1. Бальзак — Гексли. Интуитивное противостояние
— Кто и с кем вступает в противоречие в этой диаде?

— В этой диаде противоборствуют два мощных программных интуита. И оба — негативисты, ориентирующие себя на готовность противостоять неприятностям. Бальзак является предусмотрительным интуитом, беспечный Гексли считает себя таковым. (поскольку в большей степени, чем Бальзак считает для себя допустимым воспользоваться любой случайностью, любым шансом (даже, если это чужой шанс) и любой возможностью, для того, чтобы вызволить себя из беды).

Эгоцентризм и навязчивая раскрепощённость Гексли, неординарность мышления и умение проникать в суть вещей противоборствуют с индивидуализмом и свободомыслием Бальзака, его изначальным “всезнанием”, способностью к предвидению, умением понимать суть явлений, видеть их первопричину и развитие во времени.

Оба представителя этой диады — деклатимы- негативисты -объективисты, предпочитающие учиться на опыте чужих ошибок (желательно за чужой счёт). Подтолкнуть человека к ошибке, поставить его в условия, при которых он её совершит и посмотреть, что из этого получится, — свойственно им обоим. Оба пытаются манипулировать друг другом, оба прекрасно умеют блефовать и довольно быстро распознают друг в друге достойного, но опасного противника, поэтому на первых порах предпочитают держаться на расстоянии. (Могут несколько лет проработать бок о бок в одном коллективе, прежде чем попытаются сойтись.)

Оба осторожно сближают дистанцию, контролируя её интуитивно: Гексли — по своей наблюдательной интуиции времени (+б.и.7 ) — “...вот уже год как встречаемся, а он всё какой - то не такой...”), Бальзак — по наблюдательной интуиции возможностей (-ч.и.7) —“...если всё будет не хуже, можно подумать и о планах на будущее...”.

— А это не что иное, как взаимодействие по 1 — 7, 7 — 1, уровней ЭГО — ИД...

— Интуитивное противостояние по наблюдательным функциям будет сколь угодно продолжительным, если Гексли, как творческий этик и экстраверт не попытается проявить инициативу. (Но только до определённых пределов и ровно настолько, чтобы заинтриговать, заинтересовать собой Бальзака и посмотреть, что из этого получится.).

На далёкой дистанции Гексли активизирует Бальзака по аспекту этики отношений, “поддерживает” его по аспекту этики эмоций (-ч.э.), канал 8 —4, проявляя себя чутким, душевным собеседником, понимающим партнёра с полуслова.

Польщённый его вниманием Бальзак, в качестве ответной меры пытается удружить и услужить Гексли мудрым и полезным советом. Бальзак и деловые качества свои проявит, и рассудительность продемонстрирует, и предостережёт Гексли от возможных ошибок и просчётов. (Поддерживает его по аспектам деловой логики и логике соотношений, — по творческим и демонстративным функциям: по каналам 2 — 6, 6 — 2, уровней ЭГО — СУПЕРИД и 8 — 4, 4 — 8, уровней ИД — СУПЕРЭГО). Гексли “подстраивается” под Бальзака эмоционально, создаёт обстановку лёгкого и непринуждённого общения. (“поддержка” по этике эмоций). И эта кажущаяся, на первых порах, лёгкость и "беспроблемность" отношений (проявляющаяся только на далёкой дистанции) в сочетании с мягкостью и услужливостью Гексли вводит Бальзака в некоторое заблуждение: он начинает думать, что попал в исключительно удобные и комфортные для него условия, которыми надо пользоваться, пока есть такая возможность, ничего не обещая взамен. Бальзака устраивает то обстоятельство, что Гексли со свойственным ему иррационализмом, изначально ни о чём не договаривается, — старается быть выше договоров и ограничений, чтобы не стеснять себя в возможностях манипуляции. На первых порах это кажется удобным и Бальзаку. Стараясь не злоупотреблять отзывчивостью и радушием партнёра, стараясь не нарушать создавшегося равновесия в отношениях, стремясь не истощать их ресурсы, не нарушать их экологию с тем, чтобы продлить эту идиллию как можно дольше, Бальзак пытается придать отношениям несколько застойный характер: умеренно пользуется предоставленными возможностями, с благодарностью (устной) их принимает, старается быть предельно деликатным, довольствуется тем, что есть не требуя большего. По нормативной своей сенсорике ощущений (+б.с.3) Бальзак разыгрывает роль человека неприхотливого, непритязательного, нетребовательного человека, стремящегося и дальше продолжать отношения в том же духе, на тех же условиях. Но Гексли очень скоро даёт ему понять, что его терпение не так беспредельно, как хотелось бы его партнёру, а доброта и отзывчивость не так бескорыстны как кажется: любое доброе дело должно быть сторицей вознаграждено. Опять же и затянувшаяся неопределённость отношений начинает его раздражать.

Пытаясь контролировать ситуацию по своей наблюдательной интуиции времени (+б.и.7), Гексли не позволяет Бальзаку сократить дистанцию слишком быстро .Будучи подсознательно настроен на дуализацию с настойчивым и упрямым - сенсориком - стратегом Габеном, Гексли, не получая должной отдачи от Бальзака и не чувствуя глубокой заинтересованности с его стороны, начинает создавать препятствия на ровном месте, рассуждая так: "Если желаемое достигается слишком быстро, оно столь же быстро и падает в цене". (Или: “Если женщина слишком доступна, она перестаёт быть интересной для мужчины”), а этого Гексли допустить никак не может! Стараясь “подогреть” и возбудить к себе интерес партнёра, Гексли воздействует на Бальзака его же методами “отсрочек” и “проволочек”, перехватывая у него инициативу по интуиции времени.

Со своей стороны и Бальзак старается перехватить у Гексли инициативу по интуиции потенциальных возможностей (ему же никто не запрещает контролировать ситуацию по этому аспекту). Как и дуал Гексли Габен, Бальзак тоже умеет работать на "выставочный вариант" (умеет выставлять себя в самом выгодном свете. Активизируясь (с подачи Гексли) по аспекту этики отношений (+б.э.6), он с самого начала старается зарекомендовать себя человеком полезным и “нужным". Для этого он проявляет свою рассудительность и дальновидность, демонстрирует свою эрудицию, со знанием дела высказывает свои предположения по любому вопросу, делится своими идеями, гипотезами, наблюдениями.

Довольно скоро отношения начинают буксовать на стадии бесконечного обмена мнениями, что только на первых порах бывает удобно для рассуждающего Гексли (он собирает интересную для себя полезную информацию), но не совсем удобно для решительного и предусмотрительного Бальзака, привыкшего быстрее переходить от слов к делу, нежели это можно от него ожидать. Если ожидаемого сокращения дистанции не происходит, можно предполагать и то, что ни один из партнёров не кажется другому достаточно привлекательным (что, к сожалению, бывает, когда взаимодействуют два интуита). А также и то, что каждый из них ведёт свою интуитивную игру "в запасной аэродром", — можно пообедать у одного, а потом пойти провести вечер с другим. Встречаются друг с другом для приятного время препровождения, для того, чтобы не упустить приятное знакомство, из которого можно ещё извлечь хоть какую - то пользу, чтобы не потерять из виду нового знакомого (как знать, может он ещё окажется чем - нибудь полезен: можно его пригласить когда - нибудь в гости, чтобы поддержал разговор за столом (коль скоро он такой эрудированный), можно напроситься к нему в компанию и с кем - нибудь там познакомиться. Вариантов множество!. И оба партнёра эти варианты просчитывают, стараясь друг другу казаться полезными, перспективными и интересными, рассматривая друг друга как "банк возможностей", из которого при наличии терпения и времени можно кое - что на себя перетянуть. Каждый рассказывает о своих интересных знакомых, или выдающихся, влиятельных друзьях. Гексли с интересом эти рассказы выслушивает и делает рекламу Бальзаку в своей компании: "Такой интересный человек! У него такой большой круг знакомых!". Отслеживая его реакцию, Бальзак очень скоро начинает понимать, какая именно "валюта" конвертируется в этом "банке возможностей" и блефует в полную силу, пользуется случаем приятно провести время в тёплой компании и пополнить свой запас впечатлений, пока время и возможности позволяют.

На первых порах Гексли это тоже устраивает, но потом начинает раздражать. В деклатимной модели время — деньги, а оба интуита - деклатима в процессе взаимодействия растрачивают время, ожидая что эти встречи переродятся во что - нибудь более стоящее, но при этом сами нарушать равновесие не спешат. Сколь - нибудь стоящих обещаний никто из них не даёт, обращаться с конкретными просьбами никто не решается, — боятся нарушить гармонию отношений и потерять хотя бы то, что имеют. Оба считают свои отношения приятельскими и не более того. Время идёт, темы для разговоров исчерпываются, Бальзак, приходя к Гексли "на чашку чая", всякий раз запасается новыми темами для застольной беседы, и при этом всякий раз чувствует себя неловко: кто - то приходит с конфетами и цветами, а он с очередной темой, вычитанной из утренних газет.

2.Взаимодействие двух упрямых тактиков
— Но если Гексли — деликатная и тактичная женщина, да к тому же заинтересованная в этом партнёрстве, то эта неловкость, несомненно, будет сглажена её дипломатичной этикой. Разве не так?

— Возможно! Но и Женщина - Бальзак, заинтересованная в партнёрстве с Гексли поступит точно так же. Хотя ей уже в этом поможет её дипломатичная логика соотношений (+б.л.8): совсем необязательно выглядеть хитрее, умнее или интересней партнёра, достаточно таковым быть. Задача тактика — заинтересовать собой партнёра, сделать его своей тенью, услужливой и неприхотливой, навязать ему "программу сопровождения": пусть ходит и сопровождает, а там, привыкнув к этому и примелькавшись в общих кругах, может и по инерции стать постоянным партнёром и спутником жизни. Эмотивисту Гексли (творческая этика отношений: +б.э.2) Бальзак кажется именно тем человеком, которым можно без особых усилий манипулировать, — покладистым, легко подчиняющимся чужой воле (-ч.с.5), инертным, быстро привыкающим ко всему хорошему, способным уступать своим соблазнам и искушениям и идти на поводу у своих привычек и прихотей. (Достаточно только на эти привычки его "подсадить")

Исходя из этих предположений, Гексли пытается "приручить" Бальзака, позволяя себе экспериментировать с его привычками, вкусами и предпочтениями. (Что обусловлено также и характерным для Гексли "комплексом Пигмалиона"(создающего своё совершенное творение и влюбляющегося во все его совершенства) , который в сочетании со свойственным для деклатимной модели отношением к человеку как к пластичному материалу, поддающемуся технической обработке, позволяет Гексли чувствовать себя творцом, созидателем новой разновидности человека — "человека полезного", наделённого исключительными способностями, наделённого верой в свои творческие силы и готово;го их применить по первой же просьбе (или требованию) своего воспитателя, учителя, "творца". Комплекс Пигмалиона, рассчитанный на квестима - Габена (дуала Гексли) — человека способного, трудолюбивого, но (как это бывает и свойственно квестимам) не всегда уверенного в себе.)

Страсть к смелым педагогическим экспериментам в сочетании с убеждённостью в том, что любой объект можно трансформировать и приспособить для себя, а любого человека можно "перевоспитать" с пользой для себя и для общества, заставляет Гексли со всё большим азартом втягиваться в отношения с Бальзаком. Но по мере общения, Гексли всё больше разочаровывается результатом. Деклатим - Бальзак ему кажется слишком неподатливым и слишком однопрограммным человеком. Вот если он пришёл для того, чтобы давать советы и делиться наблюдениями ( в обмен на тот небольшой выбор развлечений, который предоставит ему на дому Гексли), он и будет придерживаться этого плана. Можно, конечно, предложить ему сходить в театр, в кино, но если между партнёрами нет близких отношений, за билеты придётся заплатить самому Гексли, а заодно и соврать, что ему просто некуда было деть лишний билет ("приятельница хотела пойти и не смогла…"). По окончании культпохода, Бальзак опять же будет говорить только на те темы, которые заранее заготовил. Так что и Гексли, довольно быстро начнёт скучать в его обществе.

По интуиции возможностей Гексли сам себе голова, советы и "наблюдения" Бальзака ему бывают не особенно интересны, (чего он обычно и не скрывает), да и к перехвату инициативы по интуиции потенциальных возможностей он относится резко отрицательно. (Гексли и сам не прочь перехватить у кого - нибудь шанс и грехом это не посчитает).

Время идёт, и Гексли замечает, что Бальзак, извлекая пользу из создавшейся ситуации, не спешит переходить от рассуждений к конкретной помощи и практическим действиям.(“Уже месяц как мы встречаемся, а он всё ещё ничем себя не проявил.”). Бальзак со своей стороны замечает, что “всезнание” и “все умение” Гексли тоже не реализуется в конкретные и полезные для него дела.

На этом этапе и возможности Гексли кажутся Бальзаку несколько преувеличенными, а его желание чем - то услужить (или удружить) представится ему пустыми обещаниями, (на что уже и он считает себя вправе обижаться — сколько можно ему голову морочить? кем его здесь считают?!)

Но Гексли, тем не менее, не торопится переходить от слов к делу; он тоже — тактик и интуит, он умеет выжидать и никогда не поспешит с предложением конкретных услуг. (А если и поторопится что - то предложить — не поспешит выполнять обещанное, если только это не затрагивает его жизненно важных интересов).

Гексли не спешит разбрасываться услугами, потому что это (по его мнению) слишком неосмотрительно. Авансы не раздариваются почём зря, каждый такой аванс нужно ещё отработать. Услугу, как и возможность всегда лучше приберечь для себя. (Иная форма поведения в корне противоречит его интуитивной программе.)

Кроме того, Гексли, подсознательно настроенный на достаточно решительного и энергичного сенсорика - Габена, ожидает, что добрые деяния и полезные инициативы будут проявлены в первую очередь партнёром. Но и Бальзак, подсознательно настроенный на отзывчивого и гипер - инициативного сенсорика - Цезаря, рассчитывает на проявление большей инициативы со стороны Гексли.

3.Взаимодействие двух деклатимов – прагматиков
— Так они зацикливаются на взаимном выжидании?

— А что им ещё остаётся? Оба — программные интуитиы, оба — негативисты, оба боятся поспешить (“людей насмешить”), боятся лишить себя каких- то интуитивных преимуществ, боятся преждевременно проявить свою заинтересованность. Оба — прагматичные деклатимы - объективисты: боятся растратить свои материальные ресурсы и ничего не получить взамен (стяжательная сенсорика ощущений у Гексли находится на позициях суггестивной функции (+б.с.5), у Бальзака — на позициях нормативной (+б.с.3). Оба стараются "грести под себя". Оба любят получать подарки и не слишком - то любят их дарить. Оба не любят делиться (деклатимы). И оба уверены в том, что делиться всем (материальными ресурсами, шансами, а не только знаниями) должен партнёр. Оба упрямы и оба считают, что уступать первым должен партнёр. Оба отслеживают свою выгоду и оба боятся “продешевить”, “прогадать”, боятся упустить свою возможность...

Оба они — упрямые - деклатимы - интуиты - тактики, и тактика у них одинаковая — выжидать! Для Гексли это способ контролировать ситуацию, для Бальзака — это форма существования. Как видим, и для того, и для другого чрезвычайно важно правильно выждать, сохранить свои преимущества... (иерархические — для Гексли (аристократ), материальные и интуитивные — для обоих).

— Но ведь, в борьбе за эти интуитивные преимущества они сами себя в угол загоняют! Что же им делать?!

— Вот и они себя об этом спрашивают! Они устают от этого интуитивного противостояния и обоих это начинает раздражать. Тут же никакой интуиции не хватит просчитать все возможности партнёра! Бальзак не знает (и не может знать) всех “запасных вариантов” Гексли. А Гексли не знает предела долготерпения Бальзака. А главное — ни тот, ни другой уже не испытывает доверия к партнёру. Каждому кажется, что партнёр его использует, обманывает, "динамит"— тянет время, чтобы побольше взять и поменьше дать. Вся эта игра им обоим кажется затянувшейся прелюдией к вполне ожидаемому разочарованию, краху надежд и разрыву отношений.

Время идёт, общение партнёров становится всё более напряжённым. Измученные ожиданием инициативы со стороны партнёра, каждый из них пытается заставить партнёра перейти от слов к делу. В этом взаимном упрямстве и заключается их волевое противоборство. На этом этапе они уже совершенно чётко испытывают дефицит поддержки по сенсорным аспектам, но пока ещё не представляют, как именно они могут повлиять друг на друга, чтобы заставить партнёра эту необходимую помощь оказать. А для этого каждый из них опять же пускает в ход свои испытанные интуитивные “трюки”: Гексли по - прежнему “морочит голову” Бальзаку, продолжая “блефовать”, говорить загадками, полунамёками, поступая “экстравагантно” или “непредсказуемо”, ставя его в неловкое положение, заставляя его ревновать (может прийти с ним, уйти с другим).

Бальзак, набравшись терпения, выжидает, когда же все эти “зигзаги” и “заскоки” войдут в привычное и прогнозируемое им русло.

— Но ведь такое выжидание мучительно!..

— И тем не менее, партнёры от него не отказываются, потому что одновременно с этим, оба продолжают работать на "выставочный вариант", стараясь казаться друг другу “взаимо удобными” и “взаимо полезными”, оба продолжают “прикрывать” комплексы друг друга своими творческими и демонстративными функциям. Гексли, активизируя отношения время от времени, не оставляет Бальзака своим вниманием (Гексли — этик- эмотивист, он не любит рвать отношения, которые ещё окончательно себя не исчерпали.) Бальзак, коль скоро с ним поддерживают общение, тоже старается быть полезным своему партнёру и продолжает быть тем, кто он есть — интуитивным и деловым “консультантом по всем вопросам”, по - прежнему помогает советами, прогнозами и предостережениями.

— Но Гексли уже сыт по горло его прогнозами!

— Проблема не только в этом...
— А в чём ещё?..

— Предостережения Бальзака всё больше сковывают деловую активность Гексли, связывают его по рукам и ногам, мешают ему проявить свои способности и творчески реализовать себя. В конечном итоге, у Гексли возникает ощущение ограниченности собственных возможностей (он только и слышит: “этого я делать не советую”, “от этого я рекомендую отказаться…”)

4.Бальзак — Гексли. Соотношение квадровых комплексов

— Если всё так мрачно, может вообще лучше ничего не предпринимать?..
— И упускать возможности? Гексли и так уже начинает чувствовать себя "птицей, подстреленной на лету " (в соответствии с его квадровым комплексом "подрезанных крыльев" — страхом подавленных или перекрытых творческих инициатив). Куда ни пойдёт, за каждым поворотом одни только мрачные предзнаменования и неутешительные прогнозы, куда ни посмотрит, на каждом углу одни только запретительные знаки и "кирпичи" висят. Гексли уже начинает сомневаться в своих силах, начинает подумывать, а не переоценивает ли он сам себя? А верным ли путём идёт? А не лучше ли дома эти мрачные времена пересидеть. Всё это уже сковывает его деловую инициативу, занижает его самооценку, не позволяет в полной мере реализовать ЭГО- программу, заставляет терять время, идти к цели окольными путями; вынуждает отказываться от многих планов и смиряться с упущенными возможностями (или, — ещё того хуже, — уступать их другим).

Так что в конце концов у него возникает желание стряхнуть с себя эти оковы, эту “пелену” интуитивных ограничений, (вызванную ориентацией Бальзака на неуёмного в своих желаниях и инициативах Цезаря — это его Бальзак призван останавливать своими предостережениями, его он должен вводить в какие - то “временные и возможностные рамки”). В случае с Гексли эти “рамки” служат “путами”, “паутиной”, в которой Гексли, (при его комплексе “пространственных ограничений”) задыхается, чувствует себя связанным по рукам и ногам.

— Допустим, он эту паутину сбрасывает, что дальше?

— У него возникает желание наверстать упущенное и успешно реализовать себя творчески, что он и делает, но тогда уже и мстит Бальзаку по полной программе, оставляя его самого во взвешенном состоянии неопределённости в жизни и неуверенности в себе.

Пример:
История молодой супружеской пары он — Бальзак, она — Гексли. Поженились они будучи студентами художественного ВУЗа, но вскоре после свадьбы учёбу оставили, потеряли к ней всякий интерес. Жили дружно, не ссорились, но всё у них было как - то зыбко, эфемерно: детей они не завели, общего имущества не нажили. Оба занялись “поисками себя” и “смысла жизни”, но и в этом не особенно преуспели: работали на случайных работах, жили на случайных квартирах. Ни один из них не мог с уверенностью сказать, чем занимается его супруг, каковы его интересы и устремления. Их отношения как будто “заморозились” на этом призрачном, миражном равновесии, и казалось так будет всегда. В один прекрасный день они развелись (по её инициативе). Вскоре после развода она занялась изготовлением кукол и забавных зверюшек из папье - маше, проявляя при этом незаурядное чувство юмора и фантазию. Дела её пошли настолько успешно, что она открыла собственную мастерскую и стала брать заказы на оформление карнавалов и праздников. Его в свой бизнес она не взяла, от помощи и от предложений его отказалась. Он какое - то время пытался ей подражать, работал в её стиле, но конкурировать с ней он не смог. (Да и не пытался: не стал затрачивать средства на этот бизнес, считая его не рентабельным и бесперспективным. Сейчас она завоёвывает всё большую популярность, а он по - прежнему “ищет себя”. Причину развода никто из них объяснить так и не смог...

5. Бальзак — Гексли. Деловое сотрудничество.
— Бальзак тоже может чувствовать себя скованным множеством ограничений?

— Разумеется! И это ощущение возникает ввиду того, что Гексли действительно перехватывает у него многие инициативы. Многое ему запр;ещает, от многого предостерегает, ко многому не подпускает. С перекошенным от страха и бледным от напряжения лицом он пытается повлиять на Бальзака, старается отговорить от принятия каких важных, но опасных для себя решений, отдалить от важных для него, но опасных для себя инициатив, перекрывает Бальзаку доступ к каким - то важным для себя “ключевым” возможностям и преимущественным позициям. (Гексли даже ближайшему партнёру не позволит с собой конкурировать, он превосходно умеет “забегать все дороги”, вставлять и палки в колёса, перекрывать кислород по аспекту интуиции возможностей. (Нет там возможностей — "кирпич" висит — туда нельзя!.. И туда нельзя! — Никуда нельзя! Этого нельзя, того нельзя!..) А сам, тем временем, сковав партнёра по рукам и ногам, "проходит в дамки")

Исключение составляют ситуации, при которых партнёров объединяют общие цели и интересы. Но если скоординировать цели не удаётся, каждый начинает манипулировать друг другом, “тянет одеяло на себя”, борется за свой шанс, стараясь реализовать свой потенциал, свои творческие возможности (интуиты - объективисты).

Бальзак, при его квадровом комплексе “связанных рук” будет тяготиться таким положением. С одной стороны у него не хватит предвидения предугадать все хитрости и уловки, с помощью которых Гексли будет перехватывать у него каждую новую возможность и инициативу, с другой стороны, ему придётся поломать голову, как бы в обход партнёра реализовать свои планы. Активизируясь по аспекту деловой логики (-ч.л.6), вездесущий Гексли всё у него выспросит, вызнает, а потом, объявив себя “всезнайкой” и “всеумейкой”, провалит порученное ему дело; загубит его на корню в силу свой сумбурности, противоречивости и непостоянства интересов. Гексли может и охладеть к данному ему поручению и переоценить степень своей заинтересованности в нём. (Пока ему было интересно, он этим занимался, стало скучно — бросил, и большой беды в этом не видит). Гексли может и активизироваться деловыми начинаниями Бальзака, а потом может охладеть к ним. И тогда уже он будет игнорировать советы Бальзака, а может и намеренно поступать вопреки его предостережениям, (хотя бы потому, что они ему попросту надоели...)

— А Бальзак не подумает, что Гексли специально мешает ему работать? Шанс- то он перехватил, но и сам его не реализует, и другим не даёт...

— Бальзак непременно так подумает и это его очень огорчит. И хотя он менее всего склонен предполагать в действиях партнёра злой умысел, (по натуре Бальзак доверчив и не подозрителен), многое в поступках Гексли ему покажется странным и непонятным, многое в поведении партнёра не понравится...

— Что именно?

— В первую очередь вопиющая (иногда даже принципиальная) безответственность Гексли, заставляющая его поступать по принципу: "За всё берусь, ни за что не отвечаю", обусловленная стремлением Гексли везде преуспеть, повсюду захватить ключевые позиции (в соответствии с требованием его интуитивной программы), но сочетающаяся с присущим ему легкомыслием, беспечностью и обычным для него проявлением “слабости” (или паники ) в самый решающий и важный момент — его обычной “недоработкой” по ролевому аспекту волевой сенсорики (-ч.с.3), которая в системе приоритетов Гексли является вытесненной ценностью. (Можно поехать в отпуск или в командировку, поручить проконтролировать завершение какого - то дела, о котором он беспокоился, в котором был заинтересован (хлопотал больше всех) и по возвращении найти это дело проваленным по всем статьям, так что уже ни возобновить, ни восстановить ни выправить его невозможно. Был договор — и нет договора, а почему? — ответа не последует. В лучшем случае скажет: "Я тут не нанимался за тебя пахать!.." — аристократ).

Бальзака смутит и легкомыслие, и ветреность партнёра, и беспринципность, и отсутствие самокритичности, и принципиальное нежелание признавать свои ошибки. (И в этом Гексли так не похож на дуала Бальзака Цезаря, который, уж если взял на себя обязательство, будет выполнять его, чего бы ему это ни стоило. И критику своих ошибок, — особенно если она конструктивна и справедлива, — признает и не проигнорирует.). Гексли в этом плане оказывается для Бальзака ненадёжным партнёром, чем и обостряет у него ощущение досады, усугубляет его “комплекс связанных рук”, заставляет сожалеть об упущенном времени и возможностях. Именно там, где нужно мобилизовать силы для активных действий, Гексли охватывает паника, возникает ощущение усталости, из - за которого опять же накатывает ощущение отчаяния и страха. Гексли не терпит условий принуждения, не хочет, не может и не любит ощущать себя заложником обстоятельств, заложником взятых на себя обязательств. (Вытесненная волевая сенсорика). Поэтому старается не давать обещаний.

Из опасения упустить возможность проявить себя Гексли всё же даёт обещание. Иногда сам проявляет инициативу даже тогда, когда его об этом не просят (опять же, не желая упускать возможности выгодно себя проявить). Но как только доходит до дела, он начинает впадать в панику тем больше, чем меньше находиться желающих подставить своё плечо. И тогда Гексли (ориентированный на умельца и мастера на все руки - Габена) начинает искать себе подсобника - исполнителя для нужной работы. Или, ещё того хуже, — начинает навязывать эту работу первому встречному, действуя просьбами, уговорами, требованиями или наскоками. Используя эффект неожиданности, он может взять первого встречного на "гоп - стоп", стараясь навязать ему эту работу, вне зависимости от того, близкий это человек, или мало знакомый. Может по каждому пустяку задействовать первого встречного человека — лишь бы только под руку подвернулся. (К нему, например, зайдёт почтальон письмо передать, а он: "Не откажите в любезности, вот тут у меня почему - то свет не горит… Может вы посмотрите?.."). Таково правило Гексли: для достижения нужного результата надо использовать любую возможность, находя её даже там, где другие её не видят. Ну и что с того, что зашёл почтальон, а не сантехник и не лечащий врач? Зашёл бы врач, его тоже можно было бы попросить ввинтить лампочку… "Хотите руки помыть? Ай, извините, у меня тут свет не горит… Может лампочку ввинтите?.. И вода что - то из крана плохо идёт.. " Уж если эксплуатировать, так сразу и во всём, — в чём только можно. А что тут особенного? — потребитель всегда прав…

6. Гексли — Бальзак. Технология успеха. Распределение возможностей.(Взаимодействие по аспекту интуиции потенциальных возможностей, канал 1—7.)
По своей наблюдательной интуиции потенциальных возможностей и ввиду своего негативизма, Бальзак понимает, что фатальное везение — это редкая случайность, “подарок судьбы”, которым надо дорожить. В партнёрстве с Гексли Бальзаку иногда может показаться, что удача сама идёт к нему в руки. Но это происходит только потому, что сам Гексли как бы притягивает к себе этот успех, и какие - то крохи от этого “пирога” перепадают и Бальзаку. Но вне зависимости от того, дорожит н или не дорожит Гексли этими “крохами”, он может и не дать Бальзаку ими воспользоваться. Шанс это тот же подарок, а подарок ещё надо заслужить, заработать. Зачем отдавать то, что может самому пригодиться (стяжательная деклатимная модель этого не допускает — всё своё держит в себе, всё ненужное отправляет на пересортицу)? Но даже ненужный шанс Гексли не всегда уступит партнёру. И дело тут не в качестве отношений. Любой шанс можно использовать как запасной вариант на случай опасных экспериментов, — использовать как вариант, который и потерять не жаль. Зачем отдавать шанс просто так, если его можно выгодно продать? Допустим, Гексли получает ценную информацию, которую нужно проверить…

— И что он сделает?

— Он будет придерживать эту информацию при себе до тех пор, пока не появится человек, которого можно послать эту информацию перепроверить. Причём, именно послать и посмотреть. (Потому, что как объективист, Гексли доверяет очевидным, проверенным фактам). Если он получает какую - то информацию и хочет её проверить, он вспоминает о ком - нибудь, кого могла бы ещё заинтересовать эта информация, а потом посылает его поехать и проверить её. Возникает проект "услуги", построенный на проверке мнимо - реального шанса. Например, Гексли кому - то звонит и говорит: "Ты хотел устроиться на работу. В таком - то учреждении требуются рабочие по такой - то специальности. Если хочешь, я тебе дам адрес…" Если человека эта информация не заинтересовала, Гексли раздражается ("Ну, как знаешь!") и бросает трубку: он зря потратил своё время, зря растратил душевное тепло, — услуга сорвалась, шанс не проверен и доброе дело не сделано.

В партнёрстве с Бальзаком Гексли иногда старается быть полезным своему партнёру и по аспекту интуиции потенциальных возможностей. Указывает Бальзаку на некоторые незамеченные им шансы, упущенные возможности, “дирижирует” успехами Бальзака, манипулирует его инициативой, внушая ему веру в победу, "уверенность в себе", координирует степень его удачливости. Но своего приоритета в этом плане он всё равно никому не уступает (это бы слишком противоречило его программе). Какими - то шансами Гексли дорожит и “припасает” только для себя, какими - то пренебрегает и “отдаёт” их партнёру; какие - то шансы он может “подбросить” и Бальзаку, “одаривая” его от своих щедрот, но каких - то возможностей (по своему усмотрению) он его может лишить из зависти перед будущими успехами партнёра, из страха, что тот зазнается достигнув высот, зарвётся, будет вести себя с ним высокомерно, не захочет признавать долю его участия в этом успехе.

Он будет высокомерно одаривать Бальзака крохами тех возможностей, которыми хотел бы воспользоваться сам. Будет настаивать на том, чтобы Бальзак принимал эти подачки, будет обижаться, если тот откажется их принимать (получается, он зря старался?!).

В любом случае “подбирать подачки” для Бальзака и обидно, и унизительно, поскольку это опять же обостряет его “комплекс связанных рук”. В такой ситуации успех Бальзака в немалой степени будет зависеть от поведения, амбиций или настроения Гексли, который может в любую минуту и вмешаться, запутать или расстроить все его планы. (или просто переориентировать на другие).

Бальзака коробит и способность Гексли “выкручиваться” за чужой счёт, подставляя партнёра под неприятности. Это, впрочем, объясняется не только эгоцентризмом Гексли, но и тем, что он уже довольно высоко оценивает интуицию Бальзака и считает, что тот и сам, без особых проблем сможет выпутаться из любой передряги. А если не может, пусть учится: в жизни любой урок на пользу пойдёт.

Сам же Бальзак не только всеми силами старается избегать каких бы то ни было неприятностей, но и пуще огня боится партнёра, который сплошь и рядом “подставляет” его. И дело здесь не только в том, что аспект интуиции потенциальных возможностей — вытесненная ценность и относительно слабая функция Бальзака (-ч.и.7), и все отвоёванные у Гексли шансы даются ему особенно дорогой ценой, но и в том, что у него очень сильная интуиция времени (+б.и.1) и он лучше, чем кто - либо отслеживает причинно - следственные связи всех происшествий и прекрасно знает, чем иногда заканчиваются все эти подставы под неприятности. Знает и то, что беда не приходит одна, а потому и боится не одной отдельной неприятности, а целой полосы невезений, которая может затем последовать, — слишком хорошо знает, как одна отдельная “неудача” может непоправимо испортить положение дел и наглухо перекрыть все возможности и шансы на будущее. А Бальзак, как любой интуит, дорожит своими возможностями, поэтому и действия партнёра, легкомысленно пренебрегающего его репутацией и подставляющего на каждом шагу под удар, покажутся ему странным и непонятными. (Возникает вопрос: "А не вредит ли ему этот человек намеренно?"). И даже если опасения его подтвердятся, Гексли не так - то просто его от себя отпустит: кто - то же должен быть подопытным кроликом! (Страсть к проведению экспериментов — издержки взаимодействия двух деклатимов - объективистов - негативистов: всегда интересно знать, кто и как выпутывается из беды.)

7.Бальзак — Гексли. Недостаток поддержки по сенсорным аспектам
Этот момент можно считать переломным в их отношениях, поскольку на данном этапе их интуитивная неудовлетворённость переходит в неудовлетворённость сенсорную, а их интуитивное противостояния является причиной их сенсорного противоборства.

— Как это происходит?

— Будучи подсознательно настроен на “всевластного” и “всесильного” Цезаря, Бальзак склонен думать, что неограниченные возможности — это всего лишь отражение силы и могущества партнёра.

Бальзак внушается по аспекту волевой сенсорики (-ч.с.5), поэтому для него естественно полагать, что чем сильнее человек, тем больше у него возможностей. Однако в партнёрстве с Гексли Бальзаку видится совершенно обратная картина: волевая сенсорика Гексли — ролевой, нормативный аспект (-ч.с.3) оказывается лишь бледным отражением его мощной интуитивной ЭГО - программы (-ч.и.1) и сводится к способности выживать за счёт других, выискивать слабости у других, умело их обыгрывать и использовать в своих интересах. При такой тактике волевые качества могут быть вполне заурядными, достаточно обладать упрямством, настырностью, уметь правильно оценивать свои ситуативные преимущества, уметь построить на их некоторый силовой перевес или хотя бы уметь создавать видимость такого перевеса...

— То есть, уметь блефовать, уметь брать на испуг, уметь “застращать” противника. Играя на его слабостях и заранее просчитывая все его возможности, уметь создавать преимущества для своих…

— Именно! А для этого особой силы не требуется, для этого достаточно иметь мощную интуицию, чем Гексли и пользуется. Он — мастер камуфляжа такого рода; он умеет и блефовать, и запугивать, и задабривать, и дезориентировать, и дезинформировать, и вводить в заблуждение. Но и такая тактика не решает всех его проблем, поэтому, в процессе общения, Бальзак замечает и слабость, и безответственность Гексли, и отсутствие волевых качеств, и неосознанную привычку пасовать перед трудностями и уступать напору более сильного противника, выставляя в качестве щита "мальчика для битья" из своей команды. По мере наблюдения всего этого “ролевые выпады” и устрашающие методы Гексли Бальзака больше не убеждают. Доверия он к нему уже не испытывает, защиты в его лице не находит. Он начинает понимать, что Гексли только прикидывается сильным, а в чём - то он даже слаб и беспомощен, беззащитен и часто сам нуждается в поддержке более сильного, могущественного и волевого партнёра. Но Бальзак себя таковым не считает, а потому и не поспешит принимать всю ответственность на себя. (Рядом с беспомощным партнёром он и сам начинает чувствовать себя незащищённым).

— То, что мы осуждаем в других, мы почему -то прощаем себе. Сам - то Бальзак тоже не силён по этому аспекту...

— Аспект волевой сенсорики попадает у него на позиции суггестивной функции — на “точку абсолютной слабости”, потому он и пытается “прикрыть” его собственной мощной интуицией, потому и не будет переоценивать свои силы, не станет претендовать на роль всесильного защитника - покровителя, не откликнется на призыв Гексли взять его под своё крыло. Бальзак самоустранится от такой непомерной нагрузки, возьмёт себе “самоотвод” и этим очень разочарует Гексли. Впрочем, это будет не единственным его разочарованием: Гексли, ориентированный на дополнение с заботливым сенсориком Габеном, не получит от Бальзака ожидаемой поддержки и по аспекту сенсорики ощущений, а это уже его суггестивная функция (+б.с.5).

— Несмотря на то, что у Бальзака этот аспект нормативный, осознанный?

— Именно потому, что у Бальзака этот аспект нормативный (+б.с.3), информацию по аспекту сенсорики ощущений он выдаёт крайне неохотно и в ограниченных количествах. По этому аспекту Бальзак предпочитает принимать опеку со стороны партнёра, а не оказывать услуги, растрачивая свои ресурсы. Здесь он в большей степени “потребитель”, чем “созидатель”. Изредка и под настроение Бальзак может разыграть из себя роль заботливого и гостеприимного хозяина, может удивить партнёра изысканным блюдом, технологически интересно приготовленным.Но это скорее будет проявлением его творческой деловой логики, а не нормативной сенсорики ощущений. Такого рода “эстетическое шоу” необходимо Бальзаку для того, чтобы произвести благоприятное впечатление на своего дуала Цезаря (высокая оценка по нормативной функции является условием успешной дуализации в его диаде). Но каждый день потчевать партнёра и подносить ему кофе в постель Бальзак не намерен, он предполагает, что эти услуги будут оказываться ему самому...

— Но того же ожидает от него и Гексли, у которого этот аспект попадает на “точку абсолютной слабости”...

— По этому поводу у них и возникают взаимны;е трения. И если интуитивно они худо - бедно могут научиться друг другу уступать, то недостаток сенсорики воспринимается ими настолько болезненно, что может привести к разрыву отношений, поскольку здесь уже каждый из них считает, что партнёр прекрасно знает, что именно от него требуется, может сделать всё от него зависящее, но не хочет этого делать по каким - то “непонятным” причинам (вот ведь, что самое обидное!).

8. Гексли — Бальзак отсутствие этической поддержки вследствие дефицита сенсорной
Дефицит сенсорной поддержки негативным образом отражается на этике отношений, которая в квадрах объективистов является приоритетной ценностью: нет своевременной, конкретной помощи — нет доверия к человеку, нет уверенности в его добром отношении.

Представьте такую историю: около года встречаются и “дружат” двое пожилых людей: она — Гексли, пенсионерка, живёт в небольшом южном, курортном городке, в собственной однокомнатной квартирке с видом на море, он — Бальзак, тоже пенсионер, живёт в своей трёхкомнатной квартире в другом городе, отдалённом на расстоянии 60 километров...

— Это что, задачка по арифметике?

— Нет, это задачка по соционике, и нашим героям ещё предстоит её решать... Итак, в течение года (!) он каждую неделю приезжал к ней на выходные. (Приезжал как в пансионат — с ночёвкой, с трёхразовым питанием; не задумывался о её расходах и не утруждал себя материальными затратами). В программу мероприятий входило купание в море, прогулки по пляжу, обильные застолья и продолжительные чаепития с интересными беседами и рассуждениями на отвлечённые темы. Всё это время наша героиня проявляла себя радушной и гостеприимной хозяйкой и ни о какой материальной компенсации, естественно, не заикалась. Она всё ждала, когда же наконец её друг перейдёт к обсуждению совместных планов на будущее. Время шло, а таковых обсуждений всё не было. Как не было и ухаживаний с его стороны: он приезжал, приятно проводил время и вечером, в положенный срок возвращался к себе домой. В один прекрасный день она поняла всю бесперспективность их отношений, поняла, что он относится к ней потребительски и надеяться ей уже не на что, а потому и попросила его больше к ней не приезжать...

— Короче, разрыв!.. И он не пытался её отговорить?

— Попытался. И вот, что она сама об этом рассказывает:
“ ...Стоило мне только отказать ему, как он вдруг стал мне говорить о своих “планах на будущее”. Он, видите ли, только сейчас понял, что встретил именно то, что ему подходит. Сказал, чтобы я подумала и не разбрасывалась таким другом. Главным достоинством он считает то, что он одинок, что у него абсолютно никого нет; что он тактичный и добропорядочный человек. Возможно это и так, но у меня появилось раздражение и недоверие к нему, меня эта “дружба” стала тяготить. Очень уж глупо он себя ведёт. Звонит мне только если ему что-то от меня нужно. А иногда говорит так: “Я обещал позвонить, поэтому и звоню.” И таким тихим, скучным голосом говорит, что его противно слушать! И на этот раз он как обычно позвонил мне в конце недели и спросил: "Какие волны на море? Какая погода?", — сказал, что собирается приехать и только между прочим спросил, как я поживаю. Меня это обидело! А тут ещё другой случай был: он проходил медицинское обследование, очень болезненное. Но в больнице его не оставили, сразу привезли домой. И там оставили одного. Я звонила ему каждый час, справлялась о его самочувствии, сказала какое питьё надо пить, как его приготовить, сколько раз принимать… Он что - то бубнил в ответ, и я поняла, что ему ещё больно говорить, что наркоз ещё не отошёл. Позвонила ему наутро и тут он мне “выдал по первое число”. Сказал, что видно зря он затеял это обследование, если даже лучший друг не может к нему приехать, чашку воды подать! На это я ему сказала, что в одном с ним городе живут многие его родственники, — и его брат, и племянник с семьёй, и его племянница — и никто не мог приехать за ним поухаживать?!

После этого он не звонил мне три дня. Я конечно тоже не стала ему звонить, а в конце недели он мне опять позвонил и сказал, что хочет приехать поплавать и спросил, какие волны на море. А я ему ещё две недели назад сказала, чтобы с ночлегом он ко мне больше не приезжал! Я ему комнатку нашла у знакомых, недорого... Но он даже обиделся! В общем, когда он в последний раз позвонил и опять стал узнавать о волнах на море, я вдруг рассердилась и попросила его больше ко мне не приезжать и не рассчитывать на моё гостеприимство! Что тут было!.. Что тут началось!.. Он стал меня убеждать, что я его самый близкий друг, что он так одинок и может быть прекрасным мужем, что он собирался уже через год - полтора переехать в наш город. Что он долго искал такую женщину, как я и оценивал меня очень высоко, уговаривал, чтобы я подумала... Но я устала от него, устала от его замкнутости, скаредности, эгоизма, от отсутствия эмоций и какой - то отчуждённости... Устала от пустоты в моей душе. Бог с ним! Пусть будет здоров и счастлив без меня. Не терплю упрёков, а тем более, когда их не заслуживаю. Я никому не хочу быть нянькой!..”

— Всё как и следовало ожидать, — замечает Читатель. — С одной стороны индивидуализм Бальзака, с другой — эгоцентризм Гексли. Но надо отдать должное, героиня ещё очень терпеливая и выдержанная женщина.

— Безусловно! При её интуиции она давно могла бы понять, что ситуация с самого начала складывалась не в её пользу. Хотя её тоже можно понять: она настолько “заигралась” по демонстративной этике эмоций (-ч.э.8), настолько залюбовалась собственной душевной щедростью, что и не заметила как её терпением стали злоупотреблять. Впрочем, и злоупотребляли - то не намеренно — это всего лишь одно из проявлений инфантильной (“потребительской”) этики отношений (+б.э.6) и проблематичной сенсорики ощущений Бальзака. (Принимая услуги со стороны окружающих, представители этого психотипа действительно иногда теряют чувство меры, за что им потом самим же становится стыдно.

— Поэтому они и теряют друзей, и остаются в одиночестве... Впрочем, у нашего героя были и другие недостатки: эгоизм, меркантильность, скаредность.

— Это, опять же, проявление его творческой деловой логики (-ч.л.), программной интуиции времени (+б.и.1), стяжательной, ролевой сенсорики ощущений (+б.с.) — зачем приходить с подарками, если можно обойтись и без них? (его в этом доме и без них принимали как дорого гостя). А также — следствие наблюдательной интуиции потенциальных возможностей ( зачем разбрасываться средствами, которые пока ещё можно приберечь для себя?). Поэтому он и не торопил события — его и так всё устраивало. А кроме того, он несомненно понимал, что такая дистанция в их отношениях — самый оптимальный вариант для каждого из них. В отличие от него, она жила в государственной квартире, а не в приватизированной, он претендовать на её жилплощадь не мог, а терять свою не хотел. Её попытка надавить на него и насильно сократить дистанцию привела их отношения к разрыву.

— Но ведь он тоже не прав! Подыскивал себе спутницу жизни как нечто неодушевлённое: она — “то, что ему подходит”.

— Но это как раз то, о чём мы и говорили: деловой и интуитивный подход деклатима - прагматика в поиске подходящего партнёра. Бальзаку ведь никто не запрещает изыскивать для себя удобные возможности, никто не мешает ему “работать” по его наблюдательной функции. Но в данном случае он “переиграл” партнёршу по интуиции времени — оказался более сильным интуитом, чем она. Он долго её обнадёживал, “тянул время”, пользовался её гостеприимством, старался не нарушать сложившегося равновесия (пусть даже хрупкого и зыбкого), задавал определённый темп их отношениям. В следствие чего создалась расслабляющая, располагающая к доверию обстановка (сработал механизм миражных отношений), а в результате партнёрша и не заметила как сама же позволила ему злоупотребить её гостеприимством. Кроме того её подвело извечное стремление Гексли быть вне конкуренции: она старалась доказать ему, что она лучше всех — самая душевная, самая отзывчивая, самая милая, чуткая, доброжелательная. Вот он и сыграл на этих её амбициях, так что её же “триумф” обернулся для неё поражением. Теперь она же и чувствует себя "потерпевшей" — обиженной, опустошённой, униженной; понимает всю неловкость сложившейся ситуации.

9.Иллюзорная самодостаточность миражных отношений
Но вся эта продолжительная "очарованность", заканчивающаяся разочарованием — не что иное как самодостаточность миражных отношений. Партнёры слишком “зациклились” на своём интуитивном и сенсорном противостоянии, “заклинились” на собственном упрямстве в достижении тактических и стратегических целей. Он упорно запасался впрок доступными ему “благами”, а она упорно старалась его на себе женить и для этого готова была ждать и год, и ещё больше. Но разорвала отношения, когда почувствовала, что он уже сам её упрямством тяготится. Потому и отпустила его — пусть будет счастлив без неё...

— Но ведь она была для него неплохим вариантом...

— Но он не исключал для себя и лучшие. (Ведь его наблюдательная интуиция возможностей тоже не дремлет). Он считал себя неплохой партией: "скромный, добропорядочный"…. Но он не спешил перейти от слов к делу (а зачем спешить?). Он долго к ней приценивался, а она “приценивалась” к нему...

— Обычное интуитивное противостояние: каждый боится поспешить, прогадать и продешевить.

— В интуитивном противостоянии, как мы уже знаем, всегда проигрывает тот, кто первым проявляет свою заинтересованность. Вот они и боялись её проявить. Взять хотя бы тот факт, что каждый из них вынужден был искать повод для того, чтобы позвонить партнёру: он интересовался высотой волн (намекая на то, что в плохую погоду он бы к ней не приехал, его, якобы, не она, а погода интересовала), она интересовалась его здоровьем.

— А кстати, если ей так дорого его здоровье, почему бы ей и не приехать, и не поухаживать за ним?

— И тем самым проявить свою заинтересованность? В этом как раз и проявляется подозрительность и мнительность Гексли: боязнь открыть для удара свою уязвимую сенсорику ощущений, боязнь показать свою заинтересованность в его близости и проиграть в этом противостоянии. И потом, зачем делать то, о чём он её не просит? Чтобы он потом её в этом упрекал в навязчивости? Чтобы потом припоминал, как она заявилась к нему домой и осталась там хозяйничать? Чтобы он подумал, будто она ему сама навязалась?! Гексли на такое никогда не решится (по крайней мере в отношении партнёра, который не давал ему повода так поступать). На его демонстративное безразличие она отвечала своим.

— Тем более, что в данном случае партнёр её к себе не звал и о конкретной помощи её не просил. Но подсознательно ждал, что она сама эту конкретную помощь предложит...

— Потому что он сориентирован на сенсорика - Цезаря, призванного заботиться о своём партнёре — виктимном - интуите - Бальзаке. А инфантильному - интуиту - деклатиму Гексли до виктимного интуита - деклатима - Бальзака по сходству свойств и качеств модели — рукой подать. Инфантильные дельта - интуиты — эта следующая фаза эволюционного развития деклатимной интуиции в соционе (следующий шаг по миражной сменяемости аспектов в квадрах). При переходе из четвёртой квадры в первую деклатимная интуиция уже преобразуется в квестимную. И там инфантильных интуитов, так же как и в четвёртой, будут опекать заботливые сенсорики. Но начинает формироваться эта заботливость уже в третьей квадре, когда мнительные виктимные - интуиты (Бальзак и Джек) требуют всё больших поддержки и преданности от своих дуальных партнёров этиков - сенсориков, постепенно переводя их из агрессивных в заботливые (пока заботятся, они не так страшны им своей агрессивностью.) В конечном счёте эта требовательность (уровень которой повышается по мере увеличения опеки) инфантилизирует и расслабляет виктимных интуитов гамма - квадры (Бальзака и Джека), делая их изнеженными и ещё более похожими на инфантильных — ещё более мнительными, капризными, требовательными и раздражительными.

Отсутствие сенсорной поддержки одинаковым образом повлияло на обоих партнёров в этой диаде — и на Бальзака, и на Гексли: обострение дефицита по сенсорным аспектам, сделало их ещё более похожими друг на друга. И именно тогда, когда каждый из них более всего нуждался в конкретной помощи со стороны партнёра, он либо вовсе не получал её, либо получал только шанс заработать эту помощь своими руками. (Тебе нужно лекарство? — пойди и его себе приготовь. Сам не можешь, — позови родственников). Со стороны Гексли здесь действуют всё те же советы и услуги по телефону, которыми так щедро расплачивается (или раздаёт авансы) на далёкой дистанции или в ИТО миража.. ("Тебе нужен шанс? — пойди и получи, а у меня есть для тебя подходящая информация…")

А здесь к этому добавляются ещё и отношения демократа с аристократом: не желает аристократ - Гексли быть у Бальзака прислужником на побегушках. Его даже сам намёк на такую возможность раздражает. Поэтому он при любых условиях старается не уступать ни намёкам, ни просьбам, ни даже требованиям Бальзака. При любых условиях Гексли старается держаться на доминирующих позициях, с высоты которых и подаёт в нужный момент нужную помощь в виде полезных советов и ценных рекомендаций, как знающий человек и как опытный профессионал.

Но Бальзак, попав в трудную ситуацию, ждёт от партнёра конкретной помощи, а не полезных рекомендаций. И такую адекватную поддержку оказывает ему только его дуал - Цезарь. Не дожидаясь просьбы, он сам предлагает свою конкретную помощь, приезжает в любой день и час и делает всё, что потребуется. (Может и генеральную уборку, и большую стирку в доме устроить, и еду наготовит впрок. За любимым человеком Цезарь хоть на край света пойдет; и защитит его, если понадобится, и зазорным для себя это не посчитает ("воинственный кочевник").

(Порасспросите - ка гамма - сенсориков, как они ухаживают за своими виктимными интуитами! Как Драйзер в ИТО активации бежит через весь город с судками и пирожками устраивать Бальзаку сенсорный праздник, да ещё под окнами до полночи простаивает, ждёт, когда его в квартиру пустят. А потом спрашивает, что это за привередливый ТИМ такой? — его и так и этак обхаживают, а он всё нос воротит! А это всего - навсего — непритязательный и неприхотливый Бальзак создаёт конкуренцию на "ярмарке тщеславия".)

— А эту "ярмарку" обязательно превращать в "аукцион"?

— Проблема в точке абсолютной слабости, — во всё той же суггестивной волевой сенсорике (-ч.с.5), — по этому аспекту Бальзаку всегда не хватает информации. Сколько ни подают, — всё мало. В результате получается нечто похожее на аукцион. И что самое - то печальное, — самый дорогой "лот" так и остаётся невостребованным: на старости лет некому стакана воды подать …

— А если понизить планку требований?

— Предусмотрительный и упрямый Бальзак боится, что в будущем ему придётся пожалеть об этом. Придётся повышать планку в процессе взаимодействия с партнёром, каждый раз и по каждому поводу. А это — лишнее напряжение, лишняя нагрузка на суггестивную функцию.

Вступая во взаимоотношения с партнёром (даже только знакомясь с ним), Бальзак уже оценивает его с позиций необходимой ему (квестимной!) волевой сенсорики Цезаря (+ч.с.1) и его творческой этики отношений (-б.э.2). (Не говоря уже о других оценках, достаточно меркантильных, от которых, тем не менее, не может отказаться прагматичный и предусмотрительный Бальзак).

Гексли при всём желании дополнить Бальзака по всем необходимым ему аспектам не может: из - за глубокой несовместимости по психологическим признакам (по восьми признакам из пятнадцати). И в первую очередь, — из - за несовместимости по признаку квестимности — деклатимности. Общаясь с Бальзаком, Гексли иногда нарабатывает маску квестима. Разыгрывает по каждому поводу удивление, проявляет любознательность, всем живо интересуется, любую информацию воспринимает так, словно слышит её впервые: "Да-а-а? Что вы говорите! Как интересно!". Но в этой роли нет самого главного из того, что есть в квестимах — нет сомнения. А вместе с ним нет и готовности уступать (хотя бы на первых порах) мнению соконтактника. Бальзак чувствует в Гексли эту деклатимную неуступчивость, жёсткость. В результате возникает отторжение двух деклатимов — "коса находит на камень" везде и всюду. Столкновения возникают всё чаще, и обоих это раздражает и обижает. При встрече возникает бурный обмен упрёками. В разлуке оба накапливают обиды и претензии, чтобы при встрече их перечислить и предъявить. Недопонимание усиливается. Попытка разрешить его приводит к новым ссорам. Возникает ощущение безысходности одинаково мучительное для обоих. И это ещё одна причина, по которой партнёры не спешат сократить друг с другом дистанцию.

— Но ведь они потом могут и пожалеть об этом… Им покажется, что они упустили свой последний или единственный шанс…

— Да, но и повторные попытки сойтись приведут их к тем же неутешительным результатам…