есть, воюет напрямую с творческой этикой Есенина как с раздражающим его фактором, выбивающим его из оптимального гипо - эмоционального состояния.)

По творческим своим "технологическим аспектам" — этическому (+ч.э.2) и логическому (-ч.л.2) оба партнёра (к тому же и как динамики - тактики) ведут хитрую, сложную, довольно запутанную игру — "петляют как зайцы", оберегают себя от творческих манипуляций партнёра, поступают ему во вред и себе наперекор и потом чаще всего сами же и попадают в расставленные ими самими капканы.

11- 6.Субъективность – объективность

По динамическим аспектам, доминирующим в квадрах субъективистов (этика эмоций) и объективистов (деловая логика, логика действий), взаимодействие в этой диаде происходит не безболезненно, поскольку сопровождается взаимным давлением на т.н.с. (мобилизационную функцию) каждого из партнёров.

Творческая деловая логика Бальзака (-ч.л.2) травмирует проблематичную деловую логику Есенина (+ч.л.4) — "уязвляет" его самолюбие, занижает его самооценку по этому аспекту. Любое замечание партнёра воспринимается при этом как глумление и издёвка, как жестокая, убийственная критика, глубоко обидная и несправедливая.

Творческая этика эмоций Есенина травматично воздействует на т.н.с. Бальзака — на его мобилизационную этику эмоций (-ч.э.4).

Проблемы взаимодействия субъективиста Есенина и объективиста Бальзака связаны ещё и с невозможностью установить оптимальный эмоциональный контакт между партнёрами (с невозможностью установить оптимальный эмоциональный режим, равно удобный для обоих).

Доминирующая в квадрах субъективистов гипер - эмоциональность (которая является индикатором общественного мнения, настроения и благополучия в системе) становится вытесненной ценностью в квадрах объективистов (где принято заботиться об умеренности и эмоциональной стабильности психологического климата в трудовом коллективе, в команде).

Гипер- эмоциональность Есенина не вписывается в систему ценностей Бальзака, ратующего за пониженный тон эмоциональных и этических отношений. А гипо - эмоциональность Бальзака воспринимается Есениным как недопустимое явление в партнёрских отношениях, где не должно быть места непрошибаемому равнодушию и безразличию к интересам партнёра, где нет и не может быть места эмоциональному отчуждению и душевной слепоте.

Взаимодействие по аспекту деловой логики (канал 2 — 4) — так же является камнем преткновения в этой диаде. Деловая активность Бальзака вызывает беспокойство и тревогу Есенина, поскольку заставляет его ориентироваться

на завышенные нормативы трудовой деятельности, которые, как ему кажется, "навязываются" ему Бальзаком;
на уровень его трудовых успехов и достижений Бальзака, которому Есенин завидует (и который вызывает у него раздражение — не все могут быть такими деловыми и предприимчивыми);
на качество и темпы его работы, к которым Есенину трудно приспособиться и ещё трудней соответствовать.

По статическим аспектам, доминирующим в квадрах субъективистов (логике систем) и объективистов (корпоративной этике) отношения развиваются ещё более проблематично.

По аспекту логики систем (системной логики) Бальзак не вызывает доверия у Есенина: не системный он человек, в системных отношениях плохо ориентируется, переходит всегда не на ту сторону, в конфликтах поддерживает всегда не тех, с начальством спорит, что - то рвётся реорганизовывать, не считаясь с возможностями и средствами. В коллективе за него приходится краснеть — "ни ступить, ни молвить не умеет", общается всегда не с теми и не так. Интересы личности (и личного предпринимательства) ставит выше интересов системы, выше интересов коллектива. Часто и не по делу "выступает", умничает и оригинальничает в ущерб интересам. Поступает не так, как все, не боится (и не стесняется) быть не таким, как все. На официальных приёмах выглядит грубым и неотёсанным простофилей. Часто сам портит первое приятное впечатление о себе.

По аспекту этики отношений Есенин тоже не вызывает доверия у Бальзака, не кажется ему надёжным партнёром, вследствие этого (пытаясь лучше понять Есенина, "раскусить" его, вывести его на чистую воду) Бальзак усиливает террор по творческой своей деловой логике, испытывая на прочность его верность и преданность интересам дела и интересам команды. Есенина такие проверки возмущают до глубины души,. А испытаний этих он либо вообще не выдерживает, либо изначально не допускает себя до них, считая их унизительными для себя. (Устроит скандал, и не будет никаких испытаний — Бальзак сто раз пожалеет о том, что их затеял.)

11-7. Решительность — рассудительность

Оба партнёра — решительные (виктимные) интуитиы - интроверты - тактики, ориентированные на дуализацию с решительными (агрессивными) сенсориками - экстравертами- стратегами и на свойственную им гипер - активность и экспансивную инициативу в сближении с партнёром. Чего, естественно, ни Бальзак, ни Есенин ни восполнить, ни дать друг другу не могут — их самих нужно активно и инициативно "завоёвывать", непреклонно, стремительным напором и натиском подчиняя их волю и подавляя их сопротивление. На тактическое сопротивление этому натиску, вовлекающее их инициативных дуалов - стратегов во всё больший азарт, — запрограммированы они оба, — и Бальзак, и Есенин. Но друг друга вне этих атак им собой заинтересовать очень трудно. Нужна инициатива. И в эту активность различными тактическими приёмами, которые запутывают их обоих её больше, они стараются друг друга вовлечь. Каждый из них — и Бальзак, и Есенин, — стараются навязать друг другу ту роль (ту игру и ту схему дуализации), которой должен придерживаться его дуал - сенсорик (решительный- агрессивный - инициативный - стратег- экстраверт), и каждый из них — и Бальзак, и Есенин, — и близко не допускают ту мысль, что в партнёрстве друг с другом им необходимо самим разыгрывать эту роль. Этой роли невозможно их обучить, даже если бы они этого захотели. (Даже, если бы эту роль расписали для них, как сценарий, даже если бы приставили к ним режиссёра и преподавателя по актёрскому мастерству, а потом заставили разучить и разыграть как по нотам, — у них всё равно бы это не получилось. У них бы это не получилось, даже если бы каждый из них был великим профессиональным актёром. (Разве можно себе представить великого актёра Олега Даля (ИЭИ, Есенина) в роли английского короля Генриха VIII (СЛЭ, Жукова), агрессивно атакующего "неприступную" Анну Болейн?— нельзя! Он никогда бы эту роль не сыграл. А у Бальзака, с его пониженной эмоциональностью, ещё меньше шансов успеш;но сыграть агрессивного и демонстративно эмоционального квестима Цезаря, чем у Есенина.)

Так что же им делать в отсутствие взаимной эмоциональной атаки? Остаётся одно — провоцировать её всеми доступными средствами. Что они и делают. Но при этом как виктимные интуиты и тактики они оба на эти взаимные провокации не поддаются. При этом каждый из них обижается, досадует и раздражается на партнёра, не поддающегося на их провокацию и принимает их безразличие, как поражение, — на свой счёт, но наказывает не себя, а партнёра — за "вредность", за неподатливость, за то, что поступает вопреки здравому смыслу, наперекор своему и партнёра желанию. При этом оба хитрят, оба лукавят, обманывают, завлекают и фрустрируют друг друга, желая распалить инициативу партнёра (такого же вялого и безынициативного, как он сам). Каждый из них расставляет ловушки, закидывает удочки, и каждый из них (и Бальзак, и Есенин) вовремя соскакивает, срывается с крючка, оставляя партнёра ни с чем.

Каждый из них активно работает на тактическую, пассивную инициативу, предоставляя активную инициативу партнёру (на которую тот, естественно, не идёт). При этом наиболее опасную игру затевая Бальзак: лукавыми и двусмысленными намёками дразнит Есенина, распаляет его инициативу, а потом фрустрирует его и гасит его активность, обдавая его холодом язвительной насмешки, унижая его видом нарочитого безразличия и жестокой к его страданиям издёвкой. И всё это с ехидной улыбочкой, с лукавым огоньком в глазах, с лихорадочным возбуждением от доставляющей ему удовольствие "игры в дразнилки и догонялки" — этакой тактической "загонной охоты", ставящей своей целью измотать и обессилить партнёра, после чего его уже можно побеждать с лёгкостью, с наименьшим риском для себя, с наименьшим расходом времени и сил. И самое обидное в этой игре для Бальзака — это принципиальное нежелание партнёра поддаваться на его провокации и втягиваться в эту гонку. Этого он партнёру не прощает и часто срывается на откровенную вражду, не скрывает своего раздражения по этому поводу (не в силах скрыть!). А терпеливый и предусмотрительный Есенин, лучше чем он, Бальзак, умеющий выжидать, часто вызывает у него такое раздражение. Раздражаясь, Бальзак становится страшен. (Становится похожим на разгневанного, разъярённого Жукова). На Есенина это производит очень неприятное впечатление. Но поскольку в эмоциональной сфере отношений Есенин чувствует себя "в своей стихии", то и играет уже по своим правилам и на своём поле. В результате, Бальзаку дорого приходится платить за свою эмоциональную несдержанность. И прежде всего потому что уступчивый Есенин берёт реванш в этих баталиях: последний аргумент и последнее слово оставляет за собой.

11- 8. Негативизм –позитивизм

Формально (по схеме) позитивизм Есенина дополняется негативизмом Бальзака. Но фактически в этом дополнении равновесия нет: своим негативизмом Бальзак перекрывает позитивизм Есенина, и происходит это вследствие конкуренции их интуитивных программ — позитивистской, квестимной интуиции времени (-б.и.1) и негативистской -деклатимной (+б.и.1).

Бальзак не любит быть зависимым от навязанных ему решений, не любит быть зависимым от навязанных ему обстоятельств и чужих планов.

Бальзак — прагматик - негативист. И даже будучи эволютором, не внушается идеями о "хрустальной мечте человечества" — о прекрасном и светлом будущем. Поэтому и мечты Есенина о чём - то феерически светлом, несбыточном он с лёгкостью разрушает.

Чтобы не быть зависимым от иллюзорных планов Есенина, из - за которых тот может долго и терпеливо ждать счастливых перемен (а заодно заставлять ждать и его), Бальзак время от времени "заземляет" Есенина, спускает его на землю, причём делает это намного грубее и жёстче, чем дуал Есенина Жуков. Просто потому, что Бальзак, в отличие от Жукова, не суггестируется по аспекту интуиции времени. Усыплять себя "сладкими песнопениями", слушать всякую там "птицу - Феникс", забывая о времени, морочить и водить себя за нос по этому программному своему аспекту Бальзак никому не позволит. Не позволяет и играть с ним в его же игру: темнить, лукавить, не договаривать, отвечать на вопросы туманно, уклончиво, объясняясь какими - то полу понятными притчами. Когда кто-то начинает копировать его собственную манеру ускользать от ответа и ответственности, да ещё направляет все эти приёмы против него, Бальзак приходит в крайнюю степень раздражения, обрушивает эмоции грязным, тяжёлым потоком, придавливает и заземляет ими мечтателя.

Пример.

Одна милейшая девушка - Есенин (26 лет), эмигрировала из СССР в Дальнее Зарубежье, устроилась на работу в одну приличную фирму, но на сослуживцев своих не заглядывалась по принципиальным соображениям: не хотела связывать себя служебным романом — менталитет не тот. В числе ближайшего круга её сослуживцев был один молодой человек -Бальзак (примерно её ровесник). В его сторону она не смотрела и все его попытки поближе познакомиться с ней, полностью игнорировала. (Хотя, по его мнению, он был для неё лучшей кандидатурой во всём отделе). Однажды, воспользовавшись отсутствием сослуживцев, он попытался выяснить причину такого к нему равнодушия. На его вопрос: "Что за всем этим стоит?", она ответила: "Мечта." И рассказала ему сказку про "Алые паруса" (которой её сослуживец прежде не слышал). Она рассказала ему про щедрого капитана Грея, который на свои деньги устроил любимой девушке шикарный праздник: осуществил мечту всей её жизни: приплыл к ней ранним утром на корабле с алыми парусами, женился на ней, превратил её жизнь в волшебную сказку и сам был с ней счастлив, потому что понял одну простую истину: надо спешить творить чудеся для своих любимых. Сослуживец - Бальзак выслушал эту историю, увидел, как преобразилось её лицо, когда она рассказывала ему обо всём этом, и тут же буквально впал в неистовство, пришёл в ярость. Побагровел лицом, накричал на неё, как на последнюю идиотку. И в самых грубых и возмутительных выражениях выплеснул на неё такое количество пропитанных ядом насмешек и наимрачнейшие прогнозов на всю её дальнейшую жизнь, что все они могли быть восприняты как проклятье. Видя, как она потрясена всем услышанным, Бальзак - сослуживец предрёк ей такие напасти и неприятности (при условии, если она и дальше будет жить мечтой и верить во всякую несусветную чепуху), что она тут же опомнилась и уже через месяц сообщила всем о своей помолвке с одним из бывших своих соотечественников (который тоже верил в мечту и читал сказку Александра Грина "Алые паруса"). В результате Бальзак в этой истории оказался "третьим лишним", но он извлёк из неё для себя полезные выводы. Понял, что поступил с девушкой в корне неправильно: "подъехал" к ней "не с той стороны", "не так" и "не на тех парусах", хотя мог бы поподробнее расспросить её о её мечте, узнать рецепт её счастья и воплотить его в жизнь, хотя бы частично. Потому, что намёк ему сделан был вполне определённый, но он понял его слишком поздно и то после того, как ему представили более успешный вариант решения этой задачи.

Причина такой запоздалой реакции заключается отчасти и в том, что упрямый Бальзак не спешит подстраиваться под чужие запросы и требования, — желает, чтобы его воспринимали таким, какой он есть на самом деле и каким самому себе нравится. Бальзак интуитивно инертен (инертный интуит). Привычкам своим изменяет крайне редко и неохотно, скорее других "подсадит" на них, чем сам от них откажется.

К тому же, Бальзак не спешит разменивать реальные материальные ценности на воплощение чьей - то волшебной мечты. (Ещё неизвестно, стоит ли того этот "мечтатель", чтобы его мечты исполнялись. Мечты (и "мечтатели") приходят и уходят, а реальные ценности остаются и оборачиваются реальными выгодами и реальным "банком возможностей", благодаря которому он может воплотить в жизнь любую свою мечту ("лишь захочу, воздвигнуться чертоги…" и "вольный гений мне поработится…" и много хорошего ещё произойдёт...) По мнению Бальзака, уж если тратить свои деньги, так на себя, любимого, и на реализацию своей мечты, а не чужой. А из - за этого и мечта его, и удача, и счастье нередко проходят мимо него (хотя, конечно, не в этом случае — партнёрша - Есенин не его вариант).

11.- 9.Эволюционность – инволюционность

Партнёры здесь не совпадают по диадному признаку. Бальзак — ЭВОЛЮТОР (КОНСТРУКТИВНЫЙ ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ окружающей среды), Есенин — ИНВОЛЮТОР (РЕКОНСТРУКТИВНЫЙ ПРЕОБРАЗОВАТЕЛЬ окружающей среды)

Из - за взаимо противоположного направления взаимодействия по их творческим и аналитическим функциям, у них создаётся впечатление (которое они могут и отследить, и подтвердить фактами), что партнёр планы каждого из них разрушает и мешает реализовать, всё то, что каждый из них для себя созидает. Есенину Бальзак кажется разрушителем его (Есенина) планов, его мечты, желаний, чаяний, его хорошего настроения, его доброго отношения, его замыслов, его надежд.

Бальзаку Есенин кажется разрушителем любого дела, любого делового мероприятия, любой технической, контрольной или организационной работы, которую он ему поручает. ("Хочешь, чтобы дело было разрушено (или застопорилось), доверь эту работу ему (Есенину)" — такой он делает для себя вывод.

С общим кругом друзей происходит всё, то же самое. "Хочешь испортить о себе впечатление, возьми с собой в компанию его (Бальзака), — начинает догадываться Есенин. — по его поведению (по манере сидеть за столом с унылым или неприступным видом, свысока поглядывая на окружающих, по его привычке портить всем настроение, рассказывая мрачные анекдоты, и вести беседу, шокируя слушателей злобной иронией и сарказмом) составят мнение и о тебе, и больше уже не пригласят".

То же самое предполагает и Бальзак: "Хочешь развенчать себя как надёжного делового партнёра, возьми с собой на деловую встречу Есенина, результат превзойдёт все ожидания."

Так, например, муж - Есенин (музыкант по профессии) настоял на том, чтобы его жена (художница по профессии) взяла его с собой на деловую встречу в областной Дом Культуры, где она предполагала получить выгодный заказ на оформление выставочных залов, или на худой конец, устроиться туда штатным художником - оформителем. Приходят они на собеседование, — она со своими рисунками, он со своей гитарой. Пока она беседовала с директрисой, он сидел рядом (за спиной жены) и настраивал гитару, выражая готовность по первому же требованию всё, что угодно сыграть. Видя, что разговор затягивается, он стал тихо (как бы для себя) наигрывать разные мелодии. Как результат, — ему предоставили в этом ДК работу (предложили выступать в холле перед киносеансами), а ей отказали — не удалось ей убедить их в том, что она может предложить им действительно интересное оформление. Потом конечно она ругала мужа за то, что он разрушил все её планы: навязал ей своё общество, мешал ей сосредоточиться во время беседы, отвлекал директрису музыкой, переглядывался с ней, сидя за её спиной. Потом поняла она так же и то, что директрисе сразу двух работников принимать на работу было трудно, поэтому она и решила из двух предложений выбрать одно, — наименее затратное. И значит муж, навязав ей своё присутствие на собеседовании, мало того, что поставил её в глупое и неловкое положение, так ещё и стал её конкурентом, — предложил свои услуги в качестве возможной или дополнительной альтернативы — то есть действовал в своих целях и в противоположных с ней интересах; интриговал против неё в её же присутствии, сидя тут же, за её спиной. Всё это она в самых резких выражениях мужу высказала, но он так её и не понял (или сделал вид, что не понял), с её мнением не согласился и виноватым себя не признал.
11-10. Дополнение по квестимности и деклатимности

Партнёры дополняют друг друга по признаку квестимности и деклатимности, но в силу того, что оба — программные (и инертные) интуиты, наряду с конкуренцией родственных программ по всем иррациональным аспектам (по всем аналитически функциям), наряду с возникающей в связи с этим замкнутостью и самодостаточностью, вызванной взаимным притяжением (противоположных "+/- " - полюсов) родственных программ, возникают проблемы с оптимальной дистанцией отношений. Есенин как квестим ориентирован на далёкие пространственно - временные отношения, Бальзак как деклатим — на близкие.

Оба партнёра — инертные интуиты. И если западают на свою инертную программу, не скоро переключаются на мобильную. А именно, — на вопрос: "Как дела?", — отвечают долго и обстоятельно. Особенно Есенин, у которого логические аспекты находятся в инертном блоке модели (+ч.л.4) и (-б.л.6). У Бальзака — в мобильном (-ч.л.2) и (+б.л.8). В "предприимчивой и деловой" третьей квадре (в квадре демократов - предпринимателей) при встрече принято расспрашивать про дела, но не принято на формальные (и беспредметные) разговоры о делах затрачивать много времени, поэтому Бальзак, только из вежливости (или из праздного любопытства) интересуясь делами Есенина, часто фрустрирует его этим и обижает, внезапно теряя интерес к нему, к разговору с ним, ли к обсуждаемой с теме. (Главным образом потому, что Есенин, со свойственным ему рассредоточенным вниманием, думая об одном, говорит о другом, причём, очень сбивчиво, запутанно, долго. Так, что Бальзак сразу же начинает считать этот разговор пустым времяпрепровождением, скучным, излишним, недостаточно информативным. На Есенина (и не только на него) это производит неприятное впечатление: Бальзак начинает разговор задушевно, участливо, но потом резко вспоминает о каких - то своих важных и неотложных делах, грубо прерывает собеседника и куда - то поспешно убегает, изображая из себя человека занятого, ограниченного временем и чрезвычайно озабоченного состоянием своих дел. Или наоборот, может нежданно - негаданно заявиться в гости и долго сидеть, разговаривая о пустяках, занимая время и внимание хозяев, придумывая новые темы для разговора и вяло поддерживая старые. Бальзак (так же, как и Есенин) сам знает и сам решает, когда закончить визит, когда прекратить разговор или сменить тему.

Точно так же, как и Есенин, он может на долгое время исчезнуть из поля зрения своих друзей, не сообщая ни адреса, ни причины своего исчезновения, потом вдруг внезапно объявится (когда его уже совсем не ждут) и, ничего о себе не рассказывая (и даже не позволяя себя расспрашивать), возобновляет общение так, словно он никуда и не исчезал. Его соконтактник при этом чувствует себя кем - то вроде мебели (или декорации): с ним обращаются как к неодушевлённому предмету, не способному мыслить и чувствовать — из его дома этот человека пару месяцев назад куда - то ушёл, а теперь вот пришёл и ничем своего исчезновения не объясняет — так, словно это и не дом его друзей вовсе, а перевалочный пункт или гостиница. Друзья (особенно рационалы) при этом каждый раз чувствуют себя обиженными и застигнутыми врасплох: вот он внезапно заявился к ним, как снег на голову, потом внезапно, без объяснения причины встал и ушёл, потом ещё долго не появлялся, создавая впечатление, что их собственное отношение к нему, их личная привязанность, чувства, которые они к нему испытывали и продолжают испытывать, его не интересуют и не волнуют — он выше этого, он вне этого вообще.

Есенин, как и любой другой человек в такой ситуации чувствует, что Бальзак им манипулирует, но и изменить ничего не может: Бальзак не изменяет своим правилам, своим привычкам, своим методам построения удобных для него, свободных от ответственности, отношений; не изменяет и своим, удобным для него, способам возобновления деловых, родственных и дружеских контактов.

11-11. Демократизм – аристократизм

ОТСУТСТВИЕ ДОПОЛНЕНИЯ: уступчивый аристократ - Есенин взаимодействует с упрямым демократом - Бальзаком. Но в силу того, что оба партнёра здесь иррационалы (а значит ранговые отношения для них не первостепенны: аспект логики соотношений вторичен), за счёт уступчивости (смягчённости) аристократа Есенина и упрямства (ожесточённости) демократа - Бальзака, а так же за счёт квестимности (хрупкости, рассредоточенности) аристократа - Есенина и деклатимности (устойчивости и убеждённости) демократа - Бальзака многие иерархические противоречия между их аристократизмом и демократизмом (между их "вертикалью" и "горизонталью") сглаживаются.

О традициях и ритуалах каждый из них (как иррационал) вспоминает не часто. (Для каждого из них это всего лишь проформа, позволяющая иногда упрекать отступающего от правил приличия и этикета партнёра, позволяющая его критиковать и над ним доминировать.) Есенин может обижаться за Бальзака за небезупречное поведение в гостях или за столом. Бальзак может строго выговаривать Есенину (и не только ему) за то, что тот забыл поздравить с праздником кого - то из их общих родственников (тоже очень хороший способ пристыдить или унизить партнёра, наказать его демонстративным нерасположением, лишить его каких - то прав или привилегий, испортить настроение, лишить праздника и обещанных удовольствий, что особенно болезненно воспринимает Есенин (мучительный и унизительный "разбор полётов" здесь происходит с обеих сторон).

Демократичный (упрямый деклатим) Бальзак может не хуже Есенина разыгрывать из себя жестокого и непреклонного сноба (особенно, когда дело касается жизненно важного для него выбора или решения). И наоборот, — деликатный, уступчивый - квестим - аристократ - Есенин, вступая в новые для него партнёрские отношения, жёстких условий и требований не выдвигает, на доминирование (поначалу) не претендует, а только на равенство прав (и не более того). И только основательно утвердившись в системе, Есенин "по умолчанию", или в силу необходимости заполнить освободившуюся вакансию (не желая уступать привилегированных позиций другим), сам начинает претендовать на доминирующее место в системе.

А дальше уже начинается "игра по сменным правилам" и "работа по двойным стандартам" для обоих: привилегии либо раздаются по стихийно устанавливаемым правилам и условиям, либо завоёвываются вне всяких условий. Есенин, реагируя на демонстративную иерархическую логику Бальзака (+б.л.8), активизируется по своей справедливо - демократичной логике соотношений (-б.л.6) и старается не уступать ему в притязаниях. Бальзак начинает завышать планку требований и Есенин (тогда уже) от него не отстаёт: стараясь выйти на доминирующие позиции, отслеживает свои и его преимущества по аспекту логики соотношений. Бальзак, желая с избытком уравнять себя с ним в правах, захватывает (как это свойственно деклатимам) всё более выгодные позиции и нарабатывая фактические ранговые преимущества на свою "горизонталь" (как это свойственно деклатимам -демократам - объективистам). Все жалобы Есенина на тему "Да-а-а, у тебя и так больше… (фактических преимуществ, прав, привилегий…)" Бальзак игнорирует. Больше прав, или меньше, он ни считать, ни выравнивать не собирается: не переносит, когда партнёр превращается в "менялу" или "торгаша". В порядке наказания, Бальзак забирает себе всё, — все права и привилегии, как это и свойственно деклатиму. (Бальзак никому не позволяет подменять этические отношения торговыми: просто потому, что ему это не выгодно. В этических отношениях он ещё что - то может получить "за так", "за красивые глаза", "за бесплатно". И расплатится только многообещающей улыбкой — и то, в лучшем случае!)

Есенину приходится либо смириться с этим, либо попытаться подчинить Бальзака своей воле (то есть, стать хозяином над своим господином), что ему опять же (в силу оперативности и решительности предусмотрительного Бальзака, в силу его тактической и методической изворотливости) НЕ УДАЁТСЯ!

Таким образом, и отношения соподчинения в этой диаде практически не устанавливаются: каждый из партнёров играет по своим правилам, каждый лукавит и по - своему уклоняется от своих обязанностей и каждый остаётся при своём. Причём, Есенин по всем показателям остаётся в проигрыше: теряет время, возможности, материальные средства, теряет надежду, уверенность в себе, теряет самоуважение, занижает себе самооценку и притупляет свою интуицию, погружаясь в уныние и апатию тем больше, чем дольше удерживает себя в партнёрстве с Бальзаком.