— Ну, в этой диаде всё должно быть тихо, мирно и благополучно, — предполагает Читатель. — здесь ведь взаимодействуют два творческих этика, и оба такие деликатные, дипломатичные...

— Вы забываете, дорогой Читатель, что у полудуальных отношений, (как и у любых других), есть свои особенности, свой механизм взаимодействия и своя динамика. Партнёрам необходимо снова сойтись друг с другом, чтобы что-то друг другу доказать, что-то выяснить, что-то договорить. И так будет продолжаться до тех пор, пока все их претензии не будут удовлетворены...

— ...Что в полудуальных отношениях маловероятно. Ведь здесь между партнёрами проходит свой нескончаемый диалог... Но сначала объясните, что же их притянуло друг к другу, а потом поговорим о разногласиях...

— Партнёрам в этой диаде не составляет особого труда сократить дистанцию и добиться взаимного расположения — оба обаятельны, дипломатичны, при жедании быстро и легко сходятся. Дюма демонстративно доброжелателен и добродушен ( в особенности с тем, кто производит на него такое яркое впечатление и так быстро завоевывает симпатии, как это делает Гексли).

— А Гексли умеет себя преподнести...

— Более, чем кто - либо в соционе! И Дюма понимает, что уж с этим человеком ему скучать не придётся: он и общителен, и неординарен, и талантлив — можно только радоваться случаю, который свёл их вместе!

Гексли не оставит Дюма равнодушным к своим планам, идеям и замыслам. Он раскроет перед ним широчайший диапозон возможностей своей многогранной и увлекательной программы: расскажет об интереснейших событиях и встречах, (которым сам был свидетелем), поведает о дружбе со знаменитостями, (которые бывают у него чуть ли не каждый день), сообщит о престижных мероприятиях, к которым он мог бы приобщить Дюма (“ мы с вами могли бы...”, “ я для вас мог бы...”, “ я вас мог бы познакомить...”). И Дюма, безусловно, потянется к такому человеку и будет чрезвычайно горд знакомством с ним...

— Даже если Гексли — вполне заурядный человек?...

— А Гексли, (кем бы он ни был и какой бы пост ни занимал), никогда не покажется Дюма заурядным человеком. Ведь Дюма внушается по аспекту интуиции возможностей (канал 1 — 5, 5 — 1, уровень ЭГО — СУПЕРИД) и самые, пусть даже нелепые небылицы Гексли могут произвести на него впечатление). Воодушевлённый новым и перспективным знакомством, Дюма будет щедро одаривать Гексли своим душевным теплом, радуясь, что его опека благосклонно принимается.

— Ещё бы! Гексли внушается по аспекту сенсорики ощущений (канал 1 — 5, 5 — 1) И будет только рад, что его холят и балут. Он расслабится и воспримет это как должное...

— ...Но и такая идиллия продолжается недолго. На определённом этапе партнёры эмоционально “перегревают” друг друга. Возникает ощущение пресыщенности, которое начинает раздражать их обоих. (Происходит своего рода “перехлёст” поканалу 2 — 8, 8 — 2, по аспектам этики эмоций и этики отношений, уровни ЭГО — ИД).

— Их обоюдная “задушевность” становится несколько раздражающей...

— И первый это начинает чувствовать Гексли. И пытается шутками и лёгким подтруниванием подкорректировать взаимоотношения с партнером. (“ Слушай, что я в тебя такой влюблённый?..”) На этом этапе общение с доверчивым и простодушным Дюма может показаться ему малоинтересным. Ведь настроен - то он на лукавого и хитроумного Габена, а потому и Дюма, с его наивной опекой, покажется ему слишком простым и прямолинейным). Гексли начнёт “пропускать” партнёра через “ жернова” своих колких “шуточек”, переходя на всё большую вседозволенность, испытывая долготерпение Дюма, его чувство юмора, гибкость, интуитивную маневренность и предел выносливости.

Гексли не интересен партнёр “прямой, как гипотенуза”. О чём он может с ним говорить? как прикажете с таким человеком?! Вот Гексли и проводит Дюма через всякие “испытания”, пробует его “ на зуб”, пытается понять, а достоин ли его этот партнёр, а не ошибся ли он в выборе?

И здесь возможно определённое этическое противоборство: Дюма будет стремится стабилизировать их отношения (у него в диаде они выстраиваются довольно просто), а Гексли будет их невольно усложнять, будет привносить сюда “свою игру”, свою “динамику”, свои этические “эксперименты”. Так что Дюма будет вынужден подстраиваться под все эти неожиданности и “выкрутасы”, приспосабливаться к ним...

— А если не сможет? Если устанет, если его вообще такие “игры” не устраивают?..

— Гексли будет откровенно разочарован. Ведь ему важно не столько втянуть партнёра в эту игру, сколько привить к ней вкус — ведь без этого отношения ему покажутся пресными...

Гексли важно, чтобы Дюма оценил его юмор и фантазию, чтобы получил удовольствие от этих забав. Только в этом случае он может быть уверен, что партнёру с ним действительно интересно.

Но Дюма, к сожалению, не всегда оценивает “изобретательность” Гексли, и часто тяготится его невинными “шалостями”.

Одна из представительниц этого типа рассказывает: “Когда мы познакомились, он мне показался очень интересным человеком. О себе рассказал, что уже в 29 лет получил чин полковника, служил в Красноярском крае и у него был свой вертолёт, на котором он летал, куда хотел. Когда мы пришли к нему домой, он мне показал свою статью, напечатанную в журнале, которую он подписал как “директор фонда”. А на телефонные звонки он отвечал: “Генерал - лейтенант слушает.” Я решила, что этот человек мне интересен и захотела с ним поближе познакомится. Сначала всё у нас шло хорошо: он писал мне стихи и даже посвятил один романс. Тогда я ещё не знала, что он каждой новой женщине посвящал это романс и стихи. Выдавал он их за свои. Но сейчас я припоминаю, что где-то уже их читала. А потом мы поженились. У меня это был первый брак, а он в заявлении написал, что женится вторично. Но на самом деле он уже несколько раз был женат и от предыдущих браков имел двоих детей. Мне он сказал, что это жена его бросила с двумя детьми и я его пожалела... Вот, думаю, тяжело человеку, надо ему помочь. Наш брак сложился неудачно, но расходиться я с ним не хотела — очень привязалась к его детям. Мне с ними расставаться было тяжело... И я терпела наш брак ради них. Но и жить с ним я тоже не могла — он мне постоянно врал. Уходил к другим женщинам, а потом возвращался и врал. Про свою карьеру он мне тоже врал. Он мне как - то говорил, что воевал во Вьетнаме. Не знаю, что он там делал и почему он там задержался дольше других. Ещё он говорил, что их часть бомбила деревню Сонгми. Хотя во всех учебниках написано, что деревню Сонгми бомбили американцы. Вот так я начала его разоблачать, и из-за этого мы стали часто ссориться. Бывало он меня даже бил... Потом он встретил другую женщину и ушёл к ней. Мы с ним развелись... И я считаю, мне ещё повезло, потому что я не успела продать свою квартиру и отдать деньги ему. А он на этом очень настаивал и даже требовал... Потом он охладел к той женщине и снова вернулся ко мне. Уговорил меня снова выйти за него замуж. Обещал, что теперь всё будет по-другому, и мы опять поженились... Сначала всё шло хорошо, а потом опять плохо... И мы опять расстались... Потом я познакомилась с одной из его последующих жён. Её он тоже уговаривал продать свою квартиру, чтобы поменяться с его дальними родственниками. Её он тоже бросил... Сейчас он женат в десятый раз. Я бы не хотела к нему возвращаться. Пусть его нынешняя жена удерживает его покрепче...”

— Видно, что каждый из партнёров навязывает свою этическую игру: Гексли настраивает Дюма на шутливый тон, придумывает такое, во что ни один нормальный человек не поверит. Дюма же настраивает его на исключительно серьёзные отношения и требует полной ответственности за свои слова и поступки...

— Это одна из форм их постоянного столкновения по поведенческим функциям. (По этическим и логическим аспектам.) Партнёрша-Дюма подменяла аспект этики отношений аспектом логики соотношений и из-за этого у них постоянно возникало недопонимание. Ей нужно было, чтобы его фантазии соответствовали действительности, а ему нужно была её постоянная привязанность и всё большая увлечённость. Он хотел быть уверен, что ей с ним интересно. Каждый из них навязывает свой “дуальный сценарий”, каждый проводит свою “генеральную линию”, заставляет партнёра принимать правила своей “дуальной игры”.

— На то они и “творческие” этики...

— А в предыдущей диаде и “творческие логики” “подтягивали” друг друга под свой дуальный сценарий...

— Да, это так... — соглашается Читатель. — Следует признать, что все мы — разрозненные “половинки” наших дуалов и проводим в жизнь присущую нам систему отношений...

— ...даже если она и принимает форму лукавой и дурашливой игры...

— А если бы Гексли и не подавал повода для ссоры, и не раздражал Дюма небылицами?

— Тогда бы Дюма первый пресытился затянувшейся идиллией и её эмоциональным однообразием. Ему бы непременно захотелось “разрядить обстановку”, и сменить тон общения. (В первой квадре не любят эмоциональной монотонности и Дюма бы этого тоже не вынес.) И уже одно это его бы заставило из предупредительно - радушного стать жёстким и колючим.

— Похоже, эти ссоры нужны им обоим, — размышляет Читатель. — Но если Гексли первый подаёт для этого повод...

— Тогда и Дюма пойдёт на откровенный конфликт — в долгу не останется. (Как это и было в предыдущей истории.) Уличив партнёра во лжи, устав от его бахвальства, Дюма может “ творчески” обидеться и, не стесняясь в выражениях, вспылить. Прежде такой добрый и уступчивый, он будет изводить партнёра постоянными придирками и скандалами...

— И это приведёт к размолвкам?..

— Возможно, непродолжительным. Гексли, как любой эмотивист, очень дорожит своими отношениями, (поскольку в принципе миролюбив и дружелюбен). А тем более, он будет сожалеть о своих несбывшихся планах, об утраченных возможностях и удобствах, которых лишается, расставшись с Дюма. Гексли будет недоставать его неиссякаемой заботы и опеки, безграничной нежности и доброты.

— Подобно мотыльку он снова полетит на “огонёк”, в теплый, уютный дом...

— А тут его снова ожидают “неприятности”: Дюма не простит ему этой разлуки и долгого исчезновения, а также слухов и сплетен, повод к которым он подаёт. (По мнению Дюма, Гексли должен был не сбегать из дома, а наоборот, заглаживать свою вину и выпрашивать прощение. (Именно так и поступил бы Дон, после устроенной ему “проработки”...)

— Но в конце концов он простит Гексли?..

— Если тот повинится — простит. Дюма ведь отходчив... И к тому же, он очень цепкий партнёр...

— Откуда эта цепкость?

— ... Это и свойство сенсорика — не упускать своего. Это и ценности квадры — стремление не разрушать семью, а сохраниить её любой ценой. А кроме того, Дюма, как представителю первой квадры присуще обрстрённое чувство справедливости — что ему обещано, должно быть исполнено, а иначе — несправедливо. Ведь он же строил какие - то планы, растрачивал силы, здоровье, время, труд. Гексли обещает очень много и этим только подогревает заинтересованность Дюма. Он и обнадёживает его и стимулирует своими обещаниями. (Так же поступал и герой описанной выше истории: он и “полковник”, и “директор фонда”, и “генерал - лейтенант”, — и всё это в одном лице).

— Хлестаков, одним словом...

— Дюма тоже рассчитывает приобщиться к удачливости Гексли, тоже хочет погреться в лучах его славы и отвоевать себе место под солнцем. Ради этого он и готов внушаться обещаниями партнёра и способен пойти на многие жертвы, хотя некоторую отдачу ( или гарантию) он всё же хотел бы получить.

А с этим уже возникают проблемы: интуиция возможностей Гексли, как мы знаем, полностью нацелена на достижение его личных успехов; (причём любыми средствами и любой ценой). Поэтому и своего партнёра он может использовать как вспомогательное средство, а Дюма с этой ролью категорически не согласен. Удачливость “ в одни ворота” его абсолютно не устраивает — надо же и другим предоставить шанс!

Не нравится ему и то, что успешному выполнению замыслов Гексли всегда что - то мешает. (И виноват в этом оказывается всегда кто - то другой). Не нравится и то, как Гексли кичится своими успехами. (Как будто это целиком только его заслуга). Опять же и к славе его примазываются всякие посторонние личности, (не входящие в расчёты Дюма), которым Гексли уделяет слишком много внимания. А к этому добавляется и высокомерный тон Гексли, который постоянно коробит Дюма и побуждает его самому о себе позаботиться, (а не ждать милостей от партнёра), самому сравняться с ним в удачливости!

В отличие от Габена, который своей ординарности не стесняется и умеет её выигрышно преподнести, Дюма, сориентированный на интуицию возможностей Дона (и на его логику соотношений) начинает активно работать над собой, стараясь ни в чём Гексли не уступать, в чём его превзойти или хотя бы во многом ему “соответствовать”. Партнёры, по мнению Дюма, должны быть уравнены в правах, возможностях и статусе. Это, по мнению Дюма, — справедливо! (Справедливость здесь выступает как проявление первоквадровой ценности — аспекта логики соотношений.). Поэтому основной упор Дюма обязательно будет делать на равнение по формальному признаку, что всегда ему позволит заявить о своей общности с партнёром, (ссылаясь на одинаковый с ним уровень образования, одинаковый статус, профессию или количество заслуг).

Обычная, естественная ирония Гексли, его высокомерный, амбициозный тон будет вынуждать Дюма, постоянно что - то доказывать партнёру, сопротивляться его кажущемуся превосходству.

— Получается, что плох тот Дюма, который не мечтает превзойти Гексли, (будучи его партнёром), или хотя бы сравняться с ним в популярности.

— Два этика, взаимодействуя друг с другом, не всегда замечают, причиняемой ими обиды (ведь каждый из низ “запрограммирован” на взаимодействие с дуалом - логиком), но отсюда и их ссоры — каждый может упрекать другого в бестактности и каждый считает эти упрёки беспричинными и необоснованными, каждому кажется, что он не давал повода для упрёков.

— Но это уже результат их взаимного недопонимания...

— На фоне этих распрей происходит и борьба амбиций, и их соперничество по аспекту интуиции возможностей. Дюма начинает неприязненно относиться к удачливости Гексли и не позволяетт ему “тянуть одеяло на себя”. Он всё чаще настаивает на равном распределении возможностей (“тебе шанс — мне шанс”), чтобы никому обидно не было.

И здесь его ждут новые разочарования “программой” партнёра, обусловленные характерным для Гексли стремлением любым способом вырываться вперёд, перехватывая шанс у ближнего своего, играя на его доверчивости и простодушии.

— Ловкачество Гексли, его стремление “выскочить”, “проехаться” за чужой счёт...

— ...То, над чем добродушно бы посмеивался Габен, забавляясь непомерным честолюбием дуала, благодаря его “за науку” и рассчитывая в другой раз быть поосмотрительней, у Дюма вызывает ещё большее осуждение; он чувствует себя обманутым и преданным. (Ему кажется, что партнёр ведёт нечестную игру и специально не даёт ему дорасти до себя, чтобы потом ещё больнее ранить своим высокомерием.

— Проблемы “аристократов” и “демократов”...

— Но всё дело в том, что и обидеться-то ему на себя Гексли не даёт. Он непременно постарается убедить Дюма в том, что этот шанс вполне мог бы пропасть, или вообще достаться кому-нибудь другому, если бы Гексли им не воспользовался. (Гексли умеет сглаживать конфликты).

— А Дюма умеет учиться...

— ...И “урок” Гексли не пропадёт для него даром. Дюма тоже умеет улаживать свои дела неформальным образом, умеет быть дипломатом и извлекать пользу из своего природного обаяния. Дюма — мастер “челночной дипломатии” и Гексли со временем сможет в этом убедиться...

— Видя, как Дюма с кем-то договаривается в кулуарах, кого-то обнадёживает, кого-то морочит...

— Но и это качество партнёра Гексли сумеет использовать в своих интересах и может им даже злоупотребить. Дипломатичность и изворотливость Дюма, его умение улаживать скандалы и принимать всю их этическую тяжесть на себя, Гексли может рассматривать как дополнительное подспорье, которое даёт ему ещё большую свободу действий...

— То есть, зная, что Дюма всё равно выкрутится, Гексли с ещё большей лёгкостью может его подставить...

— ... Сможет позволить себе ещё большие вольности, пойти на ещё больший риск, зная, что Дюма его всё равно подстрахует — примет на себя часть его вины, ответственности, что - сгладит, с кем - то договорится, — а в результате Гексли опять выйдет сухим из воды. Дюма будет коробить ловкая пройдошливость Гексли — всё - то ему с рук сходит, всегда - то он за чужой счёт выкручивается, сам заварит кашу а кто - то за него расхлёбывает...

— Чем-то это напоминает ситуацию в предыдущей диаде: там Габен так же подстраховывал Дона, (Ретт Батлер исправлял промахи Скарлетт)...

— В этой диаде действуют другие популярные персонажи: Лепорелло (Дюма) подстраховывает Дон-Жуана (Гексли). Во всех версиях этой легенды, во всех приключениях знаменитого пройдохи он “прикрывает” его на каждом шагу, подставляет свою голову, расплачивается за многие его шалости. А вместо жалованья получает насмешки, колотушки и обещания. И при этом он преданно служит своему господину: по - матерински его опекает, по - отечески журит, переживает за его промахи и ошибки...

— Но со временем и сам приобретает кое-какую сноровку, начинает ловчить, выкручиваться и успешно выполняет многие щекотливые поручения своего хозяина. Чем это объясняется?

— Аспект интуиции возможностей является ключевым аспектом в механизме взаимоотношений этой (и предыдущей) диады. На сенсорика здесь попадает очень большая нагрузка, при том, что у него самого этот аспект находится на позициях суггестивной функции в точке абсолютной слабости. Но партнёр - полудуал ему полностью расслабиться не позволяет, (поскольку полностью не дополняет его по этому аспекту), а держит в некотором напряжение, которое периодически то усиливается, то ослабевает. Но таким образом и задаётся тот пульсирующий ритм полудуальных отношений, который и создаёт предпосылку для “рабочей подстройки”, обусловливающей качественный скачок каждого из партнёров. Из - за частичной суггестии каждый из них кажется другому в чём - то непредсказуемым, чем и держит партнёра в постоянном напряжении и не позволяет ему расслабляться. Поэтому и “уроки” партнёра в такой обстановке оказываются особенно эффективными и хорошо “усваиваются”.

Большая нагрузка перепадёт на Дюма и по аспекту деловой логики (канал 4 — 6), который у Гексли попадает на уровень СУПЕРИД, на позицию активационной функции — инертную, инфантильную. Дюма будет крайне удручён способностью Гексли запутывать свои (и их общие) дела, его привычкой за всё хвататься и тут же всё бросать, ничего не доводя до конца; активизироваться любым деловым начинанием и вскоре терять к нему интерес. Дюма в этом отношении более обстоятелен: аспект деловой логики находится у него на позициях мобилизационной функции, на ментальном уровне (на уровне СУПЕРЭГО), в “ зоне страха”, “ в зоне задавленного творчества”...

— ...творчества в особо трудных условиях... — уточняет Читатель.

— Предпринимать что-либо по этому аспекту Дюма исключительно трудно. Но если он не хочет, чтобы Гексли запутал их дела ещё больше, ему придётся самому впрягаться в этот воз и самому его тянуть, (как это иногда бывает в его партнёрстве с непрактичным Доном).

Но чем большую нагрузку он будет брать на себя, тем с большей безалаберностью будет относиться Гексли к результатам (и процессу) его труда. Гексли может и расслабить Дюма, и отвлечь его, и переключить на что-то другое... А Дюма будет очень трудно противостоять настырности Гексли. И не только потому что он предельно напряжён в процессе работы...

— ...а тут его и тормозят, и под ногами путаются, и с идиотскими советами лезут...

— ... проблема ещё и в том, что Дюма крайне неметодичен, поэтому, в отличие от Габена он ничему не учит Гексли.

— А если бы попытался учить?..

— Это бы не принесло особой пользы: методика Дюма Гексли не убеждает, она ему не подходит, потому, что это методика “Тришкина кафтана”, где всё нерационально, непрочно и непрактично: тут подлатано, там примётано, а в результате всё разваливается. О деловых качествах Дюма Гексли бывает невысокого мнения, а больше всего его раздражает суетливость и сумбурность партнёра: “Она вошла в наш дом со своим темпераментом. Я её так и называю “девочка-пуля”. Вот она всё бегает по дому, суетится. Я говорю: “Да брось ты, дай я сам сделаю!”, она: “нет, нет, я сама...” А потом вдруг — пшить! — перегорают все пробки. Оказывается, она сразу включила все электроприборы...”

Гексли, сориентированный на спокойного и методичного Габена, суетливость Дюма не принимает и результатами его труда не бывает доволен. По крайней мере, удовлетворения не высказывает, но и подтрунивать опасается — чувствует неуверенность Дюма по этому аспекту. Одновременно и сам испытывает неловкость от того, что мало, чем может ему помочь. Гексли может снисходительно похвалить работу Дюма, (а может и довольно сдержано). Может (из дипломатических соображений) выразить и чрезмерное восхищение, которое Дюма тут же воспримет как насмешку и обидится. Любая оценка Гексли по аспекту деловой логики будет для него болезненна. Все те замечания и оценки, которые Габен бы воспринял спокойно и как нечто само собой разумеющееся, Дюма могут глубоко уязвить и дать повод для новой ссоры.

Не легче обстоит дело и с аспектом логики соотношений, проблематичным у Гексли. Его сумбурность, разбросанность, желание совместить несовместимое и объединить противоречивое будет постоянно досаждать Дюма. Его наивно - многозначительные высказывания, путанные объяснения и псевдо- философствования будут раздражать Дюма, (равно как и необоснованность, и тривиальность этих высказываний и конечно же тот апломб, с которым они преподносятся). Всё это может вызвать у Дюма язвительные замечания, обидные для Гексли (“тоже нашёл, чем удивить!”, “подумаешь Америку открыл!”, “а умнее ты ничего не придумал?”)

— Последнее замечание будет относится к идиотским розыгрышам Гексли...

— Но всего неприятнее для Дюма — откровенное искажение фактов и необузданное хвастовство Гексли — то есть всё то, в чём Дюма вынужден его “уличать” и “разоблачать”. И этого он партнёру, конечно, простить не сможет.

— Потому что аспект логики соотношений является его квадровой ценностью...

— И потому что Дюма, сориентированный на логичность доводов Дон-Кихота, на его эрудицию и начитанность, привык доверять инфоромации, получаемой от партнёра. А в альянсе с Гексли он в достоверности этой информации уверен не будет.

— И значит доверия такой партнёр не вызывает: сегодня он врёт про деревню Сонгми, а завтра будет обманывать с другой женщиной, что же хорошего от него ожидать?

— Всякая ложь, несправедливость и необъективность будет возмущать Дюма, провоцировать на скандалы и истерики...

— Каков же выход?

— Со временем Гексли может частично выправить эти недостатки, может научиться держать их под контролем, хоть это и будет стоить ему дополнительного напряжения. (И разочарования — отношения с партнёром покажутся ему скучными: без выдумки и фантазий они утратят свою привлекательность.)

— Но это лучше, чем постоянно нарываться на скандал... А что касается напряжения, то для полудуальных отношений это естественно...

— Потому, что наибольшая нагрузка здесь попадает на “участок” 4 — 1 ментального кольца каждого из партнёров. Гексли “подтягивает” до норматива аспект логики соотношений, “нарабатывая” себе подтип Дон - Кихота, Дюма “подтягивает” аспект деловой логики, становясь в чём - то более похожим на Габена. (Нечто похожее происходило и в предыдущей диаде: Габен, будучи вынужден эмоционально манипулировать Доном, нарабатывал себе подтип Дюма; Дон, путаясь в “этических ловушках” Габена, невольно нарабатывал себе подтип Гексли — пытался этически (и не всегда безуспешно) манипулировать партнёром.)

В данном случае, волевое воздействие Дюма как раз и будет направлено на то, чтобы логически упорядочить отношения с Гексли, отучить его от всяких хитростей и этических манипуляций — ведь Дон никогда этически не манипулирует дуалом, и Дюма этого никому не позволяет, — поэтому он непременно заставит Гексли “быть проще”, не позволит ему с собой лукавить, постарается поставить его в жёсткие логические рамки, приучить к строгому логическому порядку. (Насколько это будет в его силах)...

В рассредоточенности внимания Гексли Дюма также усмотрит элемент безволия — неспособность взять себя в руки, довести начатое дело до конца; додумать, договорить начатую мысль. Всё это кажется Дюма весьма проблематичным, (поскольку аспект логики соотношений является доминирующим в его квадре).

— Точно так же как и Гексли будет суров в оценке деловых качеств Дюма, потому что аспект деловой логики — его квадровая ценность.

— И это значит, что по логическим аспектам в этой диаде компромиссов не будет (Взаимодействие по каналам 4 — 6, 6 — 4 будет очень болезненным).

— А затем конфликт опять перейдёт на аспекты этики эмоций и этики отношений, (каналы 2 — 8, 8 — 2). Хитрости и уловки Гексли повлекут новые скандалы Дюма...

— В стремлении повлиять на своего партнёра, приструнить его и образумить, Дюма задействует всю богатейшую свою эмоциональную палитру — от мягких уговоров и увещеваний, до слезливого нытья и скандальных, выходок с грубыми, хамскими окриками, которые Гексли, (сориентированный на эмоционально выдержанного Габена), сочтёт и возмутительными, и неуместными.

— А Гексли можно “передавить” эмоциями?..

— Перед очень сильной эмоциональной атакой он, безусловно, пасует, хотя это “отступление” ему стоит неимоверных усилий. В его дуальной диаде есть определённый эмоциональный порог, (который считается оптимальным) и по отношению к диаде Дон — Дюма, (где разговор на повышенных тонах — дело вполне приемлемое и даже необходимое), он, безусловно, занижен. (В диаде Габен — Гексли всякое грубое слово — уже экстремальность). Сам Гексли ни на кого никогда не кричит, а если напрямую сталкивается со скандалистом — дрожит, бледнеет, покрывается пятнами, но, мобилизовав свою волю, пытается призвать человека к порядку.

Аспект волевой сенсорики — первый полутакт его ментального кольца, через него информация поступает на ментальный уровень. (Гексли может сначала ударить, (или замахнуться) и только потом осознать, что он сделал). Иное дело — аспект этики эмоций. В диаде Габен — Гексли принят определённый эмоциональный норматив, согласно которому позволить себе повышать голос может только человек, не уважающий ни себя, ни партнёра.

— А это уже касается аспекта этики отношений, который в диаде Габен — Гексли является ценностью доминирующей...

— Как бы то ни было, мягкий и миролюбивый Гексли попытается всякий раз сглаживать скандалы, но приспособиться к ним он не сможет. Поэтому Дюма, сориентированный на эмоциональную восприимчивость Дона, попытается играть и на эмоциональной уязвимости Гексли, полагая, что это единственный его способ повлиять на партнёра. Дюма может создавать обстановку эмоциональной и сенсорной напряжённости, невыносимо угнетающей Гексли и заставляющей его сбегать из дома...

— А обстановка пресыщенного комфорта разве лучше? И на много ли здесь “пряник” слаще “кнута”?

— В полудуальных отношениях “пряник” немногим слаще “кнута”. Опять же из-за частичной суггестии — ввиду того, что партнёры не могут полностью удовлетворить друг друга. На первых порах Дюма постарается быть идеальным партнёром, будет лелеять Гексли, угождать ему, предупреждать все желания. Но именно такой опекой Гексли будет недоволен. У него сложится впечатление, что партнёр попросту утратил чувство меры, и он начнёт изводить Дюма всё более откровенными подколками, злыми и жестокими шуточками. (Начнёт относиться к Дюма как к Габену, сбившемуся с ориентиров своей программы и станет приучать Дюма к воздержанию для того, чтобы тот потом приучал к воздержанию его самого.)

Гексли может заметить, что Дюма доставляет удовольствие дарить наслаждение. И на этой слабинке партнёра он тоже может сыграть. Может неумеренно насыщаться его “благодеяниями”, испытывая предел любвеобильности Дюма, может и утратить чувство меры, попав на такой “праздник жизни” — аспект сенсорики ощущений — его суггестивная функция, “точка абсолютной слабости”.

Гексли может и злоупотребить щедростью Дюма, а может демонстративно обделять его вниманием, перенося своё расположение на других. (Пример таких отношений описан в романе Жоржи Амаду “Дона Флор и её два мужа”. Этакая заботливая “мамочка” при своём беспутном муже — Гуляке. И ухаживает за ним, и закармливает всякими вкусностями, но при этом счастлива, что он такой красивый и благородный выказал ей предпочтение перед всеми — именно её похитил из дома и тайком на ней женился...

— Как романтично! — иронизирует Читатель. — И поэтому она его содержала, давала деньги на развлечения, — а что не давала, то он сам отбирал, прогуливал и проигрывал во всяких притонах. Изменял ей на каждом шагу, водил дружбу со всяким сбродом. А домой приходил отдохнуть, понежится, вкусно покушать и пофлиртовать с ученицами доны Флор — тоже приятное занятие! И уж так она с ним мучилась, бедная, столько слёз пролила...

— ... Но при этом так в нём нуждалась, что даже смерть его их разлучить не могла. Он снова к ней явился...

— ...Хоть и бесплотный, но с возможностями...

— ... и остался таким же озорным и беспутным мужем-проказником. Но теперь уже и сердиться она на него не могла...

— Теперь уже не на кого было сердиться...

— Так вот, чтобы не довести партнёра до пресыщения, чтобы не потерять его и не допустить произвола с его стороны Габен и держит Гексли в суровом теле. А Дюма этого сделать не может, поскольку это в принципе противоречит его программе — он только счастлив, когда Гексли принимает его заботу и отказать ему в ней не может. Поэтому Гексли, утомлённый пресыщенностью и пытается воздействовать на Дюма...

— Но, надеюсь, не всегда жестокими мерами?..

— Не всегда. И здесь многое зависит от личностных качеств партнёров и от сложившихся отношений. Гексли может и мягко пожурить Дюма, и деликатно намекнуть на какие-то раздражающие его моменты. Но в любом случае, чрезмерная опека Дюма будет раздражать Гексли, и он захочет от него отдалиться...

— ...А Дюма ему этого не позволит — зря что - ли он его кормил, поил, лелеял? А где же благодарность за всё?!

— А благодарность в том и будет заключаться, что Гексли, отдохнув от пресыщений, через какое - то время снова захочет вернуться к Дюма. И ещё какое - то время будет ему благодарен за то, что Дюма для него делает. И это опять будет непродолжительно: Гексли снова возобновит свои лукавые шуточки, Дюма снова “выпустит коготки” и всё пойдёт по новому кругу...

Попытка Дюма дисциплинировать Гексли (аспект волевой сенсорики) тоже будет малоуспешной. Прямому давлению Гексли воспротивится, но со своей стороны будет навязывать Дюма свою волю и в этом он будет чрезвычайно настырен. Он может втянуть Дюма в опасную авантюру, за которую тот будет дорого расплачиваться. (Как это было с супругой “генерала - лейтенанта, которая чуть было не продала свою квартиру.)

— Но всё же не продала, хотя он её и заставлял...

— Волевое противоборство здесь может быть и очень жестоким (на почве раздела имущества и материальных ценностей). И Дюма здесь встаёт перед сложным выбором: его соблазняют и авантюрные планы Гексли , и удерживают соображения здравого смысла.

— Значит Дюма нужно быть ещё более предусмотрительным в партнёрстве с Гексли...

— И значит ещё меньше полагаться на интуицию полудуала!

— Тогда в чём же будет заключаться интуитивная поддержка Гексли? Значит не будет никакого полудополнения?

— Полудополнение остаётся ситуативное, — и это нормально. Ведь отношения полудополнения лабильны и во многом зависят от обстоятельств. Каждый из полудуалов частично разочаровывается в программе своего партнёра. (Так было с Дюма (по аспекту интуиции возможностей), так будет и с Гексли по сенсорике ощущений.)

По аспекту интуиции времени здесь тоже происходит частичное дополнение — в чём-то партнёры соглашаются друг с другом, в чём - то противоборствуют. (Взаимодействие по каналам 3 — 7, 7 — 3, уровней СУПЕРЭГО — ИД. Хотя прогнозы Дюма и не производят впечатления на Гексли, а напоминания Гексли Дюма не всегда принимает к сведенью. Каждый расходует время по своему усмотрению, ориентируется на свои планы, намечает свои сроки, не особо считаясь с мнением партнёра.

— А значит и разногласий на этой почве может быть сколько угодно...

— Всё зависит и от характера сложившиеся отношений. Можно винить друг друга, за опоздания, за неразумный и непредвиденный расход времени, за несвоевременное предостережение. Можно разочаровываться прогнозами партнёра...

— А потом упрекать его, почему не предупредил...

— Дюма подсознательно настроен на дополнение с минусовой интуицией времени Дона — на долготерпение и ожидание, на глобальные прогнозы, на далёкое “светлое будущее” и приятные воспоминания о прошлом. И его может раздражать настрой на близкую, позитивную интуицию времени Гексли: его нетерпение, (“сделай сейчас!”, “позвони сейчас, потом будет поздно”), его “короткая память” и нежелание вспоминать о прошлом (нежелание “пилить опилки”); его ориентир на ближайшие прогнозы и близкие позитивные планы, в угоду которым он может пожертвовать глобальными планами Дюма.

Как видим, разногласий в этой диаде более чем достаточно, но в одном партнёры сходятся во мнении: каждый из них считает другого непредсказуемым и каждый разочаровывает партнёра своими поступками. Попеременно каждый из них устаёт от обид и раздоров, и отдаляется, чтобы потом снова сойтись и попытаться что-то исправить, что-то друг другу доказать...