1.Есенин - Штирлиц. Конфликт общим планом

Первое, что приходит в голову, когда речь заходит о конфликте этой диады - стереотип жестокого “человека - машины” - Штирлица, третирующего хрупкого и одухотворённого Есенина. Сразу перед глазами встаёт этакий бездушный “собственник” Сомс Форсайт, удушающий своим железным домостроем нежную и романтичную Ирэн (про которую читателю наверняка известно, что она вышла за замуж по расчёту, отказывала мужу в физической близости и имела любовника на стороне.)

Но давайте на время отвлечёмся от литературных персонажей и от того, как протекает этот конфликт в домах английских леди и джентльменов. Посмотрим, что происходит на нашей российской почве.

Здесь так же, как и в любой другой конфликтной диаде поначалу всё происходит мило и очаровательно. Хрупкий и нежный Есенин (кротостью и уступчивостью отдалённо напоминающий Достоевского) производит на Штирлица самое благоприятное впечатление: “Если бы вы видели лицо этого человека - это лицо ангела!”

Со своей стороны и Штирлиц Есенину кажется идеальным партнёром - сильный, мужественный, работящий, охотно предлагающий свою помощь и поддержку. А кому как не Есенину искать этой помощи? Ведь он, как никто, нуждается в защите и всю жизнь проводит в поисках надёжного и заботливого покровителя. (Иногда даже прямым текстом напрашивается в подопечные: "Да-а-а, некоторым хорошо, их опекают… А обо мне хоть бы кто позаботился!..")

Выстраивая свои отношения, Есенин старается учитывать и выгодно использовать в своих интересах личные достоинства и социальные преимущества своего партнёра. Многое зависит и от самооценки Есенина, и от осознания выгод и преимуществ собственного положения в системе. Амбициозный ИЭИ, как и любой аристократ будет работать "на повышение" и искать себе партнёров, способных многое привнести в их совместные отношения, многим одарить, облагодетельствовать, что с особой благодарностью (на первых порах) принимается Есениным и всемерно им поощряется. Есенин с заниженной самооценкой довольствуется покровительством людей со скромными возможностями и скромным достатком: поощряет их готовность делиться последним, культивирует их склонность к самопожертвованию, заставляет их без отдыха и срока "работать на отдачу".

Очарование раннего этапа отношений подкрепляются прежде всего способностью Есенина красиво и романтично ухаживать за понравившейся ему женщиной, способностью создавать обстановку раскованного и беззаботного веселья. Есенин как никто способен расслабить человека - даже конфликтёра, - и особенно на раннем этапе отношений, когда они ещё носят лёгкий и непринуждённый характер.

Но Штирлиц как раз и принадлежит к тому типу людей, которые очень редко и особенно трудно расслабляются. Поэтому вся эта романтичная феерия, все эти сладчайшие "соловьиные трели" начинают пугать и настораживать Штирлица, поскольку они пожирают его время. (А время - это самый дорогой и самый дефицитный ресурс из всех, имеющихся у него в наличии.) Чувствуя, что Есенин попросту ворует у него время, Штирлиц начинает грубо прерывать Есенина, разрушая его воздушные замки и миражи, чем и вызывает бурный протест и недовольство своего конфликтёра, провоцируя его упрёки, переходящие в скандалы и истерики: “Какая ты грубая! Какая ты жестокая! Вот потому- то тебя никто и не любит!” Понятно, что и эта информация бальзам на душу Штирлица не проливает. Негативное отношение к себе, равно как и негативные отзывы Штирлиц воспринимает очень болезненно: аспект этики отношений - его суггестивная функция!

Есенин очень быстро подмечает эти и другие уязвимые точки Штирлица и, со свойственной ему как (инволютору) подсознательной склонностью к разрушению всего ненадёжного и непрочного, начинает на эти точки целенаправленно и деструктивно влиять.

(В бета - квадре достаточно хоть чем - нибудь "быть не таким как все" - в дом входить "не с того" двора, еду и одежду покупать "не в том" магазине, - чтобы тут же подвергнуться самой жестокой критике, самой грубой, циничной клевете и злословию со стороны бета - инволюторов - Есенина и Жукова. Есенин здесь будет "первым запевалой". В квадрах аристократов (а особенно в бета - квадре) опасно попадать в "неловкое положение", потому что оно всегда будет делать человека объектом информационных войн. А если к тому же он начнёт реально "отставать" или "сбиваться с курса" - это уже достаточное основание для того, чтобы оттеснить его, затоптать, рассматривая как досадную помеху на пути общества, которая непременно должна быть устранена.)

Пытаясь сравниться успехами и достижениями со Штирлицем, Есенин всемерно ослабляет и уязвляет Штирлица в личном мнении и во мнении общества (принижает по логике соотношений), занижает его заслуги и его самооценку, злословит по поводу каждой его неудачи (чаще вымышленной, чем реальной), что потом позволяет ему логически перевернуть ситуации с точностью до наоборот, активизироваться этим логическим "перевёртышем", уверовать в него и уже на этом основании жестоко критиковать Штирлица (по любому вымышленному поводу), оттеснять его "на обочину" (как "лишнее" и "слабое звено" в системе), вытеснять из общих планов и перспектив ("за ненадобностью"), ссылаясь на него как на неудачн;;ика, которому "и так и так пропадать", потому что он всё равно уже "везде опоздал" и "всё упустил". (А чего не успел упустить, то у него из рук вырвут, выпросят или вытребуют, - было бы только желание и дальше его унижать и заставлять работать на отдачу).

В первую очередь это конечно же относится к проблематичному аспекту Штирлица - мобилизационной “интуиции времени” (-б.и.4). Есенин заставит Штирлица отставать по всем статьям, упускать всё и везде, даже если тот всеми силами попытается этому воспрепятствовать.

Есенин умеет поглощать и своё и чужое время, оттягивая его на собственные цели и удовольствия. У Есенина времени всегда столько, сколько ему нужно (а на взгляд постороннего - даже более чем достаточно) и его основная проблема - чем бы с пользой и выгодой для себя это время занять. У Штирлица лишнего времени не бывает, у него его никогда не хватает даже на самые необходимые дела (что является поводом для особо язвительной критики и насмешек Есенина, который часто говорит конфликтёру: "Как я ненавижу в тебе эту суету! У тебя даже руки дрожат, когда ты торопишься! Смотреть противно… Дела свои вовремя не заканчиваешь…").

И кстати о делах: пока партнёры взаимодействуют на далёкой дистанции и каждый из них занимается своими делами, конфликт между ними не принимает особо обострённых форм, хотя напряжение уже возрастает: Есенину уже хочется проконтролировать Штирлица, войти к нему "в душу", в доверие, заставить его чаще вспоминать и чаще думать о себе, хочется узнать, каковы его успехи, чем и как он занимается, хочется перепоручить ему часть своих дел и забот.

Но основные проблемы и разочарования возникают, когда конфликтёры начинают жить вместе, когда происходит первое распределение их прав и обязанностей. (Когда у Есенина в первый раз возникает и проявляется нежелание брать на себя какую - то ответственность и обязательства. Одновременно с этим “включается” и “комплекс шестёрки” Есенина, и им начинает проводиться упорная и изнурительная борьба за доминирующее место в системе, за уступки, компромиссы и привилегии. В результате которой происходит так, что все права остаются у Есенина, а все обязанности переходят к Штирлицу. Есенин как изворотливый и манипулятивный “этик” подводит под свои правовые привилегии хитрую этическую подоплёку и сам начинает указывать Штирлицу на что тот имеет право, а на что - нет. А этикой отношений как суггестивным своим аспектом Штирлиц внушается, (хоть и понимает, что партнёр его дурит).

Выговорив себе исключительные права, Есенин всё же соглашается принять на себя и некоторые обязанности, (прекрасно зная, что через какое - то время Штирлиц и сам их у него отберёт.)

Почему? А потому, что всё, исключительно всё, что поручается Есенину выполняется им из рук вон плохо, в самый последний момент и с самыми большими потерями и убытками. И Штирлиц как человек, привыкший дорожить качеством выполняемой работы никак с таким положением дел смириться не может. Халатность и разгильдяйство Есенина действуют на него угнетающе, воспринимаются как подлость, предательство, как откровенная диверсия, как тягчайшее преступление, которое необходимо пресекать и за которое необходимо наказывать. Хуже нет, когда человек берётся за дело только для того, чтобы это дело испортить. И только за тем, чтобы ему это дело никогда больше не поручали.

Хотя, конечно, и к этому выводу Штирлиц приходит не сразу. Тому ещё предшествуют долгие уговоры, адресованные партнёру с просьбой выполнить то или иное поручение. На что Есенин обычно отвечает, что он до этого поручения ещё “не дозрел”, давая этим понять, что до этого дела не дозреет никогда - нечего даже и пытаться поручать ему это дело. Если партнёр всё же будет настаивать, он выполнит эту работу из рук вон плохо - так, чтобы партнёр миллион раз об этом пожалел. Да ещё и подставит партнёра под неприятности напоследок (в порядке мести и наказания), чтобы впредь своевременно прислушивался к деликатным намёкам Есенина, уважал его личное мнение и личное право на отказ от какой - бы то ни было работы (Есенин в партнёрские отношения приходит не для того, чтобы на партнёра пахать, в чём и старается убедить Штирлица (равно как и любого другого партнёра) всеми возможными и доступными ему методами.)

Кроме намеренных действий "не в лад не впопад", кроме заранее намеченных и спланированных злоумышлений, происходят ещё и многие другие досадные случайности, согласно которым всё, что ни делает Есенин, оказывается безнадёжно загубленным и испорченным. Всё, к чему прикасаются его руки, моментально превращается в хлам и в лом. (Как вспоминает одна милейшая дама: “Только въехали в новую квартиру, как он ту же на свежевыкрашенную дверь навесил каких - то дрянных крючков на липучках - меня не спросил! А на крючки повесил тяжеленные авоськи с продуктами. Крючки тут же и обвалились. Теперь вся дверь ободрана и никакого вида не имеет! Нужно заново краску подбирать и двери под цвет стен перекрашивать. А этой - какой расход и какая морока! Ну, как по - вашему, есть у человека соображение, или нет?!”)

Все эти деяния конфликтёра причиняют Штирлицу неимоверные страдания и доставляют нескончаемые неприятности. Штирлиц устаёт переделывать порученные Есенину дела, устаёт чинить (или обновлять) безнадёжно испорченные им вещи. У Штирлица на это нет времени и уже не остаётся сил. Но и это ещё далеко не все его беды. Каждую секунду, каждую минуту, каждый день партнёр- Есенин преподносит ему всё новые и новые сюрпризы: то его послали оплатить счета и он по дороге растратил (или потерял) все деньги, то его послали за покупками, но он опять же вернулся не с тем. ( “Мы готовились к переезду на дачу. Я его отправила его в ближайший универмаг купить новые матрасы и подушки. Он потратил все деньги на два шикарных купальных халата для себя... Объяснил это тем, что не мог решить, какая расцветка ему больше подойдёт. И решил купить халаты обеих расцветок (других не было), чтобы потом не жалеть о своём выборе.")

Конечно, может сложиться впечатление, что Есенин чего - то недопонимает в порученном ему задании. Но ведь нельзя же, согласитесь, отправляя человека в магазин, чётко описывать ему не только то, что ему нужно купить, но и всё то, чего ему покупать ни в коем случае нельзя - это же никакой фантазии не хватит! Поди знай, на что ему захочется растратить деньги. И потом, ведь как это неприятно постоянно напоминать взрослому человеку, что оставшуюся от покупок сдачу нужно обязательно приносить домой, а не прятать у себя по карманам и не тратить на свои прихоти (Программный аспект инволюционной интуиции времени (-б.и.1) побуждает Есенина проводить смелые эксперименты со случайностями и возможностями, позволяет ему поддаваться, "делать уступку" своему искушению, позволяет ему забыть об ответственности перед партнёром, убеждая себя: "В этот раз я поступлю так, как мне хочется и посмотрю на результат, а дальше уже решу, как мне поступать: так, как поручено, или так, как мне выгодно и удобно.".). Поэтому , конечно же, дело здесь не столько в непрактичности Есенина, сколько в его предусмотрительности как "запасливого накопителя" - в его совершенно осознанном стремлении урвать для себя как можно больше материальных ценностей, как можно больше оттянуть на свою сторону ценных, важных и нужных вещей - то есть, здесь опять же действует всё тот же “комплекс шестёрки” - стремление “использовать” других, чтобы другие не “использовали” тебя.

И с этим комплексом Есенина Штирлицу приходится бороться постоянно. Он отлично видит, что Есенин от него постоянно что - то утаивает, перепрятывает и "заначивает" деньги. Есенин, как лисёнок, делает огромное количество тайничков и заначек по всему дому. ( Как вспоминает одна дама: “Как-то забегаю с работы и вижу: сидит на кровати и лакомится шоколадками. “Откуда?” - спрашиваю, - “Ведь в доме не было денег!” (я их от него давно прячу), - “Правда?” - отвечает, - “ А я не знал и нашёл!” - и тут же пояснил: “У меня заначка была”. И тут же добавил: “Но теперь её уже нет”.)

Но “заначки”, конечно же, есть всегда. И вот почему они появляются: предусмотрительный Есенин их готовит “про чёрный день”, "про запас", на случай долгого безденежья или безработицы (что при его кажущейся безалаберности и непрактичности представляет для него серьёзную проблему). И эти проблемы и перемены к худшему он, конечно же, предвидит и ждёт. Программная функция предусмотрительного Есенина - инволюционная интуиция времени (-б.и.1) включает в себя и предчувствие глобальных системных перемен и связанных с ними (опять же, системных) разрушений, и глобальных перестановок, перестроек (и связанных со всем этим неприятностей), сюда же входит и мнительность, и подозрительность, и склонность к интригам как способность эффективно поправить свои и ухудшить чужие дела самым эффективным и самым неприметным для себя способом. Поэтому маска беспечного простачка является для Есенина ещё и надёжным прикрытием его истинных намерений и целей: он всегда может сказать, что потерял выделенные ему деньги или какую - то другую ценную и нужную вещь - даже если она потом найдётся в самом неподходящем для неё месте. Рассеянность, - что ты с этим поделаешь?! Такой уж он человек!

Эта камуфляжная беспечность как раз и позволяет Есенину с самым невинным видом перекачивать ценности в свой карман. И Штирлиц всё это подмечает. Понимает, что его попросту обирают и обкрадывают, но поделать с этим ничего не может, потому что Есенин под свои действия подводит ошеломляющую Штирлица этическую подоплёку, на всё у него готов ответ: “Да, не приношу зарплату! Ну и что? Должен же я о себе позаботиться когда ты меня выгонишь?! Мне себе и квартиру, и мебель ещё надо купить...” - то есть открыто признаётся в планомерном оттоке материальных средств, проводимым им с далеко идущими целями и вполне определёнными намерениями.

Деликатные намёки на то, что он злоупотребляет чужим доверием и паразитирует на чужой собственности при этом успеха не имеют. В данном случае к его совести взывать бесполезно:“ Да, я - “альфонс”, ну и что?! И горжусь этим! Это не ты меня выбрала - это я тебя выбрал!” ( А значит: “и буду тебя использовать”). Таким образом, тайное присвоение материальных средств партнёра - опекуна является для Есенина удобным способом получения и накопления "отступных", необходимых ему как залог его будущего благополучия.(Конечно, в ракурсе такой позиции ни “альфонсом”, ни “паразитом” быть не унизительно, потому что всё это уже чистейшей воды эксплуатация.) Когда отток материальных средств наносит непоправимо большой урон бюджету партнёра - опекуна (такой, после которого тот уже не может восстановить прежнее своё материальное положение), а "отступных" средств в тайничках Есенина накапливается более, чем достаточно (уж, если выгребать, так всё!), Есенин считает нужным покинуть эту выработавшую себя и исчерпавшую свой возможностный потенциал "эко - систему".

Попытки (предусмотрительного) Штирлица разорвать эти опасные и неудобные для него отношения - тоже не всегда бывают удачны. И дело здесь не только в том, что Штирлиц как эмотивист - объективист и как человек четвёртой квадры (где доминирует аспект корпоративной этики) очень дорожит сложившимися партнёрскими отношениями - даже если они для него мучительны. И проблема не только в том, что здесь взаимодействуют два эмотивиста, манипулирующие этикой и не желающие разрывать ещё не изжившие себя этические связи - дело не в этом.

Даже если Штирлиц и “дозревает” до того, чтобы вышвырнуть своего “мучителя” за дверь, как не оправдавшего его надежды партнёра, его предусмотрительный конфликтёр- Есенин до определённого (им самим назначенного) срока не позволяет ему этого сделать, поскольку преследует совершенно определённые цели и строит определённые планы, которые не позволяет Штирлицу разрушать. А потому и предпринимает заранее целый ряд предупредительных мер, в которые входит и шантаж, и угрозы, и запугивание, и изнурительный психологический террор, которыми он держит Штирлица в определённой моральной зависимости, сковывает его деловую инициативу, не допускает к активным и решительным действиям.

В большинстве случаев эти меры носят этический и интуитивный характер.

Этическими мерами и творчески комбинируемыми методами эмоционального давления Есенин заставляет Штирлица изменить своё решение, если таковое уже назрело. Здесь всё идёт в ход: и изнурительные многочасовые скандалы, сменяющиеся затем кротостью, нежностью и лаской, и бурные, исступлённые истерики, сменяющиеся любовной идиллией. А когда уже наступает она, эта самая “идиллия”, Есенин старается вести себя так, чтобы Штирлиц сам не пожелал этой разлуки.

Что же до интуитивных мер, то здесь уже Есенин активно подавляет Штирлица, планомерно и целенаправленно занижая его самооценку. С изощрённым цинизмом он высказывает Штирлицу самые негативные мнения о нём самом (о Штирлице), включая в них всё, что только поддаётся обсуждению. Он постоянно говорит Штирлицу о том, как все плохо отзываются о его (Штирлица (!) работе и методах руководства, о том, какого все низкого мнения о его профессиональном и интеллектуальном уровне (про этический уровень нечего и говорить!), о том, как все на него обижены и сердиты, о том как много у него (Штирлица) врагов и как все эти враги на него набросятся едва только он (Есенин) - его преданный друг и защитник - от Штирлица уйдёт.

В речах Есенина (а точнее, в их психологической обработке - иначе это не назовёшь) Штирлиц видит всё, происходящее с ним, в каком- то диком и искажённом ракурсе, как в кривом зеркале.

Пример:
Женщина - Штирлиц в результате четырнадцатилетнего брака с конфликтёром впала в тяжелейшую депрессию и обратилась к психологу с просьбой разъяснить ей, действительно ли она уж такой плохой, бездарный, безнадёжно тупой и никчёмный человек, как ей об этом каждый день говорит её муж, или здесь имеют место какие - то другие причины? Она рассказывала о своей огромной и продуктивной работе в самых различных научных областях, рассказывала о восторженных отзывах, которые вызывала её работа у отечественных и зарубежных специалистов. Рассказывала, как по наущению мужа она часто меняла специальности, поскольку, наперекор всем отзывам, он постоянно внушал ей, что она - профан и никчёмная неудачница. Рассказывала, как постоянно повышала свою квалификацию для того, чтобы убедить своего мужа в обратном и вызвать к себе хоть какое - то его уважение. Рассказывала, как падала в обмороки от усталости и нервного истощения, потому что днём отрабатывала полную смену домашних и рабочих нагрузок, а ночью занималась самообразованием.

И вот когда психолог, выслушав эту грустную исповедь, высказал предположение, что, по видимому, супруг над ней просто- на просто издевается и, скорее всего, делает это из зависти и каких - то комплексов собственной неполноценности (по сути так оно и есть!) - это замечание женщина как будто не услышала, пропустила мимо ушей, задумалась о чём - то о своём, а потом спросила: “Знаете... он мне советует попробовать себя в литературе. Как вы думаете, у меня получится?”

Проблема Штирлица ещё и в том, что он, будучи ориентирован на милосердного и сострадательного (программного этика) Достоевского, не понимает того жестокого сарказма, посредством которого манипулирует им Есенин, не понимает, что тот над ним издевается. И это обстоятельство особенно забавляет его конфликтёра. Вот уж действительно, каким нужно быть тупицей, чтобы не понимать, что над тобой издеваются! Одно это его уже смешит и убеждает в интеллектуальной ограниченности его партнёра. Впрочем, и то, что суть этого издевается не улавливается Штирлицем - это тоже вполне закономерно: поскольку в данном случае велась слишком тонкая и снайперски точная психологическая игра. В данном случае Есенин “подшутил” именно над тем, что является одной из ведущих ценностей четвёртой квадры, над тем, что для Штирлица свято и незыблемо, над тем, что стимулирует и активизирует его профессиональную и творческую деятельность, наполняя его жизнь и существование смыслом - над творческой самореализацией его личности, над развитием его потенциальных возможностей. (У Штирлица аспект интуиции возможностей находится на позициях активационной функции (+ч.и.6) и является приоритетной ценностью диады и квадры, у Есенина - на позициях наблюдательной (+ч.и.7) и является вытесненный и презираемой ценностью в диаде и квадре. (В бета - квадре, где при определённых условиях пышным цветом расцветает посредственность, принято подтрунивать над слишком шустрыми умниками, вызывающих своими успехами чувство неполноценности у подавляющего большинства ("таких как все") заурядных и ординарных людей.

Это объясняет и то, почему Штирлиц даже предположить не мог в действиях партнёра какого - либо подвоха! Да будь это человек хоть каких интеллектуальных качеств, хоть сам Леонардо да Винчи (тоже, кстати, Штирлиц), - даже он, после непродолжительного контакта с конфликтёром усомнился бы в собственных умственных способностях: разве можно подтрунивать над тем, что является величайшим достоянием человека - над интеллектуальным развитием его личности!

Не следует думать, что Есенин безнаказанно позволяет себе эти опасные игры из одной только любви к риску или из ненависти к конфликтёру. Есенин достаточно уверен в своих позициях. Никто не вышвырнет его из дома, пока он сам не будет готов из него уйти. (Это же касается и материальных отношений: не будем забывать, что накопление материальных ценностей и упрочнение материального положения - суггестия Есенина и программная установка его дуальной диады. Так что, к этому вопросу он относится очень серьёзно.

Даже покидая дом конфликтёра, Есенин не забывает и об оставленных им тайничках и “заначках”.

Лида. 37 лет, Штирлиц:

“Когда мы разъезжались с ним, у нас была договорённость, что он будет иногда приходить за своими вещами - письмами или книгами. Когда он уезжал, он сразу всего не смог или не успел захватить с собой. Эта договорённость была уступкой с моей стороны, но слишком долго ждать, пока он соберёт свои вещи и освободит от них мою квартиру, я тоже не могла. Мне это не удобно, у меня свои планы. Когда я сказала ему, что собираюсь поменять замки, он устроил мне настоящий скандал. Пригрозил, что если я это сделаю он их поломает, зальёт снаружи клеем, и я не смогу туда вставить ключ. Я очень не люблю когда портят мои вещи, а от него можно было всего ожидать, поэтому я решила, что это будет моей последней уступкой. Мы договорились, что сначала он заберёт всё своё имущество, а потом уже я поменяю замок. И вот, в течение нескольких лет он периодически заявлялся в мой дом и что - нибудь забирал. Прихватывал и своё, и чужое, а потом исчезал на какое -то время. Ключи ещё долго оставались у него, и из - за этого я не чувствовала себя защищённой в своём доме. Помню, я как - то пришла со своим новым другом домой. В квартире во всех комнатах горит свет, гремит музыка, на кухне открыт холодильник, а мой “бывший”, лежит в постели, курит и смотрит видео. Оказывается он захотел мне сделать приятный сюрприз и очень удивился, что я его приходу не обрадовалась. Мой новый друг обиделся и тут же ушёл, а я ещё долго разбиралась с этим… Потом был ещё один “сюрприз”, на этот раз последний. Получилось так: он меня долго уговаривал поменяться с ним журнальными столиками. Я сначала не соглашалась, но он меня так достал, что я всё - таки уступила. “Обмен” он тоже произвёл в моё отсутствие. Когда я пришла с работы, в комнате не оказалось ни журнального столика, ни большого обеденного стола. Мебель была передвинута и расставлена в комнате по - просторней. Я ему тут же перезвонила и потребовала объяснений. Он мне ничего не объяснил, но притворился обиженным и сказал примерно так: “Фу, какая ты грубая! Какая же ты дрянь! Ты никогда не ценишь того, что для тебя делают! У тебя в комнате и так было тесно! А теперь у тебя хорошо: просторно и уютно! Я и без столика расставил тебе всё красиво! Но ты никогда ничего не ценила! Ты - дрянь, и я не хочу с тобой разговаривать!” И бросил трубку. В эту минуту я готова была его убить - явился в мой дом, взял мои вещи!..”

— А что на это скажет Есенин?

— Примерно следующее:
"Ох, уж этот "собственник" - Штирлиц! - “Мой дом, мои вещи!..” - А человеческая душа его не интересует? А что переживает человек, который несколько лет делил с ним и стол, и кров, и постоянно чувствовал, что его не сегодня - завтра выгонят? А ему, Штирлицу, когда - нибудь хочется заглянуть в чужую душу, или ему интересно только свои серебряные ложечки пересчитывать, чтобы их у него не украли? А сокровенные тайны близкого ему человека его когда - нибудь интересовали?! У него даже времени не находилось их выслушать! Он даже не догадывался, как был несчастлив близкий ему человек, как он был одинок! (Тут Есенин может подпустить слезу в голосе.) А всё потому, что ему, Штирлицу, важнее всего его собственность! Его дом, его стены, его имущество! Да пропади оно пропадом это имущество! То ли дело Есенин: он может с себя последнюю рубашку снять - "ему для хорошего человека ничего не жаль"! (Так, по крайней мере, Есенин о себе говорит.) А эти вечные упрёки в непрофессионализме и некомпетентности! Можно подумать, что у Штирлица эрудиция безгранична! А это постоянное повышение квалификации, эта вечная работа Штирлица над собой! Это он специально, назло другим, так делает, чтобы казаться ещё умнее, и квалифицированней! Ну ладно, старайся, учись! Хочешь умнее всех быть? Не выйдет - есть кое - кто и похитрее тебя!.."

Первейшая хитрость Есенина - первейший способ “укрощения” Штирлица - это требование снисхождения и уступок (способ, используемый и Достоевским в ИТО дуализации). Есенин же интерпретирует его иначе: он берёт на себя роль “баловня семьи”, общего любимчика, которого нельзя обижать. Для этики отношений Жукова это было бы понятно и просто. Для Жукова удобна форма этических “табу” - маленьких и слабых нельзя обижать, сильных и здоровых (а главное, недружелюбных и опасных) - можно и нужно! У Штирлица этика отношений рассчитана на другие заповеди и первейшая из них: никто не имеет права спекулировать на своей слабости и играть на чужом великодушии. Привилегированных “ баловней” в семье (и в команде) быть не должно: каждому воздаётся по его делам, а не по его претензиям. Но Есенин (как авторитарный аристократ) с этим не соглашается.

(Тамара 36 лет, Штирлиц)

“Так получилось, что баловнем в нашей семье был муж. Сам он - выходец из бедной, необеспеченной семьи. И я подумала, что смогу да;;ть ему то, чего он недополучал в детстве. В своей семье он был приучен к труду. И вначале он мне показался очень деловым человеком. По крайней мере старался показаться мне таковым. Но когда мы поженились я была страшно разочарована. Это просто немыслимо, до какой степени у мужчины ни к чему не лежат руки! Всё валится из рук, за что ни возьмётся, всё ломается. Ни на одной работе он не задерживался... Мы решили начать с ним общее дело, стали заниматься бизнесом. И я опять была в шоке - как же он умудрялся всё запутать! И потом он так боялся взять на себя ответственность. Один раз я поручила ему уладить им же самим созданное недоразумение с подрядчиками, но он оказался и на это неспособен - выставил меня вперёд, сам спрятался за мою спину и говорит: “ Ну, вы тут пока разбирайтесь, а я пойду...” На него нельзя было полагаться ни в чём! А уж как я с ним нянчилась, как опекала!.. А ему приятно было сознавать, что с ним нянчатся. Бывало он так подойдёт ко мне и спросит: “А Вовочка - любимчик?” и сам себе отвечает: “ Любимчик!”. Детей мы так и не завели, он как будто боялся, что большая часть любви перейдёт к детям...

Теперь я понимаю, что сама себе создала этого монстра. Ведь стоило хоть в чём - то пойти против его воли, как он тут же закатывал истерику вплоть до того, что ложился на пол и бил ногами. Как он меня изводил этим!.. Простить себе не могу, что сама создала себе эту проблему!..”

Есенин умеет “бить” Штирлица по этике эмоций - этого у него не отнимешь. И если он видит, что какой - то приём позволяет ему без промаха “попадать в цель”, будет использовать его многократно. Штирлица этот приём потому изумляет, что Достоевский им пользуется крайне редко - редко закатывает истерики, но раз нащупав болевую точку, будет практиковать этот метод для достижения желаемого. (Болевыми приёмами пользуются и в отношениях дуальности, и в отношениях конфликта).

Но главное оружие Есенина (и главное его “преступление” в глазах Штирлица) - это то, что он оттягивает на себя слишком много времени. Тем, например, что по миллиону раз спрашивает и переспрашивает, прежде чем что - либо сделать (или вместо того, чтобы сделать), что для Штирлица ещё хуже: спрашивал обнадёживал, время тянул, на него понадеялись, а он не сделал.

Однако Штирлиц того не знает, что Есенин, который по сотне раз переспрашивает - это ещё идеальный Есенин (в дуальной диаде ему положено по многу раз переспрашивать - и Жуков доволен: партнёр под присмотром, и Есенин спокоен: ответственности меньше). Хуже, когда не спросясь Есенин делает что - то, а сделанного потом не исправить. Такое тоже случается. И расхлёбывать приходится Штирлицу. (Как и Жукову в дуальных ИТО. Но Жуков при этом сам себя винит - сам виноват: не объяснил! А Штирлиц винит Есенина: как он посмел не спросить!) Есенин винит Штирлица: если даёшь поручение, имей терпение всё объяснить.

А вот терпения на Есенина у Штирлица не хватает. И винит он в этом опять же Есенина - слишком уж долго, сумбурно и путано он подходит к работе, прежде чем приступить к ней или вникнуть в суть дела: ставит вопрос “не так” и не по существу, за дело берётся не с того конца. Штирлицу, соответственно, тоже приходится объяснять ему задание шиворот - навыворот - не с того конца и не по существу (как это обычно бывает у конфликтёров). Зато потом оба и пожинают результаты своего сотрудничества - оба друга винят и оба страдают.

Ну а дальше, как водится, конфликтёр - логик навязывает конфликтёру - этику комплекс вины, представляя его этаким “недотёпой - дураком - неудачником” (как это мы хорошо видим из предыдущего монолога). Конфликтёр - этик тоже не остаётся в долгу и навязывает партнёру - логику чувство вины, представляя его жестокосердным тираном и деспотом, с которым наверняка никто ужиться не сможет, который не способен любить и потому, разумеется, любви не достоин.

Есенин упрекает Штирлица в том, что тому не хватает времени понять его, посочувствовать, разобраться: “Вот ты всегда так: не разберёшься, накричишь, потом сама же жалеть будешь!”

А Штирлиц, мучимый угрызениями совести, слушает его и страдает:- он хорошо знает за собой эту черту: накричать сгоряча, а потом переживать, что опять сделал “что - то не так”.

Но все эти проблемы - мелочи, по сравнению с процессом координации совместных усилий и целей в этой диаде, а в отношениях конфликта он самый болезненный.

Мы уже говорили, что Есенин не стесняется использовать Штирлица в своих прагматичных целях, особенно, если это соответствует его (Есенина) стилю жизни, потребностям, способу существования и способу решения насущных проблем. И ничего унизительного для себя в этом Есенин не видит. Многое зависит от личного мнения и отношения к этому вопросу. Исходя из всё того же бета - квадрового комплекса "шестёрки", лучше подчинять себе, чем подчиняться другим. Есенин обидится (и совершенно справедливо!), если сказать ему, что он торгует своими чувствами и своей душой. Это неправда!

Душу Есенин по мелочам не разменивает и считает это величайшей заслугой перед собой и человечеством, а “жаждущим” и “страждущим” сбрасывает лишь “мизерные проценты”, тех душевных сокровищ, которые неизменно (и вполне заслуженно) составляют основной предмет его гордости (и высокой самооценки). Есенин любит и умеет устраивать людям праздник (ему самому это приятно), проводит огромную и энерго затратную творческую работу, и вполне естественно, ждёт ответного, заслуженного вознаграждения, о котором не считает за грех и напомнить (если память у людей коротка).

Прагматично настроенный Есенин может быть и откровенно расчётливым, и меркантильным: может как “пляжный “ плэйбой” или “гостиничный жиголо”. Может обхаживать одинокую, состоятельную даму, рассчитывая на материальное вознаграждение или на сколь - нибудь продолжительное “покровительство”.

Возможно, это и унизительный путь, но не для Есенина. Душой и мыслями он выше этого, а “проценты” от меняющегося им “по заказу” настроения он может выгодно пускать в оборот. (В биологии это свойство называется “инстинктивной программой поощрительного спаривания”. Оно заложено в природной, инстинктивной основе аспекта деловой логики (логики действий) и определяет мотивы многих поступков и действий, позволяющих выживать и успешно конкурировать, борясь за существование в трудных условиях.

Соответственно оба “инертных прагматика” - И Есенин, и Штирлиц (а у обоих аспект деловой логики находится в инертном блоке) придают огромное значение этому аспекту и от привычки считать целесообразными те или иные свои решения, поступки и действия отказаться не могут. А в результате у каждого из них складывается впечатление, что партнёр эксплуатирует его и использует, наживается за его счёт.

Для Есенина самое главное - не осознавать себя рабом, тогда не будешь и тем, на ком воду возят. (Потому он и претендует на место любимчика в семье: любимчика все любят, всё ему прощают, ничего не требуют от него и не спрашивают - как с ребёнка - что с него возьмёшь! Потому Есенин и удерживает для себя роль “инфанта” в социальной иерархии, что это традиционно удобный для него способ выживать и бороться за своё существование - разве можно его за это осуждать?!)

Исторически, эволюционно Есенин умеет быть хозяином своего господина. Он не хуже Максима может укрощать самых строптивых и "объезжать" самых неистовых, действуя (в большинстве случаев) терпеливо, ненавязчиво и умиротворённо, методом просьб и увещеваний. (И это его колоссальное достижение в искусстве “управления” Жуковым - равно как и в искусстве “смягчения” других “иерархов” второй квадры - и этому нам всем ещё надо у него поучиться!) На этом основан и его взаимовыгодный союз с Жуковым (который распадается, чуть только Жуков перестаёт должным образом оценивать услуги Есенина и перестаёт видеть в нём равного себе партнёра). На этом же основании Есенин пытается построить и свои отношения со Штирлицем. Но у Штирлица иерархия ценностей диаметрально противоположна иерархии ценностей Есенина, а с этим уже не может смириться Есенин.

Часть II

2.Есенин как "мираж всея социона"

Поначалу Есенин кажется Штирлицу (и не только ему) человеком невероятно душевным и чутким: вот если может быть где - то идеальный партнёр, он непременно должен быть похожим на этого милого, чуткого юношу (или на эту прелестную девушку - милую, чуткую, добрую скромную.)

Инволюционный аспект интуиции времени (-б.и.) помогает Есенину интуитивно представить себе и воссоздать образ "идеального человека - совершенного в своём нравственном и духовном развитии. Помогает создать в воображении и воплотить в реальности (в упрощённом варианте и на непродолжительное время) некий "предел совершенства" - некую условную модель конечного результата эволюционного развития личности, безупречной в духовном и нравственном отношении. Так что у каждого из новых знакомых Есенина возникает ощущение судьбоносной встречи с "воплощённой мечтой"- главной встречи их жизни, позволяющей и ощутить это соприкосновение с мечтой и удержать это ощущение (как им кажется) на сколь угодно долгий, удобный и взаимовыгодный срок.

Самому Есенину тоже нравится играть роль "волшебника" (принца или принцессы) из страны сказок и дарить человеку ощущение праздника, ощущение сбывшейся надежды и мечты, ощущение проникновения в сказку, ощущение соприкосновения с чудом.

"Во сейчас - то и начнутся настоящие чудеса!" - думает человек. А Есенин его в этом поддерживает: "Я для человека, которого полюблю, всё что хочешь сделаю!" - убеждает он других (и в первую очередь самого себя).Как неисправимый мечтатель оптимист и позитивист Есенин и сам готов в это искренне верить. Проблема в том, что "сказочно - волшебная жизнь" ни у него, ни у кого бы то ни было другого, сколь угодно стабильной и продолжительной никогда не бывает. Миражный замок из хрусталя разрушается при первом же столкновении с действительностью - и это общеизвестно. (Так же, как и то, что в хрустальной туфельке не то, что не потанцевать, а и шага одного ступить невозможно.) Беда в том, что Есенина глубоко травмируют, огорчают и разочаровывают все эти грубые разрушения, производимые реальностью при соприкосновении с его хрустальной мечтой, в которую он верит, будет продолжать верить (или создавать иллюзию убеждённости) несмотря ни на что. Беда в том, что за свои обиды, за разрушение мечты и иллюзии Есенин жестоко мстит "виновникам" всех этих разрушений. И прежде всего потому, что они лишают его программный аспект надёжной позитивной опоры: "Как жить, если нельзя мечтать? А как можно мечтать, если созданный им в воображении мир не выдерживает столкновения с действительностью". Активно воздействовать на действительность в самом широком смысле этого слова Есенин конечно не может, - он не стратег, он тактик, и значит единственное, что ему остаётся - это в каждом отдельном случае требовать бережного к себе (и к своей иллюзии) отношения, бережно обращаться с ним и с его мечтой.

— В воздушном замке не проживёшь… - замечает Читатель.

— А природа доказывает обратное: огромное количество живых существ в подводном мире устраивает себе очень удобные (и даже надёжные) эко - ниши из окружённых прочной слизистой оболочкой воздушных пузырьков. Сами там живут в брачный период и потомство выводят. Аспект инволюционной интуиции времени - программа альтернативная и архаичная, поэтому в конструктивном и позитивном плане может предложить самые невероятные, давно забытые, вышедшие из употребления и на первый взгляд абсолютно ненадёжные решения. Вера в сказку, вера в чудеса преображения и перевоплощения - одна из самых распространённых её идей.

— Знаем мы такие идеи и сказки: по щучьему велению разбогател, в царский дворец на печи проехал, на царевне женился. А то вот ещё лучше: Сивку - Бурку поймал, в одно ухо влез бедняком, из другого вылез богачом. И вот уже цель достигнута, больше ни о чём ни заботиться, ни думать не надо - извечная и несбыточная мечта о халяве, о достижении самой желанной цели в кратчайший срок, о получении самого большого приза путём наименьшего расхода сил.

— И эти программы тоже вписываются в аспект инволюционной (альтернативной ) интуиции времени: кому - то надо долго и усердно работать, чтобы достичь желаемого, а кому - то - выйти в чисто поле, свистнуть, Сивку - Бурку или Жар - Птицу поймать и все свои проблемы разом решить.

— Но ведь это же не серьёзно…

— Вот и новые партнёры Есенина очень быстро это подмечают и обращают его к реальности, разбивая мечту: не желают втягиваться в его игру, которую он ведёт по своим ирреальным правилам, создавая иллюзорную систему отношений, где для материальной реальности не находится места места, а материальные запросы и потребности между тем возникают. И возникает необходимость их всемерно удовлетворять, причём теперь уже в двойном размере, из расчёта потребностей их двоих. И на чьи плечи ляжет эта реальная забота и нагрузка? На плечи "сказочника"? "соловья", который баснями кормит?

— Ну, развлеклись байками и разошлись в разные стороны, какие проблемы?

— Проблема в том, что разойтись "так просто" уже не получится. Фантазии и развлечения в режиме "нон стоп" будут продолжаться до тех пор, пока партнёр - материалист не сочтёт своим долгом реально отплатить благодарностью за эту услугу. (За развлечения и приятно проведённое время надо расплачиваться.). Если партнёр сам не захочет, или не догадается этого сделать, ситуация (благодаря всё тому же предусмотрительному аспекту интуиции времени) организуется Есениным таким образом, что оплата будет получена помимо желания или воли партнёра.

Одна милейшая дама рассказывает:

"В конце 80- х я должна была выехать заграницу на постоянное место жительства. Мне тогда было 34 года, но казалось, что я и не жила толком. По крайней мере, я это поняла только тогда, когда мне встретился он - милый молодой человек, на семь лет моложе меня, мечтательный, романтичный, похожий на сказочного принца. Встретился и буквально перевернул всю мою жизнь. До этого я мечтала поскорее получить визу и уехать - восемь лет я ждала разрешения на выезд, боролась за выезд, участвовала в политических демонстрациях, многим рисковала. А тут встретила его... И всё как - то резко переменилось. Расставаться с ним мне было очень жаль, но и планов своих я менять не хотела. Он как узнал, что у меня уж всё решено и я через полгода я должна буду уже уехать, привязался ко мне, как дитя малое. Ревновал ко всем, боялся меня потерять. Бывало, держит меня за руку, не отпускает от себя ни на шаг. Чуть только я в сторону отойду, он вскрикивает: "А! - ах!", чуть только я на кого - то оглянусь, он опять: "А! - ох!", - и заглядывает мне в глаза, не даёт отвлекаться на других, тянет внимание на себя. Поначалу меня это умиляло, а потом стало раздражать. Тогда меня многое в нём раздражало и настораживало: и то, что он постоянно пытался отвлечь меня от моих планов. И то, что многие свои проблемы пытался решать за мой счёт. И то, что постоянно сопровождал меня везде и всюду, словно боялся, что сбегу. Я иду на деловую встречу, и он туда же. Ходит за мной попятам, как тень, и всё вздыхает и грустит. Не нравилось мне и то, что он нигде не работал, хотя и числился где - то, и даже получал за что - то мизерную зарплату. Наши общие с ним расходы целиком и полностью приходилось оплачивать мне. А он воспринимал это как должное: зачем мне деньги, если я скоро уезжаю? Даже когда мы ходили с ним в ресторан, он не стеснялся того, что я везде и всюду, даже в присутствии его друзей и родителей, плачу за нас двоих: казалось, все это воспринимают как само собой разумеющееся. Он умел создавать такое романтическое настроение, что наши отношения представлялись мне совершенно уникальными. Он очень боялся разлуки, но не мог уехать вместе со мной по многим причинам. И прежде всего потому, что у него не были выплачены алименты на ребёнка от первого брака. Ребёнку было всего три годика, и требовалась огромная по тем временам сумма для того, чтобы получить от его жены разрешение на выезд и отказ от материальных претензий. Всё это было очень сложно. Однажды он расплакался, когда заговорил об этом. Сидел рядом и плакал. Всхлипывал как ребёнок, -- двадцати семи летный мужчина! И плачет, и плачет… Пять минут плачет, десять, пятнадцать… Я подумала: если это и есть "скупая мужская слеза", значит велико его горе, и в этом горе ему надо помочь. Сама не знаю, как это у меня получилось, но однажды я просто сняла со сберкнижки большую часть своих денег и отдала их ему. Сделала ему этот королевский подарок, а у самой даже голова закружилась от ужаса при одной мысли о таких тратах. Шутка ли - девять тысяч рублей вот так просто отдать, не моргнув глазом! Мне тогда показалось, что земля уходит у меня из - под ног. Последнее лето перед моим отъездом он жил у меня. Пришёл и сказал: "Родители уехали в отпуск и денег мне не оставили, а у меня своих нету." Я знала, что это не так, но сделала вид, что словам его верю: не портить же отношения перед разлукой! К концу лета мои сбережения уже почти полностью иссякли. Хорошо, что хоть на билеты я отложила деньги, а то бы их тоже потратила на какие - нибудь наши общие прихоти. Вещи в дорогу я закупила заранее, а уложить их всё не было времени: чемоданы стояли пустыми, а я всё крутила роман со своим "сказочным принцем". Он действительно был похож на принца, - очень любил всё изящное. Обожал получать подарки, обожал покупать себе маленькие, изящные вещицы. И как - то так получилось, что свои ценные вещи я стала приносить ему. Сейчас мне не достаёт тех многих уникальных коллекционных вещей - книг, картин, антиквариата, которые я отдала ему на хранение: они мне достались ещё от моих родителей. Но он как - то уговорил меня их у него оставить: "Тебе всё равно не разрешат всё это вывести, а мне может быть и удастся хотя бы что - нибудь из этого тебе привезти". Мне хотелось этому верить, хотя я почти наверняка знала, что он их мне не привезёт. И вот оставались считанные дни до моего отъезда, а он всё ещё не отпускал меня от себя ни на шаг. Уговорил последние несколько дней пожить у него. Я вынесла из дома всё самое ценное, что ещё оставалось и отдала ему - "на память"... И вот наступает канун моего отъезда, а чемоданы всё ещё не уложены. Мы вдвоём справляем мою отвальную, я сижу как на иголках, хочу уйти, а он меня не отпускает. Только встаю, а он: "А! - ах! Ты уже уходишь?..". Я смотрю на часы, а он опять: "А! - ох! Ты уже хочешь уйти?". А у меня уже было наутро заказано грузовое такси, мне надо идти домой собираться, а он меня всё удерживает и не отпускает. И вид у него такой несчастный - вот - вот расплачется. Пришлось задержаться у него до позднего вечера. Наконец он сам вызвался меня проводить и помочь мне собрать вещи. Только мы вышли на улицу, как он тут же увидел какую - то киноафишу и стал уговаривать меня сходить с ним на последний киносеанс: "Давай в последний раз вместе сходим в кино. Мы завтра утром всё успеем собрать. Вот увидишь. Пораньше встанем и соберём…". Мне в это верилось с трудом, но отказать ему было невозможно. Сходили мы на этот киносеанс. Приходим ко мне домой уже за полночь. И он сразу же переходит к лирике. А мне всё как - то не по себе: нужно срочно собирать вещи в дорогу. Он стал меня уговаривать подождать со сборами до утра, начал обижаться, капризничать, и мне снова пришлось ему уступить. Наутро его невозможно было рано поднять. Уже день на дворе, а он лежит, нежится, как котёнок. Я его упрашиваю: "Сейчас грузчики приедут, а у меня ещё багаж не сложен!.." А он: "Да погоди, не сейчас… ещё успеем…". И тут в квартиру вваливаются грузчики. А у нас с ним такая идиллия… Сама не знаю, как это получилось: восемь лет я ждала этого дня, а в дорогу собраться толком так и не успела. И попрощаться со многими близкими и дорогими мне людьми тоже времени не нашлось. Конечно, все самое необходимое так и осталось лежать дома, не собранным. А те чемоданы которые он упаковывал, по дороге раскрылись, вещи рассыпались и растерялись ещё до таможни… Настроение было испорчено. Ощущение такое, словно всё рушится и валится в тартарары. И это было ещё только начало наших с ним приключений. Потому что потом я, как и обещала, прислала ему приглашение. И он приехал. И те несколько лет, что мы прожили вместе с ним в эмиграции, были такими страшными и тяжёлыми в моей жизни, что до сих пор вспоминаются мне, как кошмарный сон…"

— Партнёр может оказаться скупым или неплатежеспособным…

— Есенин - предусмотрительный интуит, и этот момент изначально отслеживает и принимает во внимание прежде всего. А кроме того, и партнёрши (особенно деловые и респектабельные) не всегда покупаются на миражные сказки:

Зинаида, 28 лет, Штирлиц.

"С этим молодым человеком мы встречались не более трёх дней. А расстались потому, что я уже больше не могла его терпеть. Сначала он беспардонно напрашивался ко мне в гости и забивал мне голову всякой чепухой, пустопорожними разговорами. Потом стал приглашать меня в ресторан, но получалось так, что мы проматывали там мои деньги, потому что когда нужно было расплачиваться, он с завидной регулярностью забывал свой бумажник дома. В то день, когда я уже подумывала с ним расстаться, но пока ещё сомневалась, он увидел у меня на подзеркальнике дорогие солнцезащитные очки в очень модной, красивой оправе и сделал на них охотничью стойку: нацепил на себя и лишился дара речи. Смотрит на меня и ждёт, что я их ему подарю. А потом спрашивает: "Ну как? Мне идёт?" И вот это уже окончательно меня возмутило. Я швырнула ему эти очки за дверь и выпихнула его туда же под зад коленкой: "На и проваливай! И чтобы больше я тебя здесь не видела!" На этом с ним всё было кончено."

— И это тот случай, когда партнёрша, можно сказать, отделалась небольшими потерями…

— Более терпимая и менее взыскательная партнёрша могла бы позволить себе принять иллюзию за реальность, особенно если её будничная, реальная жизнь не так богата значительными событиями и яркими впечатлениями. И таких терпеливых, скромных и непритязательных Есенин тоже умеет отслеживать, отличать, выделять из толпы…

3. Есенин - Штирлиц. Конфликт как ложная дуальность и ложный мираж

Поначалу Есенин на Штирлица производит очень приятное впечатление: доброе лицо, светлый и чистый взгляд, приятная и привлекательная внешность, добрая и светлая ("солнечная") улыбка, приятные манеры (особенно, если Есенин хочет понравится партнёру). Привлекает и безупречная деликатность и демонстративная услужливость: "Тебе удобно, дорогая? Тебе не дует, может быть закрыть форточку? А хочешь, я приготовлю нам сегодня ужин?..". Привлекает его обходительность, лёгкость и простота в общении (кажется, он угадывает любое твоё желание). Привлекает и общая эрудиция, широкий круг интересов, способность говорить практически на любые темы.

А как он умеет молчать и слушать! (А для Штирлица это очень важно!). А как он умеет учиться, благодарить за совет, поддакивать и соглашаться. Всё это очень импонирует Штирлицу. А как он умеет одеваться! С каким изяществом, с каким вкусом! В меру консервативно, с лёгкой, но очень точной продуманной небрежностью, с лёгким "романтическим" беспорядком в одежде.

Чего стоит этот "романтический беспорядок" Штирлиц узнает несколько позже, когда Есенин становится его близким партнёром, или супругом. Когда поминутно отвлекает его от дела, подходит и спрашивает: "Какую рубашку одеть эту, или ту? Посмотри! Нет, ты посмотри! Вот так рукава засучить? Или опустить?.. А брючки мои тебе нравятся? Тут и наклеечка есть…". Штирлиц темнеет и багровеет лицом, видя как партнёр крутится перед ним, вихляя бёдрами и кокетливо изгибая спинку, потом подолгу стоит перед зеркалом и причёсывается, примеряет то одну, то другую вещь, потом снова подходит и спрашивает: "Скажи, так лучше, или всё - таки застегнуть воротник? А может галстук надеть, или "бабочку"?.. "

А когда начинаются скандалы по поводу каждой оторвавшейся пуговицы (повод для того, чтобы выбросить в мусор новую, дорогую рубашку), а истерики по поводу каждой утерянной перчатки, расчёски или пилочки для ногтей… Впечатление создаётся такое, словно для него нет ничего важнее его внешности и тех мелочей, благодаря которым она поддерживается в надлежащем виде. О том, что всех всегда "по одёжке встречают", Есенин не забывает даже в минуту опасности:

Лена (ЛСЭ, Штирлиц) о своём муже ИЭИ (Есенине).

В первый раз мы ссорились с ним во время нашего свадебного путешествия. Купили недорогой тур на Ближний восток, через Иерусалим - к Мёртвому морю. Но с погодой нам не повезло. Была зима, в Иерусалиме шёл проливной дождь, а мне так хотелось посмотреть достопримечательности. Потом ещё не повезло с гостиницей: она оказалась не лучшего класса, плохо отапливалась, комната была холодной и сырой. Я простудилась… Утром просыпаюсь от ощущения удушья, чувствую, что не могу дышать ни носом, ни ртом. Голоса тоже нет, сказать ничего не могу: беззвучно открываю рот, сама себя не слышу. Ощущение страха и паники накатило такое… Быстро расталкиваю мужа, жестами объясняю ему, что со мной происходит, выпихиваю его из кровати, беззвучно кричу ему: "Зови врача!..", снимаю телефонную трубку, показываю ему: "Звони!". Он отмахивается от телефона, бегает по комнате, накидывает на себя рубашку и останавливается, "застывает" у зеркала. Смотрит на своё отражение так, словно видит там что - то непривычное и удивительное. Потом берёт щётку и начинает причёсываться. На левую сторону укладывает волосы. Потом на правую. Потом встряхивает головой, волосы рассыпаются и он начинает их заново расчёсывать и укладывать. Я чувствую, что он тянет время… И это когда последние секунды моей жизни уходят! И такая тут меня злость взяла!.. Я задохнулась от возмущения и начала кашлять. Откашлялась и стала дышать. Заговорить тоже смогла. Он, видя что опасность миновала, растерянно так уставился на меня, а потом рассмеялся и сказал: "А представляешь, какая это была бы смешная смерть, если бы ты задохнулась?.. Во, здорово! Представляешь, сказали бы на панихиде: "Она умерла, потому что подавилась собственными…". И тут я дала ему пощёчину. Тогда впервые у меня мелькнула мысль, что я вышла замуж за подлеца…Потом только поняла, что он таким образом мстил мне за то, что я купила для свадебного путешествия сравнительно недорогой тур. Мстил за плохую погоду, за прогулки по городу под дождём, за сырой и холодный номер в дешёвой гостинице…".

Есенин как решительный - аристократ - динамик - субъективист - мнительный, обидчивый, ранимый - подвержен частой смене настроений. Однообразие одних и тех же, да ещё и не самых приятных впечатлений его угнетает. Сбои системной организации быта, работы и отдыха его настораживают, заставляют сомневаться в прочности и надёжности самой эко - системы: не всё там хорошо продумано, не всё должным образом устроено. В такой системе он не чувствует себя защищённым. Желание сменить систему (сменить защиту, поменять опеку), а вместе с ней сменить и руководящего им партнёра (который чуть было не стал жертвой собственной ошибки), - свойственно ему как предусмотрительному и решительному - интуиту - интроверту, привыкшему считать, что мир жесток и беспощаден к тем, кто не заботится о прочности своей защиты (включая и защиту своего здоровья).

Есенин наблюдателен и очень взыскателен (придирчив, привередлив) к решениям и действиям своего партнёра. (По этому поводу в любой диаде конфликтёров возникают споры и скандалы, один оспаривает мнение и действия конфликтёра, другой - решения. Объективист оспаривает действия субъективиста, субъективист оспаривает мнение объективиста, решительный осуждает рассуждающего за нерешительность, рассуждающий осуждает решительного за необдуманность рискованных решений и т.д.)

Есенин как иррациональный интуит -интроверт - позитивист многого ждёт от партнёрских отношений - результат убеждённой мечтательности. (И надёжный способ реализации и защиты своей хрустальной мечты по принципу: "Если я тебя придумал(а), будь таким, как я хочу".)

Есенин чаще, чем кто - либо рассматривает своего потенциального партнёра как "выигрышный билет", который (при определённом волевом и эмоциональном давлении) может стать "главный призом" всей его жизни - достаточно только заставить его таковым быть. Есенин очень большие надежды возлагает на счастливу;;ю семейную жизнь. И если в ней случаются досадные оплошности (причём, по вине руководящего партнёра), Есенин испытывает разочарование: если ожидаемый "праздник жизни" испорчен, всё остальное уже не имеет смыла; теперь нужно искать нового успешного, удачливого партнёра - того, кто никогда не ошибается, у кого всё всегда получается, кто всегда принимает самые правильные и верные решения и т.д. К разочаровавшему его партнёрству Есенин при этом теряет интерес: если с самого начала не задалось, жди неприятностей. А неприятностей Есенин старается не допускать. Если партнёрство становится источником неприятностей, Есенин может относиться к нему как к отработавшей и исчерпавшей свой потенциал системе, после чего может пожелать найти партнёру замену: "Он приносит одни неприятности, - какой от него прок?".

По своему программному аспекту инволюционной интуиции времени (-б.и.1) - архаичному, субъективистскому аспекту - Есенин склонен к мистицизму и суевериям. Склонен ориентироваться на приметы, склонен в них верить. И этот мистицизм, вера в приметы, в предзнаменования и сомнительную предопределённость - тоже глубокая и архаичная черта аспекта инволюционной интуиции времени, заставляющая Есенина быть предусмотрительным и осторожным, хотя и строится на практическом и прагматичном расчёте: если партнёр часто болеет, значит он ненадёжен в быту и в жизни. (Точно так же как хромая лошадь ненадёжна в бою: сама первой падёт и всадника за собой потянет). Предусмотрительный Есенин может расторгнуть помолвку только на том основании, что невеста пожаловалась на боли в сердце. Выслушает жалобу, смолчит, а через день - другой скажет: "Извини, но мы не сможем с тобой пожениться, потому что у тебя больное сердце". (За это время он уже с кем надо посоветовался и всё решил). А что будет дальше происходить с ней и её больным сердцем - это уже не его забота.

Есенин - предусмотрительный, решительный интуит. Он партнёршу узнаёт не по походочке (хотя и это для него важно), - выбирает по решениям и делам. И если щедрая и респектабельная (на первый взгляд) партнёрша вдруг начинает экономить на удобствах, на своих и его (Есенина) радостях и удовольствиях, если вместо дорого тура она покупает дешёвый, а потом сама же и заболевает по причине плохих бытовых условий и превращается из "прекрасной дамы" (какой казалась ему в подвенечном платье) в капризное и малопривлекательное существо, Есенин не сможет скрыть разочарование и досаду, потому что весь этот "ужас" ему уже омрачил свадебное путешествие, перекрыл все приятные впечатления и ещё долго будет вспоминаться как кошмарный сон - это всё уже произошло и запомнилось: и этот дождь, и эта холодная гостиница и опухшая от насморка жена. И жалеть он будет в первую очередь не партнёршу, а себя за свой испорченный отпуск, своё испорченное настроение, и свою мечту о несостоявшемся семейном счастье: если всё так нехорошо начинается, значит дальше ещё хуже будет. (И тут он прав!)

А он не на такие впечатления рассчитывал, отправляясь в свадебное путешествие. И не о таком начале семейной жизни мечтал. А потому и не смог не пошутить и не удержать искренней радости, представив себя на панихиде по случаю смерти своей жены.

Есенин (как программный интуит и творческий эмоциональный этик - квестим - субъективист) глубоко впечатлителен. Любая неурядица ему запоминается и проступает в памяти, вытесняя приятные воспоминания и замещая их неприятными, которые в свою очередь всплывают в памяти совсем не кстати, по ассоциациям, снова и снова напоминая о себе. Таково свойство его памяти, которая переносит впечатления (эмоциональную, энергетическую информацию) из прошлого в будущее (-б.и.2/ +ч.э.2), - а кому приятно переносить в будущее загрязнённую, "бракованную" информацию?

За свою досаду и разочарование, за испорченные впечатления и настроение, за разрушенные планы, мечты и иллюзии Есенин мстит: "сбрасывает негатив", направляет его по назначению - с избытком возвращает обидчику то, что от него получил.

Сам же Есенин наслаждается первыми, самыми светлыми, приятными и чистыми впечатлениями от каждого нового знакомства. Наслаждается новизной романтических отношений - их "ранней весной", когда и мечты ещё не разрушены и имеют шанс состояться. И Есенин в этот шанс "верит" (квестим - этик - субъективист). Верит в то, что может в новых и лучших условиях представить себя наилучшим образом (или хотя бы попытаться это сделать).

По своему наблюдательному аспекту интуиции потенциальных возможностей (+ч.и7.) позитивист и мечтатель Есенин (так же как и его полная противоположность Гексли) каждого нового партнёра пытается представить себе как "банк ресурсов и возможностей", посредством которого он может осуществить свою мечту, или хотя бы приблизиться к ней. А для этого стоит немного и потрудиться (и подсуетиться), можно и поступиться чем - нибудь, и потерпеть, пойти на какую - то уступку и компромисс (уступчивый). "Счета" за всю проделанную им "работу" (за время, средства, силы и ресурсы, истраченные им напрасно, за все упущенные им возможности, за ожидание, за потраченное впустую время, за сделанные им и неоценённые его партнёром уступки) Есенин предъявить всегда успеет, но только если будет держать ситуацию под контролем.

Есенин умеет красиво ухаживать. Мечтательным и романтичным девушкам умеет представляться "прекрасным принцем" из старинных сказок, "менестрелем" из рыцарских времён. И под "менестреля" Есенин может работать успешнее всего: подвигов особенных, геройских здесь совершать не нужно (при столкновении с настоящим "драконом" от его демонстративного геройства не остаётся и следа). Зато в том, что касается других рыцарских доблестей - умения сочинять стихи, петь или декламировать их под собственный аккомпанемент, здесь Есенин вне конкуренции, он просто рождён для роли - с этим всё у него обстоит благополучно: и стихи заранее заготовлены, и прочитать их, и спеть под гитару он тоже сможет.

(Один молодой человек ИЭИ, Есенин очень ловко завлекал девушек следующим образом: подбрасывал им в карман небольшой блокнотик со стихами собственного сочинения, где каждое стихотворение представляло собой робкое и трепетное объяснение в любви. Набор стихов не менялся, менялись только имена и инициалы девушек, которым он эти стихи, якобы, посвящал: каждый раз надписывал над стихами карандашом имя новой девушки и стирал предыдущее, перед тем как подбросить блокнот новой даме.)

По мере сокращения дистанции с Есениным (в недуальных ИТО), ощущение "соприкосновения с мечтой" (как и в каждом мираже) пропадает. Остаётся горечь обиды и боль разочарований от обманутых надежд (ощущение такое, словно дали раскусить горький пряник).

В ожидании исполнении обещанного, партнёр Есенина может надолго "зависнуть" во времени (и быть потерянным для всех в пространстве). И только осознание реально упущенных им возможностей и происшедших (в худшую сторону) необратимых перемен может вывести его из этой "спячки".

4.Есенин. Отношение к уступчивости конфликтёра и способность видеть конечный результат

Способность видеть конечный результат любого процесса развития - развития событий, развития отношений, этического развития личности (в "плюс" или в "минус") - характерное свойство программной интуиции Есенина (-б.и.1).

Способность работать по воображаемому сценарию, отражающему тенденции всех видов развития личности (включая и конечный результат - крайнюю точку её совершенствования и деградации) - также является его отличительным свойством. Увидеть предел, за которым уже начинаются либо "сияющие высоты, либо "зияющая пропасть" - является для Есенина своего рода "работой по ролевой", идущей через программную функцию: ощутить себя героем, "сказочным принцем", или "малышом - плохишом" в общении с соконтактником - Есенину тоже бывает интересно. Интересно бывает увидеть реакцию соконтактника, выявить его приоритеты, его отношение к положительным или отрицательным проявлениям человеческой натуры, определить его систему ценностей и координат.

За снисходительное отношение партнёра к его (Есенина) "смелым этическим экспериментам" (злобным выходкам и нападкам) Есенин потом сам же может его упрекать: "Ты сам этого хотел, ты это поощрял, значит тебе это нравилось".

В условиях беспредельной уступчивости соконтактника Есенин (как интроверт- тактик авторитарной квадры) чувствует себя плохо: теряется, теряет ориентиры, выходит за рамки возможного и допустимого. Чем больше уступок делает ему партнёр, тем больше опасений и подозрений у него (как у тактика) всё это вызывает ("Такая уступчивость неспроста! За этим определённо что - то стоит.")

Желая выяснить эти обстоятельства, Есенин будет ещё больше накалять обстановку, доводя отношения до конфликта. (Его настораживает естественная закономерность этой ситуации: чем больше уступок делается в одностороннем порядке, тем больше возникает неопределённости и напряжения в отношениях. А Есенин, ориентированный на упрочняющего свой материальный базис Жукова, в беспредельную уступчивость и беспредельный альтруизм по большому счёту не верит, поэтому и относится к ней с подозрением.)

По своей прагматичной программной интуиции времени Есенин предел уступчивости определяет для себя очень чётко: в ущерб себе ( даже для поддержания равенства и равновесия в системе отношений) он работать не будет. Будет жить и действовать по принципу: "Бери, пока дают". С ответной щедростью спешить тоже не будет. (Пусть время пройдёт и страсти улягутся, тогда возможно отпадёт и необходимость в ответной благодарности.)

Между тем как Штирлиц, ориентированный Достоевским на безграничную уступчивость и долготерпение, своей затянувшейся снисходительностью и готовностью дать ещё и ещё один шанс, может не на шутку и обеспокоить Есенина: кто много даёт, тот много требует, а положение должника (как и положение реального кредитора) рассматривается Есениным как обременительное.

Есенину как динамику удобны те отношения, которые можно разорвать и из которых можно с лёгкостью выйти (с наименьшими для себя потерями) в любой момент. Связывать себя долгосрочными обязательствами (при непрочной и неустойчивой экологической ситуации) он ни себе, ни партнёру не позволит - ему это не удобно. И если потом, исходя из собственных расчётов, Есенин всё же востребует моральную и материальную компенсацию, то это означает только то, что он ставит точку на этих отношениях и хочет выйти из них не с пустыми руками.

5.Есенин между мечтой и реальностью. (Аспект инволюционной интуиции времени (-б.и.) как извечная мечта о "халяве")

"Если Вы мечтаете, посмотрите по сторонам
и убедитесь, что рядом с Вами никто не мечтает,
а иначе мечты сбудутся, но не Ваши."
Семён Альтов. (ЛСЭ, Штирлиц)

Желание включиться в процесс реализации своей мечты на максимально выгодных условиях - не затрачивая времени, не истощая ресурсов, не прилагая усилий - посещает Есенина довольно часто. И в этом смысле его программный аспект инволюционной интуиции времени (-б.и.) может быть представлен как самый лёгкий и удобный способ достижения цели: достаточно только представить себе конечный результат своих планов и чаяний и можно наслаждаться им в своих мечтах.

Подробная разработка воображаемых обстоятельств и частая смена ярких впечатлений, столь необходимых Есенину, обеспечивается при этом почти полностью. Достаточно только создать себе удобные условия для этих спонтанных переходов в воображаемую реальность: найти время помечтать самому и увлечь мечтами других.

Есенин в любой момент готов занять облюбованную им в воображении удобную и престижную эко - нишу, лишь бы только обстоятельства для этого были благоприятными. (Так, например, мечтательный юноша, мелкий чиновник Бальзаминов (известный персонаж драмы Островского) готов был в любую минуту взойти на царский престол (если бы позвали) и лёжа на боку, успешно управляя своей страной, издал бы мудрый и справедливый указ: "Богатый женится на бедной, бедный - на богатой". Тогда и не нужно было ему, бедному, замученному нуждой чиновнику, искать себе богатую невесту: она сама бы его нашла и вышла бы за него замуж, выполняя (его же собственный) царский указ. Таким образом Бальзаминов - мечтатель раздваивался в своих мечтах: чиновник - Бальзаминов привносил в мечту свою проблему, Бальзаминов - царь её решал. А то, что в этой фантазии он выполнял сразу две роли, выступал сразу в двух ипостасях, реального Бальзаминова смущало меньше всего: в мечтах ничего невозможного нет.) Проблема в том, что в реальности невозможно воплотить абсурдные мечты, а настойчивый субъективист - мечтатель Есенин и осознанно и неосознанно притягивает (привлекает) партнёра к воплощению этого абсурда в реальности, за что потом (в случае негативных последствий) сам же его будет за это корить.

Самое шокирующее впечатление эти абсурдные и фантастические проекты производят на прагматичного деловика и конфликтёра Есенина - Штирлица. Он в ужас приходит при одной мысли о том, что человек может тратить время на такие фантазии, а когда этот человек (не укором, так просьбами, не мытьём, так катаньем), заставляет его ещё все эти фантазии осуществлять, у Штирлица возникает ощущение, что мир перевернулся и всё вокруг движется в непонятном и непредсказуемом направлении: земля уходит из - под ног, меняются привычки и предпочтения, меняются ориентиры восприятия, с точностью до наоборот меняется система ценностей и система координат. А там уже и от себя (обречённого на все эти ужасы) можно ожидать таких действий, которые бы в прежние времена его в самом себе бы возмущали и шокировали, а теперь воспринимаются, как нечто само собой разумеющееся. И если он кого - то теперь и удивляет, то только самых близких своих друзей и знакомых, которые не узнают в прежнем здравомыслящем человеке нынешнего безумца, одержимого непонятными проектами и мечтой. (Вроде той, в которой предлагалось человеку, освоившему огромное количество специальностей, заняться ещё и литературой).

6. Есенин. Совмещение мечты и реальности

"Иванов на остановке,
В ожидании колесницы,
В предвкушении кружки пива…"
(Из песни Бориса Гребенщикова)

"Одни рождаются великими, другие достигают величия…", а что делать тому, кто ставит себе амбициозные цели, но реально находится вдалеке от всех возможных способов их достичь? - расчищать себе путь локтями? идти к цели по головам?

Хорошо тому, кто рождается в одном шаге от успеха: ему достаточно руку протянуть, чтобы получить желаемое. Одержимые жаждой творчества гении тоже входят в число этих счастливцев: работают день деньской, не щадя сил, их труд им приятен и интересен, их окружают почестями, осыпают наградами.

А что делать тем, кого природа не одарила выносливостью, но наделила пылким воображением, способностью мечтать о лучшем и стремиться к большему? Им некогда ждать, пока всё человечество придёт в светлое будущее, им нужно уже сейчас облюбовать для себя некую перспективную, удобную и надёжную эко - нишу. Такую, чтобы никто не вытеснял и не выпихивал их из неё, чтобы все с ним считались, советовались, консультировались, чтобы для всех он оставался единственным и незаменимым. Но это опять же мечта, фантазия - этого гарантировать никто не может. И значит опять нужно довольствоваться положением "мнимого" элемента в системе - того, кто неизвестно чем занят, неизвестно зачем нужен, но зато в будущем - как знать! - может и пригодится. (Как в сказке бывает: появляется на дороге некий персонаж и говорит: "Возьми меня с собой, Иван - царевич, я тебе ещё пригожусь". И точно: спустя какое - то время он находит себе применение и выручает всех из беды.). Но до этой счастливой минуты ещё нужно дожить. (Если ещё представится такой случай.) А до тех пор "будущему герою" приходится уравнивать себя в правах со всеми другими, реальными и ныне необходимыми членами системы, бороться за своё место и делать всё возможное, чтобы позволили и дальше следовать в нужном направлении, к намеченной цели. (То есть, не позволять к себе относиться, как к "зайцу", дуриком пробравшемуся в чужой вагон, не позволять спихивать себя с "подножки", не позволять требовать "платы за проезд", - не позволять предъявлять счёт за все предоставленные системой услуги...)..

В фантазиях можно, не расходуя собственных сил, "лёжа на печи", зарабатывать себе на калачи, можно и прямиком во дворец въехать, и жениться на царской дочери (если она ещё того будет стоить), но это всё - "по щучьему велению", а кто в реальной жизни оплатит все эти удовольствия? Конечно, можно сделать вид, что всё это не имеет значения, можно оспаривать эти требования, оспаривать свои обязательства перед системой, или переориентировать её на ирреальные ценности, противопоставив её материальным ценностям свои духовные: "не стоит думать о материальном, главное -добиваться желаемого, верить в свою мечту, а всё остальное приложится…"

Достичь желаемого в кратчайший срок с наименьшим расходом энергии - значит накопить преимущества по всё тому же программному аспекту инволюционной интуиции времени (-б.и.1). А если при этом удаётся ещё и сэкономить (а то и прикопить) свои ресурсы и силы за счёт чужих, получается определённый выигрыш: нарабатываются преимущества по суггестивному аспекту волевой сенсорики (+ч.с.5). Одна беда: любая экономия - это ещё и (ставшая привычной) недостача материальных средств, которую периодически необходимо восполнять с избытком. Ограниченные расходы - это ещё и накопившийся дефицит - долг самому себе и партнёру, который необходимо покрывать. А за чей счёт, спрашивается?

Аспект инволюционной интуиции времени - программа субъективистская (как любая программа квадр субъективистов - альфа- и бета - квадры) и вследствие этого, в каком - то смысле и архаичная - склонна к логическому консерватизму: склонна верить мифам, полагаться на удачу, на везение, на счастливый случай, на силу веры и силу убеждений, на покровительство высших сил, в том числе и на сильных мира сего. Как архаичная программа она склонна менять местами причину и следствие. Например: можно уверовать в то, что желание сбудется, если очень сильно этого захотеть и очень эмоционально заявить о своём желании.

— Вроде как помолиться…

— …А иначе о желании никто не будет знать. Отсюда и логика обратной связи: чтобы получить всё желаемое, достаточно очень сильно этого захотеть и эмоционально настойчиво это потребовать.

Отсюда вывод: если не получил желаемого, значит "сам виноват": недостаточно сильно этого хотел, недостаточно активно этого добивался (никто твоей просьбы не услышал).

Инволюционная интуиция времени (-б.и.) как консервативная и реконструктивная программа в способах решения своих проблем склонна к "методическим анахронизмам". То есть, может применять те методы, которые считаются "устаревшими", отжившими, "отбракованными" и неприемлемыми в современных условиях. Инволюционная программа интуиции времени (-б.и.) их реконструирует как "хорошо забытое старое" и применяет там, где считает нужным (но при этом вступает в антагонистические противоречия с эволюционным аспектом логики высоких и прогрессивных технологий (+ч.л.) - программным аспектом Штирлица.)

В природе и в социуме существуют различные способы решать свои проблемы за чужой счёт. Там постоянно кто - то на ком - то паразитирует, кто - то за чей - то счёт существует, кем - то питается, кого - то вытесняет из его эко - ниши, из норы, из гнезда. Все в природе живут за счёт чьих - то чужих накоплений, приобретений и достижений. Даже если питаются спелыми фруктами или зрелыми злаками… - тоже используют чужие накопления, экономя и восполняя свои.

При более сложном развитии социальных отношений в этом направлении можно пойти ещё дальше: можно припеваючи жить за чужой счёт (за счёт чужих преимуществ и накоплений), экономить свои силы и ресурсы, да ещё и зарабатывать на этом: "Мне нужно, чтобы моя временная партнёрша, моя спутница зарабатывала не меньше тридцати тысяч долларов в месяц, только тогда она сможет создать мне такие условия, которые бы удовлетворили всем моим запросам и потребностям." - сказал милейший молодой человек Константин (ИЭИ), сделавший такой образ жизни своей профессией. Без всякого смущения он провёл телеоператоров в свою квартиру, открыл гардеробную, показал свою одежду, объяснил, что привык очень элегантно одеваться: "Вот тут у меня есть такая курточка, модная очень… Вот тут такие брючки… Вначале я довольствовался скромными подношениями, но потом понял, что поступаю неправильно. Зато теперь у меня нет никаких проблем. Теперь я получил ту жизнь, о которой мечтал: я могу позволить себе посещать элитные клубы, покупаю одежду в дорогих магазинах, отдыхаю на модных курортах. Я сам выбираю себе временных спутниц и с самого начала обо всём договариваюсь…"

— А он не считает, что совершает неравноценный обмен?..

— Ну, это как сказать: он покупает доминирующее место в системе дорогой ценой. Тратит своё время (считанные дни, месяцы и годы своей невозвратимой молодости), тратит здоровье, силы, энергию и по своему субъективному мнению считает себя вправе требовать за все эти расходы достойной материальной компенсации. Для этого достаточно только превыше всего ценить своё время, ценить тот короткий отрезок времени, который отпущен для самого деятельного и активного периода жизни. Некоторые распоряжаются им по - другому: могут потратить время на то, чтобы за чужой счёт сделать блестящую карьеру, свести дружбу с нужными людьми, встроиться в нужную систему и получить всё то, что другие при больших тратах и больших усилиях зарабатывают в течение многих лет…

— Человек, привыкший всего добиваться только своим трудом, может осуждать такой образ жизни…

— Именно поэтому работящий и требовательный реалист - практик - Штирлиц оказывается для Есенина самым неудобным и самым неподходящим партнёром.
Партнёршу - Штирлица Есенин может обаять, очаровать, быстро расположить, но у него всегда будет ощущение того, что он живёт на вулкане. Любое неосторожное слово, любая его "детская шалость", или "безобидная выходка" (как и в любых отношениях конфликта) может привести к взрыву негативных эмоций, вызвать бурю негодования.

Взрывоопасные ситуации возникают и в силу сексуальной несовместимости расхолаживающих друг друга квестимов.

Так, например, один молодой человек, Есенин, разочарованный некоторой отчуждённостью и холодностью своей партнёрши, имел неосторожностью в самый близкий и трепетный момент их отношений сказать: "Ещё пару раз с тобой встретимся и всё… уже хватит…" - "Что - "всё"? Чего - "хватит"?" - напустилась она на него, возмущённая такой постановкой вопроса: оказывается он уже всё рассчитал, всё прикинул, спрогнозировал и решил за неё.

После таких слов партнёрша - Штирлиц может и среди ночи уйти от партнёра. Проблема лишь в том, что ИТО конфликта и вызванное ими взаимное притяжение (желание объясниться, поговорить с партнёром начистоту и ещё раз проверить свои наблюдения, ещё раз попытаться его переубедить) не позволит ей отойти от него далеко и надолго. Да и Есенину, не имеющему более подходящей и надёжной замены, не захочется так быстро и так легко её от себя отпускать.

7.Есенин в деловом партнёрстве и сотрудничестве

Даже в дуальных ИТО Есенин не позволяет партнёру принимать самостоятельные решения, не посоветовавшись с ним: кто контролирует решения партнёра, тот контролирует и ситуацию, свои и его (партнёра) планы, поступки и отношения, контролирует свою и его (партнёра) судьбу. У кого контроль, у того и власть, и реальное доминирование в отношениях, и реальные преимущества в любой ситуации, - реальная выгода.

За преимущественное право контролировать решения партнёра Есенин борется опосредованно: создавая интуитивно - этическими методами условия, при которых партнёр, в силу обрушивающегося на него наказания - истерик, жестоких скандалов, разборок, подстав и разоблачений - оказывается неспособным принимать решения без него: партнёр чувствует себя виноватым, испытывает опасение, неловкость и страх (ожидания всего для себя самого неприятного), когда пытается принять решение за Есенина, не согласовав, не посоветовавшись с ним, "через его голову".

Есенин не желает чувствовать себя рабом произвольных действий своего партнёра, не желает чувствовать себя рабом обстоятельств, поэтому (вне зависимости от результата) отрицательно реагирует на любую попытку партнёра проявить самостоятельность: "А почему ты со мной не посоветовался? Как ты могла?!.." - возмущённо напускается он. Только своему дуалу Жукову он разрешает действовать по принципу: "Мы посовещались, и я решил…". Остальным это запрещено.

Штирлиц с его программной логикой действий (+ч.л.1) в таких условиях чувствует себя связанным по рукам и ногам, хотя и проявляет (с точки зрения конфликтёра - Есенина) "недопустимую самостоятельность" - всё сам решает за себя и своего партнёра, направляет его в соответствии с этими решениями, распоряжается его действиями, временем, силами и возможностями, не считаясь с его (партнёра) желаниями, ломает его ближайшие и далеко идущие планы.

Не имея возможности (или желания) вступать в открытый спор с конфликтёром, Есенин действует "исподволь" и добивается желаемого окольными путями. Пользуясь случаем, отвлекает или ослабляет внимание партнёра, а затем уже откровенно "работает на себя". А заодно уже и партнёра "наказывает", чтобы впредь неповадно было распоряжаться его (Есенина) временем и задавать ему неудобные поручения.

Пример:

Молодая семья (муж - ИЭИ, Есенин) эмигрировала из СССР на Запад. В те времена оригиналы многих жизненно важных свидетельств и документов вывозить с собой не разрешали. Поэтому они вывезли только нотариально заверенные копии всех документов, а оригиналы послали дипломатической почтой. Через какое - то время им прислали извещение о том, что документы их прибыли и они могут их получить. Жена - Штирлиц к тому времени уже устроилась на какую - то работу, поэтому за документами (в Министерство Иностранных Дел) сама поехать не могла и попросила съездить за ними своего безработного мужа - Есенина. Он, разумеется, обиделся: "его здесь за посыльного держат" и предложил жене взять на работе выходной за свой счёт и поехать за документами вместе с ним. Она не согласилась, настояла, чтобы он поехал один. Очень неохотно он ей подчинился. Вечером возвращается молчаливый, чем - то испуганный, настороженный, взволнованный, бледный. Объясняет ей, что её документы "исчезли". "Как так - "исчезли"? - спросила она его. "А так", - объясняет он, - выдали ему обе папки, - и его, и её документы. Расписался он за обе папки. А потом свои документы он взял, а папку с её документами оставил там на конторке и ушёл - забыл взять. А когда вспомнил и вернулся, её папки там уже не было: она "исчезла". "Я же говорил, что тебе надо было со мной ехать! Ты сама виновата: почему ты со мной не поехала?! Вот тебе сама и расхлёбывай!" На следующий день жена взяла выходной за свой счёт и поехала в столицу за документами. Слова мужа подтвердились только наполовину: Он действительно расписался за обе папки и обе папки с собой увёз. Если бы он оставил документы на конторке, или если бы их прибрали, ей бы об этом сообщили. "Спросите сами Вашего мужа, куда он дел документы…" - сказали ей.

Куда он дел её документы она узнала спустя некоторое время, когда он, став её коллегой и сослуживцем, начал вытеснять её из всех сфер их общей профессиональной деятельности, настраивая против неё всех, кого только смог. Тогда же, в пылу ссоры, он и проговорился - сказал, что сам уничтожил эти документы: спалил их по дороге в мусорном баке, а ей сказал, что они "исчезли", но тогда уже это было правдой. На вопрос: зачем он так с ней поступил, супруг ответил: "Ты сама виновата! Обращалась со мной, как с мальчиком на побегушках! А я тебе не посыльный! У меня своя гордость есть!.."

Вскоре она стала замечать и отслеживать другие странности в его поведении. Тогда только она поняла, до какой степени он испортил ей её карьеру. Припомнились ей её деловые встреч;;и, на которых он считал необходимым присутствовать. Вспомнились скандалы, которые он ей устраивал всякий раз, когда она на деловую встречу шла без него. Вспомнила, как исчезали визитки, которые ей оставляли её новые деловые знакомые и партнёры. Вспомнила, как исчезали странички из записных книжек с номерам их телефонов. Вспомнила, как постепенно менялось к худшему отношение к ней сослуживцев, вспомнила, как её супруг настраивал её против них, передавая ей их негативное мнение. В лучших традициях программы "разделяй и властвуй" он говорил: "Они тебя ненавидят! Про тебя говорят, что ты идёшь к цели по головам". (Что меньше всего соответствует истине: Штирлиц - рассуждающий - динамик - тактик (а не решительный - статик - стратег), "хождение к цели по головам" - не его кредо.)

Как предусмотрительный и решительный интуит Есенин старается не оставлять своим обидчикам возможности отомстить. И Штирлицу как конфликтёру чаще других приходится быть объектом такой страшной предусмотрительности. (Происходит то, что в соционике называется "ударами по белой интуиции" - планы партнёра рушатся, дела идут как нельзя хуже, отношения с окружающими обостряются до предела.)

Ситуация выправляется только тогда, когда бывших партнёров (квестимов) разделяет предельно далёкое расстояние (-б.с.3-2). Отделение, обособленность, далёкие и безопасные расстояния постепенно исцеляют квестимов, хотя память ещё время от времени возвращает их к событиям прошлого. Штирлиц старается не допускать прежних ошибок. Есенин же утешается тем, что оставляет последнее слово за собой. Как уступчивый, решительный, предусмотрительный программный интуит, он изначально планирует действия и отношения так, чтобы в последствии иметь возможность взять реванш.

— Получается, в спонтанности интуиции времени есть своя предопределённость и планомерность?

— Далеко идущие планы - прерогатива аспекта инволюционной интуиции времени (-б.и.), которая сама по себе (и по своим фрактальным свойствам) - предусмотрительный информационный аспект (равно как и динамический, решительный, иррациональный, интровертный), в который входит и

программа построения собственных целей, планов и далеко идущих намерений,
и программа осуществления близких и дальних целей;
программа разрушения встречных и противоборствующих планов бывшего партнёра, противника и конкурента;
программа запланированных (долго вынашиваемых и сохраняемых в тайне) намерений со спонтанным использованием каждого удобного случая, отслеживаемого по наблюдательной интуиции возможностей.

Решительность помогает программному интуиту Есенину вовремя включиться в активное действие, а программная интуиция времени, исходя из поставленных ближних и дальних целей, с точностью определяет этот момент. Поэтому и спонтанность программного интуита имеет тщательно выверенную, долго выстраиваемую, заранее планируемую, издалека прогнозируемую основу.

Со стороны это может выглядеть как абсолютное бездействие: создаётся впечатление, что человек слоняется без дела, изнывает от скуки, устаёт от лени, блуждает по комнате с рассеянным видом, сталкиваясь с окружающими или путаясь у них под ногами, или часами лежит себе на диване, задумчиво глядя в потолок. А на самом деле он занят планированием в этот момент - продумывает, просчитывает, взвешивает, прогнозирует, А в нужный момент целевая программа срабатывает определённым образом, и Есенин переходит к активным действиям, развивает активность, "внутренний голос" говорит ему: "Сделай это сейчас или никогда! Этот момент - самый удобный. Другого такого момента не будет." И тут же какая - то сила словно подхватывает его и заставляет поступать определённым образом. Со стороны всё это производит впечатление спонтанного действия, противоположного всем предыдущим: только что мирно беседовал, мило улыбался (работал на созидание мирных, доброжелательных отношений) и вдруг резко переменился: стал хамить, дерзить, говорить гадости про своего партнёра (стал работать на разрушение). А причина только в одном: для исполнения каких - то давно вынашиваемых планов настал подходящий момент - важный слушатель подключился к беседе. Для него и устроил он эту сценку, предоставил компрометирующую партнёра информацию (как бы, "между прочим", "под настроение", "под горячую руку", "на горячую голову", якобы "не задумываясь о последствиях", которые на самом деле очень хорошо продуманы и просчитаны на много шагов вперёд: уже ясно и кто место партнёра займёт в этой системе, и многое другое).

— То есть, информация выдаётся как бы "случайно"?..

— …По принципу "Не могу молчать! Наболело!". А что "наболело" и почему он не может молчать - это уже касается самого программного интуита, целиком и полностью зависит от его настоящих и будущих планов, в которых им, предусмотрительным, всё заранее продумано и предрешено. Поэтому он и не позволяет партнёру что - то заранее самостоятельно продумывать и планировать (без него, за него и через его голову). Не позволяет распоряжаться собой как "посыльным" ("сходи туда, сделай то!..") - боится в нужный момент оказаться не там, где нужно, боится пропустить что - то важное для себя, боится быть вытесненным из системы и оказаться в положении "шестёрки". И тогда уж точно все будут им помыкать и не спросясь его разрешения, всё будут решать за него. А кому приятно попадать в положение раба или марионетки и становиться исполнителем чужой воли?..

В ИТО конфликта (равно как и в любых других интертипных отношениях) Есенина необходимо контролировать так же, как это делает его дуал Жуков. То есть почаще требовать отчёт, интересоваться тем, что у него на уме (просто спрашивать: "Что у тебя на уме? Что ты задумал?") и отслеживать его реакцию. Есенин - не противник контроля системных отношений: доминант системы имеет право контролировать ситуацию. Система, лишённая контроля, обречена на истощение (расхищение) ресурсов и последующее разрушение, перестаёт быть перспективной, надёжной и благополучной, а значит (по мнению инволютора Есенина) и нет ничего зазорного в том, чтобы подтолкнуть такую систему к распаду ("Зачем ей существовать, если она всё равно обречена?"). Зато быть причастным к этому историческому моменту, предвидеть его, отследить (и внести в этот процесс свою лепту) Есенину всегда интересно. Так что и контроль в отношениях с Есениным лишним никогда не бывает: мало ли что покажется ему безнадёжным и бесперспективным!

— Да, но в квадрах решительных не принято спрашивать человека, о чём он думает…

— Но принято спрашивать: "Что ты задумал?" - волне естественный для сенсорика вопрос. А Штирлиц как рассуждающий сенсорик- экстраверт может воспользоваться и этим, вполне естественным для него, правом. Интересоваться душевным состоянием человека, спрашивать, "о чём ты сейчас думаешь?", "Что у тебя на душе?" - вполне естественно в квадрах рассуждающих, где доминирует аспект интуиции потенциальных возможностей. А в дельта - квадре, где аспект интуиции потенциальных возможностей имеет этическую реализацию (- ч.и./ + б.э.), вопросы такого рода считаются особым проявлением чуткости. Конечно, Есенин будет смущён таким вопросом, зато Штирлиц получит некоторое преимущество по интуиции времени и деловой логике. А главное - будет держать ситуацию под контролем. В ИТО конфликта расслабляться опасно: "на войне как на войне". И Штирлицу, ориентированному на эмоциональную стабильность и сдержанность своего дуала (объективиста - статика) Достоевского, рассчитывать на эмоциональную стабильность своего конфликтёра (субъективиста - динамика) Есенина - всё равно, что укладываться спать на ящике с динамитом: взрыв эмоций самой страшной и разрушительной силы, в самый сложной, опасной ситуации, в самый неподходящий для этого момент последует такой, что запомнится Штирлицу очень надолго. А главное - обернётся такими последствиями, о которых и вспоминать будет страшно.

— Но надо же как - то включать Есенина в работу! Или он так и будет лежать на диване и глядеть в потолок, обдумывая планы возмездия и разрушения, пока Штирлиц работает за десятерых?..

— Ну, это ещё счастье, когда Есенин просто лежит и глядит в потолок (хотя многих партнёров и это в нём раздражает), хуже, когда он втягивает партнёра в свою опасную, тактическую игру: бегает, суетится, мельтешит перед глазами, занимает внимание партнёра вопросами, уводящими вглубь воспоминаний и удерживает его там, отвлекая от цели, от работы, от дела, от насущных проблем и текущих задач, требующих самого оперативного разрешения. То есть, отвлекает тактическими приёмами, дезориентирующими во времени и в пространстве, выбивающими из делового настроя и из эмоциональной и этической колеи. После всего этого Штирлицу трудно будет определить для себя этическую доминанту в отношениях с Есениным - становится совершенно непонятно, кем его в дальнейшем считать: другом или врагом, ближайшим сподвижником и партнёром или злодеем, злоумышленником, подлецом. Есенин, дезориентировав Штирлица этой двойственностью, чувствует себя хозяином положения: пока тот будет ломать голову, обдумывая те, или иные его слова, пытаясь понять, что за ними стоит и стоит ли придавать этим словам значение, Есенин, воспользовавшись всей этой сумятицей, будет работать по своей программе, будет реализовывать свои планы. Будет пользоваться предоставленной ему временной передышкой и действовать в своих интересах, вне всякого постороннего контроля.

Как эмотивист Есенин может с лёгкостью манипулировать настроением Штирлица, может подключить его к своему настроению, к своему ощущению времени, может заразить его ленью, унынием, апатией и хандрой. (И будут они вздыхать, охать и разводить руками на пару, вместо того, чтобы заниматься делом.)

Пользуясь исключительной занятостью Штирлица, Есенин может ещё более стеснить его во времени, спонтанно устроив какой - нибудь нелепый, несвоевременный спектакль. Бегает перед ним, размахивает руками, путается у него под ногами, мельтешит, заглядывает в глаза, пристаёт с пустяковыми и несвоевременными вопросами: "Подожди, послушай, посмотри на меня… Мне идёт этот костюм? Ну, подожди, посмотри… А этот?.. Мне лучше этот костюм надеть, или тот? А помнишь, ты ещё говорила, что этот костюм меня полнит?.. А помнишь, я ещё одевал эту куртку… Нет, подожди, посмотри: как она на мне?.. Хорошо сидит?.. Да ты не смотришь!.. Посмотри!.. Ну как?.. А здесь не очень узко?.. Да посмотри же!.."

Есть много способов заморочить, "засуетить" партнёра, сбить с толку, переключая его внимания с одного (существенного, значимого) объекта на другой (незначительный и несущественный). Цель всех этих манипуляций - заморочить партнёра, отклонить от цели, обмануть, растратить его время и внимание так, чтобы на более важные дела у него ни сил, ни времени уже не хватило. А там можно уже объявить его неудачником, подставить подножку или сдать конкурентам по полной программе. (Большой вины здесь нет: неудачник, который всюду не поспевает, всё равно обречён). Можно под настроение выпросить у партнёра крупную сумму денег, заставить подписать гарантию на кредит, вытянуть какое - то обещание, которое потом Штирлиц уже назад не возьмёт - не в его правилах. Можно взять деньги на вступительный взнос в деловой кооператив, да в придачу ещё и выпросить деньги на оформление и изготовление визитки, необходимой ему как будущему бизнесмену.

Так, например, один молодой человек (ИЭИ, Есенин) - лицо без определённых занятий в середине 90-х гг. выпросил у своей жены (служащей гос. предприятия) деньги на частный бизнес. Причём, выгреб последнее, и знал это. Когда она сходила в ломбард и заложила там какие - то ценные вещи, чтобы на вырученные средства им обоим можно было дожить до получки, он выпросил у неё и эти деньги себе на будущую визитку. Бизнес оказался фальшивкой, а визитки, теснённые золотом на белой глянцевой бумаге, он потом ещё с гордостью ей показывал.

Часть III

8.Конфликт как ложная активация

— Чем ещё объяснить, что Штирлиц, несмотря на свою рассудительность, предусмотрительность и великолепные деловые качества тем не менее попадает в такие ловушки?

— Во многих случаях роковую роль здесь играет аспект интуиции потенциальных возможностей (+ч.и.) - активационный аспект Штирлица (+ч.и.6) и наблюдательный у Есенина (+ч.и.7). Есенин, отслеживая по наблюдательной своей интуиции потенциальных возможностей (+ч.и.7) какие - то выгоды для себя, увлекает новыми перспективами своего партнёра (Штирлица), который после многих месяцев профессионального, делового, творческого и душевного кризиса Есенина, после многих месяцев его бездействия, конечно же пойдёт ему навстречу, даст Есенину новый шанс подняться, творчески проявить себя, профессионально реализовать и т.д.. Спекулируя на возможностях того или иного делового предложения, Есенин тоже может манипулировать своим партнёром. Аспект интуиции потенциальных возможностей - дефицитная в квадрах решительных и приоритетная у рассуждающих. Поэтому пренебрегать шансами и возможностями (своими и своего партнёра) Штирлиц никак не сможет: для него это будет удар по собственной суггестивной функции - точке абсолютной слабости (+б.э.) - корпоративной этике отношений. Если он перекроет какие - то профессиональные, творчески, или какие - то иные возможности своему партнёру, избавиться от чувства вины перед ним, ему (Штирлицу) ему будет очень и очень трудно. (Даже, если партнёр сам перед ним виноват). Предавать интересы партнёра в этих областях и по этим аспектам - тягчайшее из преступлений в квадрах объективистов (где доминирует аспект деловой логики). По этой причине и Штирлиц очень болезненно воспринимает любую каверзу или подножку Есенина (в особенности те из них, которые напрямую направлены на подрыв его (Штирлица) профессиональной карьеры и деятельности).
Аспекты ментального блока (доминирующие в квадрах и вытесненные из них) в моделях обоих конфликтёров совпадают (+ч.л.1-4, -б.и.4-1, +ч.и.6-7, -б.л.7-6.) и являются табуированной зоной: инертный блок - костяк модели, её "хребет", - зона приоритетов и сверх - запретов, исходящих из самой уязвимой в модели области - "зоны страха"¹. Чем больше партнёр нарушает эти запреты, чем больше он посягает на эти приоритеты, тем страшнее удар по табуированным областям. А в ИТО конфликта это происходит повсеместно и с обеих сторон. Различия в мотивации при этом не всегда выявляются и не всегда адекватно осознаются: случайно ли этот удар нанесён, или со злым умыслом, - так и остаётся загадкой. (Да и истину бывает порой установить очень трудно, а переживать по поводу нанесённых ударов каждый из конфликтёров будет ещё очень долго.)

¹ Существует мнение, что психика человека био - антропологически структурировалась относительно "зоны страха" и расширялась, постепенно сглаживая препятствия и барьеры между "запретной зоной" и смежными с ней областями, которые каждому психотипу было необходимо освоить, чтобы успешно конкурировать в борьбе за существование.

9.Есенин. Уступка в ущерб профессионализму

Иногда Есенин сознательно идёт на то, на что никогда не пойдёт Штирлиц: Есенин соглашается выполнять ту работу, которую не умеет делать.
Соглашается потому, что

не хочет упускать свой шанс;
готов действовать "на авось", надеясь, что не будет уличён в некомпетентности и непрофессионализме;
соглашается заполнить вакансию, чтобы не обижать работодателя: работа выгодная, перспективная, в случае успеха сулит известность, уважение и почёт, так почему бы за неё и не взяться, - кому - то же надо её выполнять?

В любом случае, каждый сам решает, как ему распорядиться предоставленной возможностью, шансом, случаем.

Возможно поэтому в творческой (и, главным образом, в музыкальной) среде можно встретить так много одарённых и благословенных небесами людей из числа представителей этого ТИМа. Достаточно вспомнить великих, гениальных композиторов - ИЭИ - Вольфганга Амадея Моцарта, Петра Ильича Чайковского и, конечно, Гаэтано Доницетти (1797 - 1848г.) - человека хрупкого здоровья, но невероятной работоспособности, автора 70 опер, (что в два раза больше, чем у Россини (СЭИ, Дюма.) и почти в три раза больше, чем у Верди (ЛСИ, Максим) - тоже величайших гениев и великих тружеников) - абсолютного рекордсмена (всех времён и народов) по количеству написанных им опер и абсолютного рекордсмена по количеству восхитительной музыки, написанной им (Доницетти) для пения в стиле бельканто, которой он, по великой своей мудрости, предусмотрительности и дальновидности обеспечил человечество на 300 - 400 лет вперёд, отлично понимая, что не в каждую эпоху композиторы смогут писать музыку в том красивейшем и благодатном стиле, в каком творили в его времена. Каждое из его произведений, многие из которых в наши дни ещё продолжают открывать и восстанавливать для исполнения, становится настоящим подарком и праздником как для зрителей, так и для исполнителей.

Но, к сожалению, праздников в нашей жизни бывает не так много, как серых, посредственных будней. Удача не каждому улыбается. И гении рождаются не в каждой семье и не каждый год. Гениев - меньшинство, посредственностей - большинство. И, к сожалению, огромное количество посредственностей из числа ИЭИ (Есенин) тоже довольно часто встречается в музыкальной среде. Там на эту тему даже сочинили анекдот: "Знаете, чем отличается хороший музыкант от плохого? Хороший музыкант, когда ему нужно сыграть "грустную ноту", играет грустную ноту (в музыке слышится грусть). А плохой музыкант ноту играет обыкновенную, но при этом делает грустное лицо."

Бороться за удобное для себя место в системе (открытыми и тайными средствами) Есенин умеет не хуже, а даже лучше многих других в бета - квадре. И личные симпатии и отношение к нему играют здесь не последнюю роль.

Пример:

Одна концертирующая вокалистка как - то сказала своим знакомым, что хочет поменять аккомпаниатора: её концертмейстер скоро должна уйти в декретный отпуск, ей нужно срочно найти замену. В тот же вечер на пороге её квартиры появилась миловидная, интеллигентного вида женщина, представилась пианисткой, достала из сумочки ксерокопии каких - то рекомендаций... Без долгих разговоров певица подвела её к роялю, наугад открыла ноты (клавир оперы "Евгений Онегин") и предложила с листа саккомпанировать ей сцену с письмом Татьяны. Пианистка взглянула на ноты, закрыла их, отложила в сторону и сказала: "Давайте я вам сыграю музыку своего сочинения!". Она сделала грустное лицо и очень коряво и неровно, но необычайно чувствительно заиграла нечто, отдалённо напоминающее адажио Альбинони. Слышно было, что она разучивала эту вещь не по нотам, а подбирала на слух и по памяти. Певица стояла как громом поражённая, не знала, как это воспринимать. Видя, что её игра произвела впечатление, пианистка с надменным видом, с выражением высокомерия на лице спросила: "Ну как? Нравится? Это я сама сочинила!". Певица ответила: "Нечто подобное сочинил Альбинони... А вы тут не при чём…". "А-а! Так вы знаете эту вещь? - состроив возмущённое лицо, напустилась на неё пианистка, - Так что же вы сразу мне не сказали?! Заставили меня её играть!.. Посмеяться надо мной захотели?!.. Это у вас не пройдёт!." Она ещё долго возмущалась, стоя в прихожей, пока наконец певице не удалось её выпроводить и запереть за ней дверь.

Через несколько месяцев она встретила эту даму в одной респектабельной вокальной студии. Уроки там стоили очень дорого. А эта дама уже работала там аккомпаниатором. Ноты, худо - бедно, она читать научилась, но играла по - прежнему очень плохо - "через пень - колоду": сбивалась и ошибалась на каждом шагу, студентов сбивала с ритма, с тональности, с темпа. За все её промахи доставалось студентам. Педагог постоянно их поправлял и выговаривал им за её ошибки. Терпеть и слушать всё это было совершенно невозможно.

Певице было искренне жаль и студентов, и преподавателя. В прошлом он был её коллегой по сцене, и ей очень хотелось ему помочь. "Зачем вы с ней мучаетесь? - спросила она его в перерыве.- Вы с ней даже приличного мастер-класса не сможете провести! Хотите, я дам вам телефон хорошего музыканта? Он новый человек в нашем городе, ему нужна работа…"

Преподаватель вздохнул, развёл руками, сделал грустное лицо и сказал: "Я всё равно не смогу её уволить. Она такой милый и обаятельный человек!.."

Есенин своего шанса не упускает. (И места своего в системе не уступает никому - и не рассчитывайте, и не надейтесь!) Даже если он в профессиональной среде и не зарекомендует себя лучшим образом, он сочтёт для себя важным и то, что по крайней мере сумел внедриться в систему, установить нужные отношения, завязать полезные знакомства с влиятельными людьми. В нужный момент он с их помощью сможет перейти с профессиональной работы на административную. Главное для Есенина - это внедриться в систему, а уж вытеснить себя из неё он никому не позволит (ни по причине его профессиональной некомпетентности, ни по сокращению штатов, ни по инициативе администрации, ни по требованию коллектива). И не столько потому, что у него всё и везде схвачено, а потому, что спихивать его с этого места - себе дороже: такая череда скандалов и истерик последует, такой град неприятностей сразу обрушится, что лучше и не связываться вовсе.

— Как избежать всех этих неприятностей?

— Поступать так же, как и дуал Есенина Жуков: контролировать его действия, взыскательно и строго следить за качеством его работы, за уровнем его профессионализма. Заставить его работать в полную силу на протяжении достаточно долгого (не менее двух - трёх месяцев) испытательного срока и тщательно анализировать результат. Устраивать проверки, проводить экзамены на уровень профессионализма на каждом шагу.

— Профессионал высокого класса нечестными методами за место в системе бороться не будет...

— Профессионалов высокого уровня, честных тружеников, компетентных специалистов (как и в любом ТИМе) среди ИЭИ тоже не мало, но не большинство (в отличие от ТИМа ЛСЭ, Штирлиц), поскольку приоритеты модели здесь играют не последнюю роль.

Если место работы сразу не приглянулось Есенину (показалось бесперспективным), он может и не вкладывать в эту работу свой труд, - зачем, если всё равно скоро прогонят? Будет себя убеждать, что этот "кораблик" и так скоро "потонет", так зачем вкладывать силы в то, что и так уже обречено? Не лучше ли посидеть в сторонке и не прилагая усилий, не вкладывая труда, дождаться, пока система начнёт сама собой распадаться, а потом уйти, вовремя ускользнуть с наименьшими для себя потерями, прихватив на память что - нибудь ценное, - зачем добру пропадать? (Святое дело - спасти ценную вещь с тонущего корабля!) А там можно подыскать себе и новое место работы - ценные работники везде требуются, мир не без добрых людей.

"Работа дураков любит" - как говорил известный персонаж Ростислава Плятта из кинокомедии "Весна", полностью вписывающийся в эту схему. "Где бы ни работать, лишь бы не работать" - таков девиз этих "воинов невидимого фронта", отличающихся способностью привольно существовать за счёт избыточной и прочной системы, всемерно паразитировать на ней и использовать производимые ею материальные ценности в своих интересах (даже если это только пробирка с какой- то непонятной "солнечной жидкостью", всё равно её не мешает прихватить, воспользовавшись общей суетой, - авось пригодится!) По наличию (или отсутствию) реальных профессиональных заслуг и можно отличить такого "неприметного труженика" от всех прочих.

— Но профессиональные неудачи могут быть и у представителя любого другого ТИМа…

— Да, но представитель любого другого ТИМа не будет разрушать систему только за то, что в этой системе осталась о нём недобрая память. А после проведения некоторой "акции возмездия" отвергнувшая его система уже не сможет дать о нём и о его работе нелестные отзывы. Нет системы, нет дурных отзывов, - было и быльём поросло: кто теперь вспомнит, что там было на самом деле, если эта система уже не существует? Для Есенина это обычная работа "со следом" и "с памятью" по его программному аспекту инволюционной (реконструктивной) интуиции времени (-б.и.1).

— Но если система прочная, то, что он может?..

— Ничего. Прочную, надёжную систему Есенин не топит. А про непрочную всегда может сказать: "Система сама разрушалась, сама к распаду шла" - и догадывайся потом, кто там кингстоны открыл.

Когда Есенин чувствует, что "под него копают", начинают слишком активно его проверять, когда его заставляют каждый день ходить на работу, как на экзамен, он сам не выдерживает такой нагрузки и устраивает скандал - разваливает систему отношений: ругается с начальством, с сослуживцами, говорит нелицеприятные вещи, предвидя будущее своё увольнение, показывает себя не в лучшем свете. ( А что стесняться - то, если за него уже всё решили, его увольняют, потому что он для них "не хорош" и не достоин занимать это место, пусть услышат о себе напоследок ещё кое - что. А что церемониться - то? - Семь бед, - один ответ. (Как, например, Зилов (ИЭИ, Есенин) - персонаж из пьесы Александра Вампилова "Утиная охота" - говорит начальнику гадости, когда тот, прежде чем его уволить, собирается поговорить с ним о его недобросовестном отношении к работе. Зилов бьёт начальника по самому больному, упрекает его в том, что тот свою личную досаду (невеста его бросила) переносит на сослуживцев: "Мы же не виноваты, что она от вас ушла", - говорит он начальнику и слышит в ответ: "Зилов, в последнее время вы нравитесь мне всё меньше, и меньше.")

— Но если проверки дают какую - то гарантию защиты, то почему бы их и не устроить? Ведь это так просто!

— Это совсем не просто. Есть и другая опасность: Есенин может ускользнуть от таких испытаний. Будучи обеспокоен своим непрочным положением в коллективе, он может найти вакансию в смежной системе, может занять её и вернуться к прежним своим сослуживцам уже их администратором или контролёром. И тогда уже им придётся бороться за своё место в системе и искать себе другую работу. А он в их отсутствие преспокойно завершит своё дело.

10.Есенин. Деловое партнёрство в семье

Деловое партнёрство в семье с Есениным тоже не всегда бывает удачным. Есенин рассчитывает на снисходительно отношение близких и позволяет себе отлынивать или отказываться от работы, претендуя на равное распределение прав и доходов.

Пример:
Денис (ИЭИ) 35 лет. Человек без определённой профессии и занятий предложил своей гражданской жене Юлю (владелице небольшого косметического салона) организовать для него бизнес. Он желал приносить пользу семье, и она его поддержала в этом желании. (Тем более что положение уже складывалось критическое: взрослый, здоровый мужик живёт на её содержании, а так пусть хоть пользу приносит.) Она арендовала для него секцию в ближайшем торговом центре, устроила там бутик и поставила его торговать. Результаты её разочаровали: "Этот человек считал, что он облагодетельствовал меня своим трудом. Но он ошибался, - рассказывала она - с этим человеком невозможно было делать бизнес. Просыпался он дай Бог к полудню. Вставал неохотно. Три часа просиживал в ванной. (Долго - долго так плещется под душем.) Потом стоит перед зеркалом, делает укладку. Сначала уложит волосы на одну сторону, потом на другую. Потом укладывает их назад и завязывает каким - то шнурком. Потом одевает одну рубашку; крутится, вертится перед зеркалом, снимает эту, одевает другую. Потом опять крутится перед зеркалом: то расстегнёт пуговички, то застегнёт; то засучит рукава, то их опустит. Я смотрю на всё это, меня озноб бьёт от раздражения. Я видеть этого не могу. Но попробуйте оторвать его от зеркала! Такие скандалы устраивал! Начинал вопить, как ребёнок, у которого отбирают любимую игрушку. На работу он приходил не раньше трёх часов дня. ( А иногда и в четыре!) И это при том, что торговый центр открывается в девять! Я его гоню, а он говорит: "Зачем мне туда идти так рано. Всё равно раньше трёх - четырёх покупатели не приходят…". "Так потому и не приходят, говорю, что ты не открываешь магазин раньше трёх - четырёх". А с четырёх до девяти вечера всего пять часов на торговлю остаётся. Как мы будем платить аренду и отдавать кредиты с такой выручки. А кредиты мы взяли потому, что Денису понадобилась новая машина. Он специально уговорил меня ему её купить. Он ещё хотел, чтобы я ему квартиру купила, но это уж, извините, - дудки! Позавидовал он, что я своему сыну квартиру купила, и тоже захотел. Но мальчика необходима было отселить, потому что Денис ему уже житья не давал. То есть, изводил, как мог. Сын у меня от первого брака. А Денис вошёл в нашу семью как раз потому, что "проникся симпатией" к моему сыну. Быстро нашёл с ним общий язык, поначалу неплохо ладил, говорил: " Меня дети любят и я их тоже очень люблю. А потом начал его изводить, преследовал его, подсматривал за ним, устраивал скандал, когда ребёнок из холодильника без его разрешения яблоко возьмёт. Устраивал скандал: себе яблоко взял, а ему не предложил. Потом мне жаловался, по каждому пустяку на него доносил. Вите пришлось купить квартиру в том же доме, где живут и мои родители. Там он не чувствует себя одиноким. Мне было тяжело, конечно, с ним расставаться, но это было проще сделать, чем выселить Дениса из квартиры. Когда ему в первый раз (после очередной ссоры) я предложила расстаться, он весь сразу так сжался в комочек, притих, присмирел, выглядел таким слабым, несчастным. Взглянул так на меня и сказал: "Я ещё не готов от тебя уходить… Мне некуда…". До встречи со мной он жил в другой семье, но там он не удержался дольше трёх месяцев. Вернулся к своим родителям. У него там своя комната. Из предыдущей семьи привёз к ним домой только что купленный музыкальный центр. Забрал его в качестве моральной и материальной компенсации за все причинённые ему в той семье страдания. Потом он встретил меня. Два года жил за мой счёт, ничего не делал. Потом начал работать в этом бутике. Работал недолго и из рук вон плохо. Как будто формальность какую - то выполнял. Мне уж мои клиентки говорили: "Как ни придём туда, он всё сидит себе, в потолок глаза упрёт и мечтает." Три месяца я его выгоняла, наконец мы с ним расстались. И то после того, как он наговорил мне и моим родителям гадостей на семейном торжестве в присутствии наших гостей После этого он больше не мог, не имел права оставаться в моём доме. Ему пришлось уйти. Но он увёз с собой мою машину. Почти новую. Стоимостью в пятьдесят тысяч долларов! Неплохая прибыль за три года проживания у меня! Из них он два года бездельничал, жил на всём готовом. Потом всё - таки начал работать. Сам предложил, когда я пригрозила, что выгоню его. Теперь я понимаю, что это был повод забрать у меня нашу "сообща нажитую" "движимость". Выставила я его, но это ещё не конец истории. У него был свой ключ от моей квартиры, он продолжал ко мне приходить. Однажды возвращаюсь с работы, он сидит в моей спальне на кровати, смотрит телевизор и ест. Тут же на одеяле перед ним стоит миска с салатом, в руке он держит бутерброд с твёрдокопчёной колбасой. Ноги скрестил по - турецки, сидит и ест. Я появляюсь, он чуть бутербродом не подавился. Потом объяснил мне, что пришёл забрать ещё какие - то свои вещи. Захватил какую - то бытовую мелочь, кофемолку, автоответчик с телефоном, погрузил всё это в мою же хозяйственную сумку и унёс. Потом ещё пару раз являлся. Утащил кое - что из книг. Утверждал, что это он их купил. Я поменяла замок и запретила консьержке его пускать. Но он убедил её, что мы только временно не живём вместе, выпросил запасной ключ и проник. Потом подменил этот ключ каким - то другим, а с того сделал дубликат. И однажды, забежав в обеденный перерыв, я снова застала его у себя дома. И представьте себе он опять ел. Стоял на кухне в зимней куртке, в шапке и в сапогах. Одной рукой он держал перчатку, снятую с другой руки. И той, свободной от перчатки рукой доставал из кастрюли с борщом куски мяса и ел. Я этот борщ утром сварила и поставила на подоконник остывать. А он пришёл и полюбопытствовал, что там в кастрюльке - то и стал вытягивать кусок за куском. Двумя пальчиками этак держит кусок мяса, мизинчик оттопырил и ест. борщ по руке течёт, рукав до локтя приспущен… У меня в глазах потемнело, когда я всё это увидела!.. Что потом было!.. Как я его выгоняла!.. Он меня как увидел, от неожиданности обронил перчатку в кастрюлю с борщом... Ну, это уже было слишком! Я схватила его за шиворот и потащила из кухни. Он потянулся за перчаткой - той, которая осталась в борще и опрокинул кастрюлю на меня. Я схватила то, что подвернулось под руку… Нет, не скалку… У меня там висела такая деревянная, разделочная доска с очень удобной ручкой. Я её схватила и погнала его ею к выходу, как лопатой. Он попытался обратить всё это в игру: стал шутить, дурачиться, попытался меня чем - то отвлечь, рассмешить, но мне было не до веселья. Я сказала ему, что вызову милицию, если ещё раз его увижу. Судя по всему, он и не хотел попадаться мне на глаза - это в его планы не входило. Не хотел он и оставлять следов своего пребывания в моей квартире. Это получилось случайно: он пришёл в моё отсутствие, чтобы просто поесть и уйти, но меня возмутил сам факт его появления! Это было похоже на воровство. Консьержке я потом тоже сказала, что подам на неё в суд и заставлю оплатить все убытки, если она ещё раз его впустит.

Ещё какое - то время он крутился возле моего дома, следил за мной, звонил мне и рассказывал о своих наблюдениях: где и с кем я была - он всё видел и всё запоминал. Я сказала, что ему следовало бы работать филёром в частном сыске, он обещал подумать над этим… Потом я несколько раз встречала его в магазине, когда вечером покупала продукты, возвращаясь с работы. Он иногда подходил ко мне, говорил, что ему не хватает денег оплатить покупки. Один раз я ему даже полностью оплатила корзину с продуктами. Но попросила больше не злоупотреблять моей добротой. В тот вечер он как будто почувствовал, что мне его жаль и стал снова напрашиваться ко мне в гости, предложил сойтись и жить вместе. Я поняла, что если сейчас соглашусь, он уже никогда от меня не отстанет. Я отказалась. Он возмутился, обиделся, рассердился, что я сорвала ему какие - то планы. Стал хулиганить, пнул ногой чью - то тележку с продуктами. Охранник собирался уже его выпроводить, но он его успокоил, объяснил, что это у нас с ним семейная ссора. Всё это мне уже стало надоедать. Я заявила ему, что обращусь в милицию, если он не перестанет меня преследовать: я знаю его адрес и подам на него в суд за угрозы и вымогательство; свидетели у меня есть. Вот только после этого он исчез и оставил меня в покое… Я до сих пор не понимаю: человек это был, или... - кто? Что это был за фрукт такой, из - за которого мне пришлось столько вытерпеть и потерять самые лучшие и самые последние годы самого зрелого и самого активного периода моей жизни…"

Унося крупные или мелкие ценности из предыдущей "среды обитания" Есенин часть из них приносит в новую свою среду, в ту самую будущую свою "среду обитания", в которой ему ещё предстоит завоевать место под солнцем. Как интроверт - эмотивист - интуит - этик, как позитивист и оптимист, рассчитывающий на положительный эффект первого произведённого им впечатления, как аристократ, уважающий и соблюдающий традиции Есенин в новую семью никогда не придёт без подарка, в новую систему не придёт без своего вступительного "членского взноса". Желая поскорее завоевать доверие и расположение новых друзей, он какой - то, пусть незначительный, но приятный подарочек им обязательно преподнесёт. Затраты на этот подарок он произведёт самые минимальные; в лучшем случае сопроводит их букетом недорогих цветов. (Они же потом и помогут ему исправить неловкое впечатление, производимое иногда прежде использованным, бывшим в употреблении подарком.)

Так, например, придя в новую семью из предыдущей, молодой человек (ИЭИ) захватил с собой один из унесённых из прежнего дома "трофеев" - дорогой импортный набор туалетного мыла. Когда он вручал подарок своей новой знакомой, из початой коробки вывалился обмылок (кусок прежде уже использованного мыла), аккуратно вложенный в свою прежнюю обёртку для создания видимости новизны и целостности подарка. Если бы в дополнение к подарку не прилагался ещё и букет цветов, впечатление об этом молодом человеке было бы сразу же и непоправимо испорчено. Увидев обмылок, который свалился ему прямо под ноги, он был изрядно сконфужен, объяснил что это сестра, видимо, в его отсутствие воспользовалась заранее заготовленным подарком. Потом выяснилось, что никому из его родственников (включая сестру и маму) такой стиль поведения не свойственен. По всей видимости, он сам когда - то воспользовался этим кусочком, а потом тайком подложил его в коробку и "замаскировал" следы прежнего пользования.

"Работа со следом" - работа по аспекту интуиции времени - свойственна в первую очередь "белым", решительным интуитам. В квадрах решительных законы строгие и суровые: там с нарушителями общепринятых мер не церемонятся. Страх перед наказанием заложен в каждом из представителей решительных квадр. И наиболее силён он именно у интуитов: слабая сенсорика заставляет их избегать наказания, заставляет изобретать многие хитрые манипуляции, чтобы ни в коем случае в число "виноватых", или подозреваемых не попадать. (Подставлять свою руку под топор, свою спину под кнут здесь желающих нет). Стремясь избежать наказания, представители бета - квадры (как "белые интуиты - этики), работают со следами "post factum", устраняют факт своей вины, или переносят её на чужую голову после того, как проступок уже совершён (инволюционный аспект интуиции времени работает здесь РЕКОНСТРУКТИВНО: как "исправление прошлого".). Представители гамма квадры - деловые логики - интуиты (ЛИЭ, Джек и ИЛИ, Бальзак), при их доминирующей эволюционной интуицией времени (+б.и.) "работают со следами" КОНСТРУКТИВНО - на опережение и предупреждение возможных будущих неприятностей (+б.э.). Они, как и подобает хорошим технологам, изначально планирует своё (нелицеприятное) действие таким образом, чтобы никаких следов их участие в этом процессе не было вообще. (Аллегория этому действию хорошо представлена в греческой мифологии: бог воровства (торговли, ремёсел, дипломатии), хитрых и ловких манипуляций Гермес (по всем свойствам и качествам соответствующий ТИМу ЛИЭ, Джек) так ловко умудрился украсть у Зевса его священных коров, что никто из богов и не догадался заподозрить его в этом преступлении (просто потому, что он сделал это в младенческом возрасте, "не выходя из колыбели": украл коров и снова лёг в колыбельку, притворился, что ещё не умеет ходить).

В ИТО ревизии ЛИЭ, Джек разоблачает манипуляции Есенина в его попытках "замести следы", но может проявить и снисхождение, и понимание (как человек, способный на ещё большие хитрости). Штирлиц в ИТО конфликта на все попытки Есенина замаскировать следы своего проступка (на все попытки представить "выеденное яйцо" целым и нетронутым) будет реагировать очень болезненно и агрессивно. И именно попытка Есенина замаскировать ("замести") следы своего незаконного пребывания в квартире Штирлица, попытка устранить или скрыть следы своих неприглядных поступков и неприличных манипуляций с его (Штирлица) личными вещами (а тем более продуктами питания!) может оказаться той самой, переполнившей чашу терпения, "последней каплей", за которой со стороны Штирлица последуют уже самые жестокие и самые решительные ответные меры.

11. Логика системы против логики факта (конфликт субъективиста и объективиста)

"Работа со следом" - программное действие Есенина; является работой по программному его аспекту инволюционной интуиции времени (-б.и.1) и отвечает основным задачам программной функции - "функции целей", главная из которых - способность выживать с минимальным запасом средств в экстремальных условиях, сохраняя за собой приоритетное место в системе. Способность заметать следы позволяет Есенину переносить свою вину на чужую голову, превращаться "виноватого" в "жертву", из "обвиняемого" в "обвинители", из "должника" в "кредиторы". А становясь "кредитором", Есенин предъявляет к оплате неимоверный высокий счёт за компенсацию понесённого им морального ущерба. Свою "боль", свои "страдания" (в том числе и за причинённое им же самим зло) он оценивает по самой высокой мерке, но иногда ("не желая выносить сор из избы") объявляет, что готов сменить гнев на милость, готов принять компенсацию за моральный ущерб дарами, или материальными ценностями. В крайнем случае, - заботой, услугами и опекой "виноватого" перед ним конфликтёра. С дуалом - Жуковым такие фокусы ещё как - то могут пройти (у Жукова, как у деклатима, и память короче (+б.и.5), его проще запутать в причинно - следственной связи последовательного хода событий, его проще ввести в заблуждения субъективно интерпретируя этические мотивы поступков (+б.э.4). Не перенося давления на т.н.с., Жуков может поддаться эмоциональному натиску Есенин, может позволить ему себя суггестировать по "точке абсолютной слабости", аспекту интуиции времени (+б.и.5). Может поверить в его интуитивно - этическую версию прошлых событий и согласиться с тем, что неблаговидные поступки были ответной реакцией на какие - то его (Жукова) жестокие и агрессивные действия. С конфликтёром Штирлицем всё это не проходит.

Способность Есенина устранять следы своих поступков посредством нанесения ещё большего ущерба, глубоко ненавистна Штирлицу. А привычка Есенина упорствовать в своих ложных доводах, его стремление переводить свою вину на чужую голову (его попытка обвинить самого Штирлица во всех злоключениях и причинённых ему им (Есениным) неприятностях (по принципу "жертва сама виновата в своих несчастьях"), и вовсе доводит Штирлица до… крайней степени раздражения. Последней каплей, переполняющей чашу Штирлица терпения становится популярное (в дуальной диаде Есенина) поучение: "не хочешь зла, не делай добра". Следуя этой логике, заботливый сенсорик² Штирлиц должен сам себя обвинять в том, что окружил теплом и заботой неблагодарного человека. Получается, он "сам виноват в том, что пригрел на груди змею"³. И вот это обвинение уже заставляет Штирлица полной мерой обрушивать свой гнев на Есенина, заставляет его и обращаться с Есениным как с извергом рода человеческого, как с "аспидом", место которому под каблуком и во прахе.

² По классификации В.В. Гуленко "белые" (альфа- и дельта-) сенсорики (сенсорики квадр рассуждающих) называются "заботливыми", а "чёрные" (бета- и гамма-) сенсорики (сенсорики квадр решительных) - "агрессивными".
³ Как заботливый сенсорик Штирлиц не может не позаботиться о нуждающемся в его помощи человеке. И осуждать и упрекать его в этом - значит нанести глубокую обиду и оскорбление.

Объективист Штирлиц никому не позволяет запутывать себя ложными версиями (а тем более - вопиюще ложными, исключающими факт его личного присутствия и наблюдения. Штирлиц никому не позволяет грешить против фактов. икому не позволяет себя запугивать. На все попытки налететь на него "яростным вихрем" он отвечает ещё более яростным взрывом эмоций. (аспект этики эмоций (+ч.э.), канал 2- 3). Ему дела нет до борьбы партнёра за место в системе: "Если хочешь жить в этом доме, будь любезен соблюдать установленные здесь порядки: приноси пользу обществу, трудись и работай наравне со всеми, будь вежлив, добр и деликатен, поменьше говори, побольше слушай, поменьше настаивай на своих привилегиях: их у тебя здесь нет никаких!". Дуал Штирлица Достоевский, с его программной этикой отношений (+б.э.1) и суггестивной деловой логикой (-ч.л.5), в наибольшей степени соответствует этим требованиям. Конфликтёр - Есенин (с его мобилизационной деловой логикой (+ч.л.4) и демонстративной этикой отношений (-б.э.8) - в наименьшей.

Видимость усердия, которую Есенин иногда проявляет вскоре после этих ссор, ненадолго успокаивает Штирлица, но всё чаще убеждает его в правильности выбранной им в отношении конфликтёра позиции: побольше строгости и контроля, поменьше доверия и уступок.

12.Вера и доверие как антагонистичные понятия во взаимодействии конфликтёров

Злоупотребление доверием близкого человека в глазах Штирлица (равно как и другого представителя квадр объективистов) является самым страшным, самым тягчайшим и непростительным преступлением.

ВЕРА И ДОВЕРИЕ - РАЗНЫЕ ПОНЯТИЯ. Символы веры (культовые проявления аспектов логики системы и этики эмоций) приоритетны в квадрах субъективистов ("символистов"). Служители веры пользуются приоритетными общественными правами и привилегиями, вещают от лица богов, занимают высшие должности в общественных иерархиях. Служители веры пользуются всеобщим доверием (а заодно и получают возможность злоупотреблять им в интересах системы).

ДОВЕРИЕ - понятие более скромное (менее амбициозное), но приоритетное и незаменимое в квадрах объективистов, где являются основой и залогом успешного взаимодействия и упорядочения деловых и этических отношений (являются основой успешного и благополучного взаимодействия по аспектам деловой логики и этики отношений).

(Когда представители ква;;др объективистов сознательно идут на обман (сознательно обманывают доверие ближнего, не будучи способными найти для этого разумного или этичного оправдания), у них возникает ощущение, что они продаёт свою душу дьяволу. По тем же меркам они оценивают и поступки ближних по отношению к ним самим: если человек, не моргнув глазом, сделал подлость, но при этом не испытывает ни чувства вины, ни стыда, выглядит вполне довольным собой и требует к себе прежнего доброго и уважительного отношения, значит определённо (по наименьшим меркам) потерял совесть (стал злодеем, продал душу дьяволу, превратился в чёрта). А значит и отношение к нему должно быть соответственное: ни любви, ни прощения он не заслуживает. Об уважении не может быть и речи, даже если это родной отец или мать. Заявления типа: "Я подарил тебе жизнь, поэтому я имею право делать с тобой, что хочу" здесь вины не снимают. (Если рассматривать жизнь как "подарок", следует вспомнить, что подарки назад не отбираются).

И если доминирующие в бета - квадре (квадре решительных субъективистов) аспекты логики соотношений (+б.л.) и волевой сенсорики (-ч.с.) считаются приоритетными ценностями, а допускаемые в рамках этих аспектов должностные и волевые злоупотребления вполне обычным и распространённым явлением, необходимым для защиты интересов системы, то в ортогональной им дельта - квадре (в квадре рассуждающих объективистов) отношение к этим явлению негативное и полностью противоположное: здесь их рассматривают как вопиющее нарушение прав человека, как недопустимое проявление тирании и деспотизма, как несправедливое и возмутительное отступление от принципов гуманизма, как грубое нарушение этических норм.

В ортогональных и взаимо антагонистичных квадрах аристократов (второй и четвёртой)

в силу особого почитания и преемственности традиций,
в силу иерархических особенностей мировосприятия,
в силу традиционного уважения к старшим членам семьи все эти конфликтные противоречия между ранговыми привилегиями ВЕРЫ и демократичными правами ДОВЕРИЯ (которые обязаны соблюдаться между всеми честными и порядочными людьми вне зависимости от возраста и ранга) становятся наиболее сложными и запутанными. А потому и проявляются наиболее остро, и разрешаются чрезвычайно болезненно и агрессивно в силу огромного количества накопившихся взаимных обид.

Конфликт интересов, конфликт мотиваций, конфликт интерпретации мнений совмещаются со всеми другими конфликтогенными факторами, ужесточают борьбу, углубляют и обостряют противоречия.

В конфликтной диаде квестимов Штирлица и Есенина этот антагонизм усиливается и дополняется ещё и особой мстительностью (и злопамятностью), обусловленной инерцией "долго памятливого" аспекта инволюционной интуиции времени (-б.и.), который у обоих конфликтёров находится в инертном блоке модели, на позициях четвёртой (у Штирлица) и первой (у Есенина) функции: обиды не забываются и вина не прощается в этой диаде; долги не списываются за сроком давности и не аннулируются.

ЧастьIV

13.Есенин. Оперативные меры и методы в конфликтных отношениях ("На войне как на войне")

— К чему сводятся оперативные меры Есенина в конфликтных ИТО? Чем конкретно он досаждает Штирлицу?

— Завидуя творческим и деловым успехам Штирлица, его выносливости, работоспособности и организованности, а так же ощущая себя непричастным к результатам этих успешных трудов, чувствуя, что плоды успеха партнёра проходят мимо него, Есенин может предпринять определённые действия и приложить некоторые усилия к тому, чтобы результаты этой творческой деятельности были не такими успешными, а сама деятельность не такой продуктивной. Только при таких условиях собственная неуспешность Есенина (и разница между его скромными заслугами и выдающимися успехами Штирлица) не будет его так глубоко травмировать и угнетать.

Используя мнимые слухи (которые впоследствии распускаются им и работают как реальные и реально усложняют Штирлицу положение дел), Есенин сбивает Штирлица с делового настроя, стараясь шокировать его этими новостями: "А про тебя говорят, что ты уже своё отработал, исчерпал свой потенциал!" - сообщает он Штирлицу с нагловатой усмешкой и наблюдает за произведённым эффектом. Если впечатление кажется Есенину недостаточно сильным, он может вывалить Штирлицу ещё целый ворох таких же грязных сплетен, из которых одна хуже другой: "А вот такой - то… (далее следуют имя и фамилия) сказал, что он тебя ненавидит. А такой - то сказал, что никогда с тобой работать не будет… И контракта с тобой ни одного не подпишет, он тебе не доверяет…" - выпалив всё это, Есенин опять с нагловатой ухмылкой вглядывается партнёру в глаза, ожидая увидеть в них нечто такое, что убедит его в правильности выбранного способа террора

Штирлицу такое поведение кажется странным и возмутительным. В своих деловых качествах (как в сфере врождённого профессионализма) он уверен настолько, что может не верить всей этой клевете. Но в силу того, что всё это самым вызывающим образом сообщается ему его ближайшим партнёром (которому уделяется много сил, внимания, средств и времени), то и само поведение партнёра воспринимается предательство, как удар в спину, как наглый, мерзкий, возмутительный и чудовищно оскорбительный поступок.

Посредством таких (или очень похожих) выпадов Есенин терроризирует Штирлица, завидуя его успехам. Играя на квадровом комплексе Штирлица, - "комплексе связанных крыльев", который угадывается им интуитивно, Есенин терроризирует Штирлица мрачными прогнозами по болезненному для него аспекту интуиции времени (-б.и.4), "бьёт его по крыльям", по перспективам, по будущим планам, БЬЁТ ПО ПОТЕНЦИАЛУ!

Одновременно с этим Есенин угнетает активационную функцию Штирлица интуицию потенциальных возможностей (+ч.и.6). - наносит удар по приоритетной ценности, доминирующей в квадрах рассуждающих. Удар по потенциалу в квадрах рассуждающих считается преступлением и воспринимается как террор (чем он по сути и является).

Играя на программном негативизме Штирлица (+ч.л.1), Есенин этими репликами обостряет отношения Штирлица с окружающими, усиливает его обиду на каких - то конкретных лиц. Играет на мнительности Штирлица, на его совестливости (-б.э.5), усиливает негатив, усугубляет общий негативный настрой (+ч.э.3), играет на его негативизме.

Пообещав многое и не предоставив ничего, Есенин "обнесёт" Штирлица очередным и заслуженным успехом, очень кстати и вовремя заставив его споткнуться на ровном месте и провалить игру именно на своём поле. (Что потом позволит говорить о нём как об исчерпавшем свой потенциал "плохом специалисте", необязательном человеке и неудачнике, которому уже ничего нельзя поручать: любую работу провалит).

По своей активационной логике соотношений (-б.л.6) Есенин очень хорошо понимает одну простую и мудрую истину: "хорошую репутацию можно непоправимо испортить даже маленьким проступком, а плохую репутацию можно резко выправить даже самой маленькой, но вовремя и к месту оказанной услугой (подобно тому, как на сухом дереве зелёный лист выглядит ярче, чем на молодом, плодоносящем).

Есенин понимает, что иногда просто выгодно казаться безответственным лентяем, но при этом к месту и вовремя оказывать нужному и важному человеку очень важные и нужные услуги: благодарностей будет больше (услуга будет восприниматься как приятная неожиданность, как подарок и как чудо), откроются новые возможности и перспективы, будут предоставлены большие полномочия. Пользуясь этой закономерностью, любая посредственность может "обойти по кривой" деятельного и работоспособного человека, чтобы потом им же им же с новых высот и руководить.

Посредством таких обходных манёров Есенин заставляет более успешного партнёра растерять часть своих преимуществ (заслуг становится меньше, ошибок и недоработок больше) и этим сглаживает разность потенциалов между собой и Штирлицем по всем аспектам их инертного блока- по аспектам логики соотношений , деловой логике, интуиции возможностей и интуиции времени (набор которых у обоих конфликтёров одинаковый).

По всем показателям "отставания" (по показателям "бездеятельности", "безалаберности", "безынициативности" и неуспешности) Есенин благодаря таким логическим подтасовкам может уравнять Штирлица с самим собой (чтобы не было завидно и обидно), а уравняв, удерживает его в этом состоянии: "затормаживает", "замораживает во времени", "погружает в спячку", после чего уже активизируется своими новыми преимуществами по логике соотношений (-б.л.) начинает его догонять и обгонять. Если напрямую догнать не получается, обходит его "по кривой", используя собственные накопленные или наработанные в партнёрстве с ним системные отношения и связи. После чего опять "бьёт" его по потенциалу: приводит негативные отзывы о качестве работы Штирлица, о его успехах и карьерном росте, высказывает "мнение окружающих", и констатирует его как "общеизвестный факт".

Присваивая себе часть успеха Штирлица, Есенин может подсидеть его, захватить параллельную, или вышестоящую должность. Пользуясь преимуществами нового положения, может поломать Штирлицу карьеру, разрушить какие - то сложившиеся его деловые связи. ("На войне как на войне") Может похлопотать о том, чтобы Штирлицу не предоставили требуемых кредитов, не выделяли нужных субсидий (такие примеры есть).

Одновременно с этим Есенин будет эмоционально угнетать Штирлица, сбивая с рабочего и делового настроя будет влиять на его планы, на его работоспособность. Привнося в жизнь Штирлица лишнюю суету, маяту, разрушение, запустение, хаос и беспорядок, Есенин, своим нытьём, "охами", "вздохами", собственной неловкостью и безалаберностью усугубляет этот хаос и беспорядок, превращая мелкую бытовую неприятность в крупную (а подчас и неразрешимую) бытовую проблему.

— С чем это связано?

— Есенин нарушает нормальную, естественную жизнедеятельность Штирлица, выбивает его из нормального и естественного делового режима. Заряжает и заражает Штирлица ЛЕНЬЮ, СКУКОЙ, БЕЗДЕЙСТВИЕМ, - разрушает его (Штирлица) работу по программному аспекту деловой логики (+ч.л.1), нарушает естественную и нормальную деятельность программной функции (а значит и разрушает функциональную деятельность ТИМа), нивелирует ценности программного аспекта Штирлица и навязывает свои антагонистичные его ТИМу ценности, разрушительные и неприемлемые для него.

Транслируя Штирлицу те ощущения, которые сам испытывает при мысли о предстоящей работе, Есенин угнетает (понижает) деловую активность Штирлица и удерживает его в этом положении сколь угодно долго (усыпляя и успокаивая его изречениями типа: "Если хочешь поработать, ляг, поспи и всё пройдёт"). Всё это он может "резонно" высказать и своими словами: "Если накопилось так много дел, что не знаешь, за какое из них раньше взяться, успокойся и ничего не делай, подожди до завтра. Возможно завтра необходимость делать половину этих дел отпадёт. А послезавтра отпадёт необходимость делать другую половину дел. А там глядишь, все дела за тебя уже кто - то сделал.!" Следуя этой рекомендации, Штирлиц (в партнёрстве с Есениным) убеждается, что при таком методе ведения дел проблемы только накапливаются: Есенин не из тех, кто выполняет за партнёра его работу, он и свою- то работу за себя не выполняет. Но при этом продолжает насаждать в доме партнёра хаос и беспорядок, играя на его любопытстве к такого рода "чудесам" и убеждая его всякий раз повременить с выполнением той или иной работы: "Подожди до завтра: вот увидишь, завтра уже не понадобиться делать эту работу!.." - "Да кто же её сделает?!" - удивляется Штирлиц. - "А вот подожди до завтра, увидишь…" - успокаивает (и интригует) его Есенин. А назавтра звонит раздражённый заказчик, спрашивает выполнена ли работа. Узнав что не выполнена, успокаивает: "Можете не спешить. Мы её уже поручили другому." Есенин торжествует: он оказался прав. "Вот видишь, я же говорил, что не нужно делать эту работу! Вот она и не понадобилась!" (А о том, что он поработал координатором - накануне кому - то звонил, с кем - то пошептался, кого- то к кому - то направил, а Штирлица просто удержал в бездействии, убеждая не выполнять ту работу, которую он с помощью каких - то своих связей предполагал отдать другому (в порядке доброй услуги, личных будущих выгод и личных настоящих и будущих "взаимозачётов"), - об этом Есенин конечно умалчивает. Он просто убеждает Штирлица в том, что был прав (был "умнее и прозорливее его"), когда уговаривал отдохнуть и побездельничать накануне: "…А так, - представь: ты бы сделал эту работу, а она бы оказалась не нужна. Хорошо, что ты меня послушал и отдохнул, а такую работу мы всегда найдём…". Потом выясняется, что такую работу они уже не найдут и не получат. Он, Штирлиц не получит эту работу, зарекомендовав себя хотя бы один раз безответственным человеком. Зато Есенин эту работу получит и в компаньоны возьмёт себе кого - нибудь другого, но не Штирлица. Хотя выполнять её по старой дружбе и памяти придётся именно Штирлицу: как надёжный, добросовестный и высококвалифицированный работник, временно оказавшийся на мели, он за пол цены (или вообще бесплатно) выполнит и эту работу, и многую другую, - лишь бы только не выпадать из системы, из своей профессиональной среды, не терять квалификацию.

Пользуясь неопределённостью положения Штирлица и его неуверенностью в завтрашнем дне, Есенин может заставить его зависнуть в "безвременье" на сколь угодно долгий срок, и воспользуется этим его отставанием для того, чтобы самому обогнать его, захватить преимущественные (ключевые) позиции, вытеснить его из дела, перехватить у него его работу, изменить его планы, сорвать какое - то важное предприятие. Может взять на себя функции его руководителя и предложить ему работу на невыгодных условиях ("за спасибо", или "ради рекламы", чтобы только о нём не забыли). Его нишу он теперь уже занимать будет прочно и никогда никому не уступит (если только сам не пожелает изменить свои планы).

Понижая деловую активность своего партнёра, обнадёживая и успокаивая его одновременно, сковывая его инициативу и усыпляя его бдительность всякого рода увещеваниями ("Не стоит беспокоиться, всё само собой устроится"), Есенин может запросто его "обойти его на вираже", вытеснить из системы, перехватить у него власть и самому занять его место.

— Такие случаи были?

— Известен исторический пример такого обходного манёвра: именно этим нехитрым способом в 249 году н.э. знатный римский патриций и полководец Деций (ИЭИ, Есенин), близкий друг правившего в ту пору императора Филиппа, захватил власть, стал узурпатором и лично "сместил" своего друга - императора с занимаемой должности. Всё началось с того, что у Филиппа возникли проблемы с легионами, стоящими на приграничных провинциях. Легионы подняли мятеж и провозгласили императором одного из своих предводителей. Филипп не на шутку встревожился и поделился тревогой со своим другом Децием. Деций посоветовал ему не беспокоиться, никаких действий не предпринимать и предоставить событиям развиваться естественным ходом: "Пусть всё идёт, как идёт. Не надо ничего делать. Вот увидишь, всё уладиться само собой." Император успокоился и вернулся к своим привычным делам - к пирам и забавам, а Деций отправился усмирять мятежников. Выслал вперёд доверенных своих людей, которые распустили нужные ему слухи (рассказали о военных заслугах Деция, о его влиянии в этом регионе, преувеличили число легионов, которые он с собой ведёт), мятежники поверили этим слухам и решили изменить свои планы. Они устроили заговор против своего предводителя, казнили его и его ближайших сообщников, а затем провозгласили императором Деция и встретили его с подобающими почестями. Деций почести принял, императором себя признал и отправился в Рим отбирать власть у своего бывшего друга, императора Филиппа. В этот раз Филипп не стал ждать, пока ситуация "уладится сама собой ", он собрал несколько легионов и выступил навстречу мятежникам. Сразился с ними, был побеждён и погиб. Власть в Риме перешла к Децию. В 249 году он стал императором, в 251 погиб во Фракии в сражениях с готами. За этот короткий период своего правления, он сумел так запустить и развалить положение дел в империи, так умудрился повернуть время вспять, вернулся к таким ужасающим формам архаичных языческих культов, что после его смерти в сознании римлян произошли кардинальные перемены: насаждаемое прежде язычество стало восприниматься ими как не оправдавшее их доверие верование: в эпоху правления Деция боги были глухи к молитвам римлян и не оберегали их от катаклизмов и катастроф. Пример Деция оказался заразительным для других полководцев, которые впоследствии точно так же стали провозглашать себя императорами и восставать против Рима, отрывая от него и превращая в самостоятельные государства те провинции, которые призваны были защищать. В результате наметилась чёткая тенденция к децентрализации власти, которая со временем и стала причиной распада могущественной прежде империи.

— Вот уж, никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь…

— С инволюционными (реконструктивными) программами это происходит довольно часто. И именно с аспектом инволюционной интуиции времени (-б.и.): какой - то кризис он усугубит, какую - то непрочную систему разрушит, а там уже на месте, освобождённом от прежних строений, посредством новых доминирующих эволюционных программ восстанавливается лучшее из того, что когда - то удалось сохранить и отстраивается заново в лучшем, надёжном, благополучном и долговременном варианте.

14.Есенин. Работа с планами
"Лучшая победа - это та, при которой расстраиваются
и планы, и дружеские союзы противника."
(Старинная китайская поговорка)

Есенин умеет работать с планами (своими и чужими). Для него это самая обычная, естественная и привычная работа по программному аспекту "далёкой" интуиции времени (-б.и.1) - интуиции глобальных перемен.

Есенин умеет добывать информацию, касающуюся чужих планов на будущее, умеет пользоваться этой информацией в своих интересах, умеет разрушать их и перекрывать, особенно, если на карту поставлена его успешная профессиональная карьера, его престиж и его авторитет.

Загонную охоту или информационную войну против человека, пытающегося разрушить его планы, Есенин тоже может очень успешно провести. Просчитает далеко вперёд все возможные ходы "противника", подстережёт его, где нужно и перекроет ему возможность перехода на "другой уровень". С лёгкостью разрушит его планы на будущее, особенно, если они заранее ему известны.

Пример:

Милейшая женщина ИЭИ, Есенин, преподавательница музыки по классу фортепиано одной из ленинградских музыкальных школ, заполучив себе талантливого ученика (ИЛЭ, Дон-Кихота), но не добившись от него желаемых успехов, стала терроризировать придирками, упрёками и попрёками его, и его родителей. Узнав, что родители собираются передать ученика другому (пожилому, опытному) педагогу (СЭИ, Дюма), она стала настраивать против этого педагога (Дюма) других педагогов школы. На отчётном концерте, проходившем в конце года мальчик показал хорошие результаты. При том, что фактически учился полгода, а не год, он играл не хуже других учеников этого педагога, но его первая учительница (ИЭИ, Есенин), будучи членом экзаменационной комиссии, поставила ему и другим ученикам низкие оценки. Педагога уволили, учеников отчислили. Родители мальчика попытались оставить в той же школе, но перевести на другую специальность (ребёнок очень любил петь, и им не хотелось упускать возможность дать ему музыкальное образование). Но не тут - то было: учительница - ИЭИ настроила против него и администрацию, и других учителей школы. Никто не хотел принимать его в свой класс. Когда родители попытались устроить ребёнка в другую музыкальную школу (того же района), выяснилось, что у его первой учительницы -ИЭИ и там "всё схвачено": об этом мальчике уже были предупреждены. И даже при том, что ребёнок блестяще прошёл вступительные экзамены (год обучения в музыкальной школе не пропал даром), его там уже "ждали" и заранее были готовы ему отказать. После экзамена вызвали в класс его маму и напрямую спросили: "Ваш мальчик обучался в такой - то школе, у такой - то преподавательницы?" - "Да." - был ответ. "Ну, тогда мы про него всё знаем и на обучение его не возьмём!"

Как потом выяснилось, ребёнок разозлил свою первую учительницу тем, что откровенно скучал на её уроках, потому и результаты обучения были скромными. Когда же он показал хорошие результаты у другого преподавателя, учительница ИЭИ испугалась, что сравнение с новыми успехами будет не в её пользу (а своей репутацией лучшего учителя школы она дорожила), поэтому сделала всё возможное, чтобы заставить администрацию отчислить ученика (ИЛЭ) и уволить его преподавательницу (СЭИ). Она предусмотрела все возможные планы и действия родителей ученика, восстанавливала против них администрацию других школ и не успокаивалась до тех пор, пока они не расстались с мыслью дать мальчику приличное музыкальное образование. Сделала всё, от неё зависящее, чтобы пути ему были перекрыты: даже в капеллу, в хор мальчиков его не приняли.

15. Есенин. Захват чужого времени как работа по программному аспекту

Захват и перехват времени (временных ресурсов, запасов, и всего, что ими накоплено) - для Есенина такое же обычное дело, как для его дуала Жукова захват и перехват власти со всеми накопленными ею материальными ресурсами и ценностями. "Шансы ваши станут наши" - цели и позиция, значимая для обоих.

И хотя цели для захвата чужого времени, с точки зрения Есенина, могут быть очень значимыми, а методы вполне невинными, последствия для партнёра (у которого Есенин этот отрезок времени отхватил) могут быть непредсказуемыми, опасными и чреватыми неприятностями.

Особенно остро и болезненно реагирует, отслеживая этот момент, конфликтёр Есенина Штирлиц, у которого аспект интуиции времени попадает на мобилизационную функцию (на позицию "зоны страха": - б.и.4), а осознание того, что он хотя бы несколько минут был объектом чьих - то манипуляций (как марионетка дёргался в чьих - то руках), его глубоко травмирует, ("бьёт" по программному аспекту логики действий), приводит в шок и повергает в ужас. Особенно, если эти манипуляции подвергали риску жизнь дорогого ему человека и имели негативные последствия для него и его близких.

Пример:

Одна милейшая дама (ЛСЭ, Штирлиц) возвращалась вечером домой, вместе с ребёнком (мальчиком восьми лет). В автобусе встретила свою знакомую (ИЭИ, Есенина), тихую, скромную незамужнюю девушку 28 лет. Очень мило поговорила с ней. Вместе они направились к выходу из автобуса, вышли на одной остановке. ЛСЭ, Штирлиц взяла мальчика за руку и уже собралась было идти домой… Не прошла она и двух шагов и ещё не успели отойти от автобуса, как вдруг эта милая девушка (ИЭИ, Есенин) вцепилась ей в рукав, начала тянуть за собой и быстро так приговаривать: "Подожди - подожди, не уходи!.. Подожди, не уходи! Ну пожалуйста, подожди, не уходи!.." Штирлиц с удивлением смотрит на неё, ничего не понимает и просит объяснить своё поведение. А та ничего не объясняет, жмётся, смущается, охает, ахает, вздыхает пожимает плечами, изображает растерянность и отчаяние. Вид у неё такой, словно она хочет попросить о каком - то очень важном для неё одолжении, но всё никак не решается. "Да в чём дело?!" - допытывается Штирлиц. Тут её ребёнок, которого она держала за руку, стал капризничать и вырываться: захотел поскорее вернуться домой. Штирлиц попыталась высвободиться от цепкой хватки своей знакомой (Есенина), но та продолжала её крепко удерживать, лицо её по - прежнему выражало отчаяние, а сама она чуть ли не со слезами на глазах продолжала упрашивать: "Подожди, не уходи, очень тебя прошу! Не уходи!..". Они ещё какое - то время стоят на остановке, ребёнок тянет эту даму в одну сторону, девица в другую. Наконец ребёнок вырывается из её рук и убегает в темноту. Штирлиц только успевает крикнуть ему вслед: "Жди меня у подъезда!..". (Их дом был неподалёку, в двух минутах ходьбы). Потом обернулась к девушке, пытаясь высвободиться, но та её крепко удерживала и всё упрашивала: "Погоди, не уходи!.. Ах!.. Ну как ты не понимаешь!.. Ох!.. " Штирлиц ничего не понимала в том, что происходит, просила её объяснить своё поведение, порывалась уйти… Но та так ничего ей и не объясняла, продолжала удерживать, охать, ахать, вздыхать, восклицала: "Ну как ты не понимаешь!.." Со стороны это выглядело совершенно ужасно: Штирлиц отпихивала её, отталкивала, вырывалась, но та её не отпускала: протащилась за ней пару шагов, потом зацепилась за что - то и продолжала удерживать, упрашивая остаться. Все эти вариации на тему: "Не уходи, побудь со мной!" продолжались минут пятнадцать. Но Штирлицу они показались целой вечностью. Наконец, так же внезапно, как вцепилась, эта девушка резко её от себя отпустила. Обижено вскинула голову, взмахнула рукой и направилась к своему дому. Штирлиц, проклиная себя за уступчивость и глупое любопытство, побежала догонять сына. Ребёнка возле подъезда не было. В подъезде его тоже не было. Она искала его по всем этажам, искала на детской площадке и во дворе. Ребёнка нигде не было. Она остановилась, пытаясь собраться с мыслями, подумала, что он может быть сидит и ждёт её где - нибудь у соседей. Растерянно оглянулась по сторонам и наконец - то его увидела. К счастью для неё, он довольно быстро вернулся домой, хотя она уже боялась предположить самое худшее. Она подбежала к нему, взглянула на него и поняла, что произошло что - то страшное: ребёнок стоял весь мокрый, с головы до ног перепачканный грязью, всё время плакал и был чем - то ужасно напуган. Выяснилось, что он пошёл домой кратчайшим путём через строительную площадку (хотя делать это ему было категорически запрещено!). Площадка была плохо освещена, земля после дождя была влажная и сырая, ребёнок поскользнулся и упал в какую - то недавно вырытую яму. Яма была не очень глубокой, но значительно выше его роста. На стройке уже никого не было. Он кричал, но его никто не услышал. Он собственными силами попытался выбраться из этой ямы, но соскальзывал и падал вниз, снова выбирался и снова падал. Каким - то чудом ему удалось, наконец, зацепиться за что - то и он выкарабкался наверх. Пришёл домой весь перепуганный, зарёванный, перепачканный грязью, мокрый насквозь (он там ещё в какую - то лужу свалился). ЛСЭ, Штирлиц была в ужасе от всего случившегося: в этой истории она винила только себя (и ещё эту даму, которая так глупо удерживала её на остановке). Искупав сына, накормив, успокоив и уложив спать, она позвонила ей и попросила дать объяснение своим поступкам. Та ей всё подробно и объяснила: оказывается, на этой остановке она увидела молодого человека, который жил по соседству и, как ей казалось, "положил на неё глаз". Ей нужен был повод (или предлог) для того, чтобы какое - то время постоять неподалёку и дать ему возможность подойти к ней и заговорить. Но для того, чтобы не казаться ему навязчивой, она хотела создать видимость того, что стоит там не по своей инициативе, а просто общается со своей знакомой: "продолжает разговор, начатый ещё по дороге". Вот для этой инсценировки она и удерживала возле себя ЛСЭ, Штирлица всё то время, пока молодой человек дожидался автобуса. Со стороны это выглядело очень неубедительно: собеседница порывалась уйти, ИЭИ пыталась её удержать. "Спектакль" был на грани срыва. ИЭИ чувствовала себя очень неловко: охала, ахала, вздыхала, смущалась, но не уступала, хотя и понимала, что из всего этого наверное ничего не выйдет. Но она не хотела упускать этот шанс, а объяснить своё поведение знакомой тоже не могла: не признаваться же, что она ею манипулирует…

Узнав подоплёку всей этой истории, партнёрша - Штирлиц была в шоке. Она ещё не успела опомниться от всех переживаний этого вечера, а узнав причину, долго не могла прийти в себя от возмущения и ужаса. Она высказала своей знакомой всё, что про неё думает. А та ей в ответ: "Ну как ты не понимаешь!.. Тебе хорошо: у тебя есть семья, есть ребёнок, а у меня ничего этого нет…" И тут только Штирлиц сообразила и вспомнила, что эта милая девушка живёт со своей ревнивой и требовательной старушкой - матерью в маленькой однокомнатной квартире. Ухаживает за ней, угождает и во всём ей подчиняется. Сама вечно ходит понурая, обиженная судьбой, унылая, печальная, как в воду опущенная. Считает себя жертвой обстоятельств и не видит возможности что - либо изменить. При таких условиях в её возрасте не так много было возможностей успешно устроить свою личную жизнь. Вот она и хватается за любой шанс, как утопающий за соломинку. Заметив на остановке симпатичного молодого человека, она устроила этот импровизированный спектакль, надеясь, что из этого что - нибудь выйдет. А то что спектакль не получился, - в том не её вина: она пыталась намекнуть своей приятельнице, что причина её поведения очень уважительная. Но та так ничего и не поняла: думала только о себе и о своём ребёнке… Все эти причины, по мнению Штирлица, ИЭИ, Есенина не извиняли: нельзя же в погоне за личной успешностью подвергать жизнь человека (а тем более ребёнка!) опасности. После это случая она порвала с ИЭИ все отношения. Не звонила ей, не общалась, избегала встреч с их общими знакомыми. Однажды в автобусе ИЭИ (Есенин) снова пробилась к ней сквозь толпу, легонько дотронулась до её плеча и с выражением искреннего раскаяния заглянула ей в глаза, но та с ужасом отмахнулась от неё, как от страшного призрака, отвернулась к окну и сделала вид, что не желает ни признавать её, ни, тем более, возобновлять отношения.

16. Есенин - Штирлиц. Разрушение системы.

Будучи вытеснен из системы, предусмотрительный ИЭИ, Есенин, в отличие от других ТИМов, этой системе мстит, уничтожает её по принципу: "Не доставайся же ты никому!". Убеждает себя в том, что система, которая его отвергает (не принимает, не признаёт его, вытесняет его "за борт", или оттесняет на подчинённые позиции), его не достойна, а потому и не имеет права на существование. "Система сама виновата в том, что не оценила по достоинству его возможности и его потенциал. А раз так, пусть сама и убеждается в обратном, на своём собственном горьком опыте". (Это не он недостоин системы, это система не достойна его.)

Отсюда и мнительность, и мстительность и подозрительность. И неистощимая изобретательность в плетении интриг и ведении информационных войн.

Отсюда все скандалы и упрёки Есенина в адрес тех, кто его вытесняет, удерживает на подчинённых позициях или второстепенных ролях. И выпады и претензии к разочаровавшему его "партнёру: "Ты меня за "шестёрку" держишь… Ты меня зомбируешь!.. Я из - за тебя всё потерял. Забыл всё, что знал, всё, что умел, всё, что мог! Все мои неудачи из - за тебя. С тобой я наживаю одни неприятности… С тобой я наживаю себе врагов…"

Когда нападки Есенина становятся наиболее злобными и опасными, а ущерб, причиняемый им - наиболее ощутимым, Штирлиц переходит к откровенно враждебным действиям. Запас его терпения истощается, и он выставляет Есенина за дверь вместе с его пожитками, давая этим понять, что за дальнейшую его судьбу не отвечает. Есенин, ощущая себя в этой ситуации маленьким, слабым и беспомощным, но потом, после нескольких неудачных попыток умилостивить и умиротворить конфликтёра, берёт совершенно противоположный курс. Не стесняясь в средствах и выражениях он начинает отчаянно сопротивляться, защищая свою честь и достоинство, своё место и положение в системе. Но и Штирлиц, ввязавшись в драку, уже не отступает: изгоняет Есенина из своего дома, из своей семьи, из своей жизни, не останавливаясь ни перед чем. О последствиях он в этот момент думает меньше всего (равно как и об успехе своего мероприятие), Обезопасить себя, обезоружить и нейтрализовать конфликтёра - вот его главная задача, с которой Штирлиц (не в пример профессору Преображенскому) далеко не всегда может успешно справиться.

— Что хочет Есенин? Чего он ждёт от партнёра?

— Доброта, признание, уважение, любовь, понимание - вот то, что он ищет и желает найти в каждом из партнёров, независимо от своих личных заслуг и личного вклада в свои партнёрские отношения. А в отношениях с прагматичным и деловым своим конфликтёром - Штирлицем он находит только "замещение вакансии" на должность "спутника жизни". О непреходящей нежности, искреннем и пылком чувстве, о неувядающих эмоциях в партнёрстве со Штирлицем он может только мечтать. Мечтатель и романтик Есенин в каждом партнёрстве ищет "Вечную Весну" и "Вечную, Непреходящую Любовь". А в ИТО конфликта у деспотичного (когда разозлится) и требовательного Штирлица он вместо ожидаемой "вечной любви" рискует получить "вечную каторгу". (Такую, например, какую он получает в ИТО ревизии, став заложником непомерных требований и запросов его ревизора Джека, проявляющего себя с ним беспощадным и деспотичным эксплуататором его сил, его (Есенина) воли, уступчивости и доброго расположения.)

Как истинный бета - квадрал (и как любой уважающий себя человек) Есенин не переносит, жестокой эксплуатации, порабощения, угнетения, но предвидит все эти меры и методы, когда эко - система, обустроенная его партнёром перестаёт быть избыточной, становится недостаточной, испытывающей дефицит необходимых ресурсов и средств. Тогда Есенин предвидит и понимает, что ему в этой системе уготована роль того, за чей счёт будут восполнять дефицит ресурсов - он будет тем, кого сейчас (или в ближайшее время) начнут эксплуатировать, угнетать, принуждать к работе на том простом основании, что физически он слабее Штирлица, не такой сильный, не такой выносливый, как он. Не способен дать "притеснителю" достойный отпор и т.д. "Известное дело: сильному всегда хочется угнетать слабого!.." А попадать в положение слабого, который "сам виноват в своей слабости", Есенин не хочет: кому охота быть тем, на ком воду возят?

В партнёрстве со Штирлицем он не чувствует себя в безопасности, устаёт от понуканий: "Пойди сделай то, другое, пятое… десятое…", ощущает себя крайним в упряжке - тем, на кого постоянно опускается хлыст "хозяина", но мечтает выбраться из этой неволи и быть тем, кто сам запрягает и сам погоняет деспотичного своего конфликтёра. И это ему удаётся: время и терпение делают своё дело. Из конфликтных отношений, как и из любого партнёрства, Есенин выходит с определённым моральным и материальным выигрышем, с определённым преимуществом для себя.

— Что помогает Есенину преодолеть все эти испытания?

— Его оптимизм и всё та же программа "вечной весны", "вечной молодости", "вечной надежды", которую образует для него программная интуиция времени в сочетании с творческим аспектом этики эмоций (- б.и.1 / +ч.э.2) создаёт дополнительные стимулы и представляется программой "пробуждения чувств и желаний", программой "пробуждения и возрождения надежд" при благоприятных условиях (где - то там в далёком будущем). Но, по крайней мере, ради этих надежд стоит жить, стоит терпеть и ждать, определённым образом влияя на планы и настроения своего партнёра. (Само по себе ничего не получится: всё надо добывать, ко всему прилагать усилия)

Аспект интуиции времени выступает здесь и как позитивный аспект, и как инволюционная программа сохранения сил и ресурсов во времени (-б.и1) с последующим их возрождением к жизни посредством пробуждения чувств (+ч.э.2).

Пробуждение чувств к жизни и есть сама жизнь (и есть начало всех начал), пробуждение способности любить и есть любовь, заключающая в себе способность зарождения и возрождения жизни, - способность любить, жить и радоваться жизни и есть "вечная весна" - жизнь, возрождающаяся после зимней спячки, - вечный энергетический стимул, вечный двигатель всего живого.

Как инволютор - интуит, творческий эмоциональный этик - субъективист Есенин верит в "вечную весну", в пробуждение души для новых чувств и впечатлений просто потому, что эта программа живёт в нём.

Пробуждение души для новых надежд и новой радости не исключает и новых страданий и разочарований, которые следуют за всем этим.

Как предусмотрительный - квестим - позитивист Есенин старается отделять позитивную составляющую этой программы от негативной, оставляя радости и очарование любви себе и своему партнёру, а страдания и разочарования отставляет в сторону (выносит за скобки, вытесняет на второстепенный план), отодвигает их от себя подальше во времени, "оставляет на потом", надеясь, что потом их как - нибудь удастся избежать.

17.Есенин - Штирлиц. Взаимодействие двух квестимов - аристократов - динамиков - эмотивистов

Эмоционального однообразия Есенин не признаёт (динамик). Информационного застоя не допускает. Старается обновлять свои впечатления, ощущения.

Штирлиц - тоже динамик. Ему тоже необходима смена впечатлений, перемена мест. Он тоже любит путешествовать, отдыхать с комфортом, знакомиться, встречаться с интересными людьми. И это свойство в нём Есенину очень нравится. Особенно, когда удаётся выходить с партнёршей - Штирлицем на светские рауты, посещать вставки, ходить на премьеры. Но чтобы не чувствовать себя "тенью" своего партнёра, чтобы не позволять ему относиться к себе как к заурядному "сопровождающему лицу", Есенин, выходя в свет, часто работает по своей самостоятельной программе: заводит новые и перспективные знакомства, закрепляет отношения с нужными, полезными ему людьми. Мнение партнёрши, её настроение и отношение ко всему этому демонстративно игнорирует. Может сделать вид, что вообще её не замечает: повернётся к ней спиной и будет увлечённо беседовать с кем - то другим так, словно никого вокруг не существует. (Для него это тоже метод борьбы за место в системе: он здесь не "прихвостень", "не мальчик по сопровождение", а частное лицо, имеет равные права со всеми (-б.л.6), поэтому ни угождать, ни подчиняться ей не собирается. Для пущей убедительности он может испортить ей настроение всплеском эмоций и раздражения по любому, спонтанно выбранному им поводу. Это могут быть резкие выпады и замечания, которые он сделает ей в грубой форме, в присутствии посторонних. Это может быть "болезненный разбор полётов", которым он будет терроризировать её, когда они останутся наедине, извечное придирки и упрёки: "На того косо посмотрела, этому многозначительно улыбнулась…Как ты себя сегодня вела! Мне за тебя было стыдно!". Кроме того, что это удар по программному аспекту Штирлица -- деловой логике, логике фактов, логике поступка (оказывается он не умеет себя вести!), это ещё и унизительное вытеснение на подчинённые позиции. Действуя таким образом, Есенин "по умолчанию" берёт на себя функции контролёра, поднимается до уровня ментора, разговаривает свысока, раздражённым, поучительным тоном. То есть, переходит уже на другой иерархический уровень, в другой ранг: спонтанно, по факту своих нравоучений навязывает соконтактнику отношения соподчинения, оставляя за собой доминирующие позиции.

Естественно, Штирлиц с этим смириться не может. Возникает конфликт в ходе которого Есенину напоминают, что он здесь "величина переменная": "Не нравится, уходи! Тебя здесь никто не держит!". А это уже прямое вытеснение из системы, которого Есенин допустить не может. Вот тут - то и начинаются основные эмоциональные залпы, по сравнению с которыми всё предыдущее (иногда даже спровоцированное самим Есениным) было только тихой - мирной прелюдией Каждый эмоциональный заряд этого "залпа" приправлен изрядной долей лексического или информационного "яда", каждое слово ранит и травмирует. Каждая фраза шокирует своим глубочайшим цинизмом. Каждая такая сцена врезается в память и потом ещё много раз с чудовищными подробностями воспроизводится, всплывает ужасающим, кошмарным воспоминанием.

Колоссальными неприятностями оборачивается для Штирлица каждый такой "выход в свет". Но и заменить себя кем - то другим (оставить себя "сидеть дома за печкой" во время всех этих раутов) Есенин Штирлицу тоже позволить не может. Он никому не позволит обращаться с собой как с приживалкой или как с домашним питомцем, которого оставляют сидеть дома в ожидании хозяина. (Хотя иногда и разыгрывает роль "домашнего любимчика" - "белого - пушистого" домашнего питомца. Иногда даже дразнит этим, недвусмысленно намекая на своё положение, и спекулирует его преимуществами (которые почему - то отслеживает только он один).

Так, например, один молодой человек (ИЭИ, Есенин) - временный гражданский муж одной солидной дамы, пребывая в игривом настроении, иногда, словно в насмешку, пел одну из любимых им в раннем детстве песенок:

"Я пушистый, беленький котёнок,
Не ловил ни разу я мышей.
И где бы я ни появился,
Где бы ни остановился,
Слышу от больших и малышей:
"Кис- кис- кис!".
Меня везде ласкают то и дело,
И накормить конфетами хотят…"

Эту песню его партнёрша воспринимала как "программную". И очень на него за это сердилась. Ей казалось, что он набивает себе цену, намекая, что в качестве "любимого котёнка" он везде и всегда (или ещё довольно долго) будет востребован.)

— А Есенину обязательно нужно дразнить Штирлица?..

— Как любому динамику - квестиму, Есенину нужно найти способ обновить впечатления и сменить настроение. Иногда он использует для этой цели любой, спонтанно выбранный повод. (А за неимением реального предлога, может сгодиться и вымышленный.)

Для той же смены впечатлений Есенину время от времени приходится выправлять и умиротворять ситуацию. Переводя отношения в позитивное русло, он периодически пытается сгладить конфликт (нельзя же всё время враждовать: повоевали и хватит!). Меняет гнев на милость и первым приходит к партнёру, стараясь загладить свою вину перед ним видимостью искреннего огорчения и раскаяния. Если партнёр (а тем более конфликтёр) его прощает, через день - другой происходит всё то же самое: новый выход в свет, новый конфуз в присутствии посторонних, новая ссора и новая склока, с новым выплеском и новой разрядкой эмоций.

Периодичность регулярного выхода в свет Есенин безошибочно определяет по программной своей интуиции времени. Держит руку на пульсе светской, деловой и культурной жизни своего партнёра. Следит за событиями, собирает (прибирает к рукам) присланные ему приглашения, буклеты и визитки. Некоторые из них он использует (или предполагает в дальнейшем использовать) в собственных интересах и целях. Следит за почтой. О приглашениях на праздники и званные вечера узнаёт раньше других. Хорошие или плохие новости, касающиеся его партнёра, тоже узнаёт в числе первых. Может манипулировать планами и настроением своего партнёра, подбрасывая ему перед началом важного мероприятия (по своему усмотрению) хорошие или плохие вести. (Если рассматривает своего партнёра как конкурента (или просто завидует ему, его успехам, его быстрому продвижению по службе) может сорвать ему таким образом очень важную, деловую встречу (чаще, именно ту, на которую его партнёр рассчитывает больше всего) и поломать ему планы на будущее. Может заставить (или уговорить) партнёра отказаться от некоторых второстепенных деловых проектов ради одного (на котором нужно сосредоточить все свои силы), зато потом, впоследствии уже этот, единственный деловой проект сорвёт с такой лёгкостью, с какой мог бы перерезать одну - единственную тонкую ниточку.

Перед началом культурных и развлекательный мероприятий Есенин старается с партнёром не ссориться. Идёт на уступки, в споре не возражает, позволяет партнёру настаивать на своём. Иногда только искоса поглядывает на него, как будто затаивает на него обиду и предполагает сравнять счёт при первом же удобном случае. Но для этого опять же нужно выждать и подгадать момент, когда партнёр будет менее всего готов к удару, когда он будет весел, расслаблен и уязвим. Когда окружённый вниманием и уважением сослуживцев будет приятно проводить время на каком - либо дежурном мероприятии, тогда он (Есенин) и найдёт способ излить накопившееся раздражение.

Пример:
Сергей, 28 лет, ИЭИ, человек без определённых занятий, гражданский муж и постоянный спутник одной представительной дамы (доктора наук, заведующей кафедрой в одном престижном ВУЗе) сопровождал её в качестве "ассистента" на конференции, которая проходила в течении нескольких дней в одном респектабельном пансионате. Все эти несколько дней он очень неплохо проводил время, пока его спутница выступала на заседаниях со своими речами и докладами. Но накануне закрытия конференции, за ужином, после особо успешного её доклада, слыша со всех сторон восторженные отзывы о её выступлении, он вдруг взорвался и накричал на её коллег: " Вы идиоты! Вы все дураки! Вы даже не представляете, как она вас всех ненавидит. Она презирает вас, она смеётся над вами! Говорит, что вы ничего собой не представляете…" Его спутница была в шоке:
— Это неправда! — кричала она. — Что ты несёшь?! Не слушайте его!..
— Да, Таня, да! — уцепился за свою версию Сергей, давая понять, что отступать не намерен. - Помнишь, ты сама говорила, что они ничего не понимают в своём деле. Просто списывают один у другого…

Все так и ахнули! Побросали вилки на тарелки. Перестали есть, с ужасом уставились на неё.
— Не слушайте его! Это неправда! — кричала она.
— Да, Таня, да! Это правда! Ты их не уважаешь! — продолжал разоблачать он её. — Ты и работу свою ненавидишь. Помнишь, ты мне сама говорила, что давно бы ушла с кафедры…
— Это всё ложь! Я ничего этого не говорила! - кричал она, но её уже никто не слушал. С ней уже "всё было кончено". Присутствующие расходились. Кое - кто пересаживался за соседние столики.

С превеликим трудом и только благодаря личным заслугам ей удалось замять эту историю. Но Сергей на этом не успокоился. На какое - то время он притих. Был чрезвычайно уступчив, робок и заботлив. Поглядывал на неё с выражением искренней нежности и раскаяния. Прощения не просил, но давал понять, что желает искупить свою вину. И как - то само собой получилось, что она позволила ему в качестве ассистента снова сопровождать её во время очередной выездной сессии, которая проходила в одном из южных городов, расположенных на горном склоне. Пока она читала лекции в университете, он ездил повсюду на арендованной ими машине, смотрел город, обозревал окрестности. Накануне отъезда, после одной особо удачной лекции (на которой он лично присутствовал) он предложил ей сходить в ресторан, а потом поехать и посмотреть при свете луны на один заброшенный монастырь, находившийся в окрестностях города. Она хотела сначала посмотреть монастырь, а потом уже идти в ресторан. Но он упорно настаивал на своём: на монастырь надо обязательно смотреть при свете луны: "Знаешь, как это будет красиво! Пойдём, посмотришь! Вот увидишь, это будет очень красиво: ночь, луна, звёзды и весь такой серебристый, освещённый луной монастырь!..".

Понимая, что программу уже не изменить, она уступила.

Монастырь оказался высокой, бесконечно длинной стеной, обложенной снаружи грудой камней. Местность была абсолютно безлюдная, ночь тёмная. Где - то там светила луна и виднелись горы. Еле - еле она выбралась из груды развалин, сбив ноги в кровь, поломав каблуки. Они сели в машину, и он предложил ей вернуться в город коротким путём. Она согласилась, и тут он начал осуществлять свою месть: в темноте повёз её по горному серпантину, поминутно отключая фары на две - три минуты. Она визжала от страха, вопила от ужаса. А он - наоборот, пришёл в хорошее расположение духа, шутил, посмеивался и вёл себя так, словно все эти манипуляции с фарами от него не зависят. То и дело говорил: "Ой, погасло!.. Погоди, сейчас включу… Ой, опять погасло… Сейчас, сейчас включу, не бойся… Ой, опять погасло…". Только потом она поняла, что, видимо, этот путь был им хорошо изучен: он включал фары перед очередным поворотом и потом сразу же их выключал. А затем уже интуитивно угадывал, когда их включить в следующий раз. Так продолжалось минут десять - пятнадцать. Потом уже, сопоставив маршрут и длину трассы, она поняла, что он ездил по одному и тому же серпантину вверх - вниз несколько раз, пока не наигрался…

— В чём причина такой жестокости? Чем вызваны эти действия?

— Причина прежде всего в том, что Есенин (как интроверт - субъективист - аристократ) испытывает психологический дискомфорт из- за неопределённости своего места в системе.

Когда он чувствует, что двусмысленность его положения уже начинает раздражать окружающих и даёт повод для пересудов, насмешек, когда его слишком часто начинают расспрашивать о его месте в системе отношений (кто он, кому и кем приходится), когда он предчувствует, что эти вопросы ему уже скоро начнут задавать, когда он уже читает их на лицах или в глазах окружающих, но при этом ни менять, ни перестраивать свои отношения не хочет, - не хочет брать на себя никаких других обязательств, кроме тех, мнимых, по которым он может считаться кем угодно и ни за что не отвечать, - сама ситуация (эта двойственность положения) начинает раздражать его всё больше и больше.

Есенина может раздражать терпимость партнёра к этой сложной, двусмысленной ситуации (возникает ощущение, что партнёр хочет его переиграть по интуиции времени: тянет время, пользуясь преимуществами (определённостью, устроенностью, материальной обеспеченностью) своего положения.

Если иррациональная, размытая, форма его отношений с партнёром (которую он сам когда - то ему навязал) становится для Есенина слишком обременительной в социальном и психологическом плане, если она угнетает, разочаровывает его, сковывает его инициативу и свободу действий, настраивает против него окружающих, выстраивается на невыгодных для него условиях, не решает его проблем, не приближает к намеченной цели, не открывает перед ним новых возможностей и перспектив, но при этом угрожает его репутации и вызывает много сплетен и пересудов), у него будет накапливаться раздражение и страх неопределённости своего положения. Ощущение будет такое, словно он живёт на вулкане и каждую минуту должен быть готов оправдываться перед чужими и посторонними ему людьми, которые просто попытаются поинтересоваться официальной стороной его отношений ("А где ваша жена? А почему вы не вместе? А вы расписаны?"). Естественно, во всех бедах он будет винить своего партнёра. Начнёт перестраивать свои отношения с ещё большей выгодой для себя, потребует ещё больших полномочий, будет добиваться равенства прав, официального признания (и закрепления) своего статуса. Но потом и эта сторона отношений становится для него обременительной: по своим делам и поступкам он ей не соответствует. И значит разоблачения он будет бояться ещё больше.

— И что он делает?

— Переносит удар на партнёра: начинает разоблачать его. Выставляет его в самом неприглядном свете: искажает факты (защищая интересы удобной ему системы отношений, пытаясь приспособить её для себя и сохранить в ней доминирующие позиции), списывает на партнёра свою неуспешность, обвиняет его во всех своих неудачах (это партнёр всё так плохо устроил в его жизни), а заодно и рассказывает о "кознях" партнёра в отношении окружающих, чтоб им тоже в стороне не стоять.

Эта простейшая логическая манипуляция - "операция -перевёртыш" с переменой знаков с "плюса" на "минус" (при которой плохое превращается в хорошее и наоборот) - активизирует Есенина по аспекту логики соотношений (-б.л.6), позволяет ему "перетряхнуть" ("сбросить") прежний свой негативный результат (аннулировать свою прежнюю неуспешность) и начать строить свои отношения с партнёром заново, с чистого листа.

— Это то же самое, что исправить единицу на четвёрку в школьном журнале…

— …Да ещё при этом свалить вину на учителя. Одновременно с этим он сам себе создаёт иллюзию изменения ситуации к лучшему, в которую сам первый и верит. (А почему бы и не поверить? - эмоционально он ситуацию уже разрядил, от фальши и двусмысленности её "очистил"; всё, что на душе накопилось, высказал, до партнёра уже докричался: партнёр теперь уже в курсе всех его проблем). Так что, теперь только и можно надеяться на лучшее, - жить и радоваться жизни.

Необходимость разрядить обстановку, позволяет ему (Есенину) устроить партнёру этакую "грозу", после которой легче дышится.

В частном, бытовом порядке из этих эмоциональных встрясок Есенин извлекает определённую выгоду: ведь без ссор не было бы и примирений (как без расставаний не было бы встреч). Долгожданное примирение после жестокой и продолжительной ссоры воспринимается как маленький праздник после тоскливых будней, или как ясный, солнечный день после бури. А в праздник принято дарить подарки (как минимум, давать обещания и выполнять их). Во время таких праздников по случаю примирения (которые он и старается обставлять очень празднично: становится кротким, покладистым (играет на контрастах настроений), Есенин создаёт у партнёра благодушное, располагающее к щедрости настроение, предлагает пойти развлечься, приятно провести время…) и получает от партнёра всё то, о чём хотел попросить его раньше, но не решался (не было удобного случая, не назрела необходимость и т.д.). Посредством таких эмоциональных манипуляций Есенин может заставить партнёра создать ещё более удобные, ещё более выгодные для него (Есенина) условия. Требуя от партнёра одну уступку за другой, Есенин тактически вытесняет партнёра на подчинённые позиции и удерживает в этом унизительном, подчинённом положении довольно долго. (Что иногда производит странное впечатление, когда в подчинении у Есенина оказывается сильный, волевой, влиятельный человек)

— А если партнёр не догадается создать ему ещё более благоприятные условия? Если даже те условия, которые он уже создал, Есенину неудобны и обременительны?

— Тогда устраивается новая "буря в стакане воды", проходит новая череда ссор и скандалов (особо болезненно воспринимаемых партнёрами - объективистам), если и после этого Есенин не достигает желаемого, тогда всё накопившееся раздражение бурным, эмоциональным потоком выплёскивается на партнёра в самом неподходящем для этого месте: происходят публичные обвинения, при которых всю неловкость собственного неопределённого положения Есенин списывает на него.

В системных отношениях бета - квадры важно не то, кем ты являешься на самом деле (логика фактов там вытесненный аспект), важно то, кем ты представляешь себя в глазах общества (логика систем доминирует). После этих публичных обвинений у Есенина возникает иллюзия, что в глазах общества он уже себя обелил: таким яростным "разоблачениям" трудно не поверить. Жертвой его обличения при этом становится другой человек, он и будет оправдываться перед обществом. Главное в этой истории - не считать себя виноватым и уметь переносить свою вину на чужую голову (всё по тому же, принятому во второй квадре принципу: "умри ты сегодня, а я ещё поживу" - перенёс удар на неповинную голову, зато сам уцелел). "Не пойман - не вор", и значит оправдываться ни перед кем и ни в чём не должен. Главное - не оказаться виноватым и не чувствовать за собой вины в этой ситуации. А для этого нужно убедить всех (и в первую очередь самого себя) в своей невиновности, нужно ПОВЕРИТЬ в свою невиновность и в чужую вину. У Есенина это получается творчески и спонтанно: по аспектам этики эмоций (+ч.э.2) и активационной и инертной логики соотношений (-б.л.6).

Программа "логических перевёртышей", защищающая интересы системы и системных отношений любыми способами - одна из доминирующих в инертном блоке модели Есенина (-б.л.6). Активизирует его на борьбу и на защиту его приоритетов, его доминирующего места в системе. И опять же исходит из "системы запретов и ограничений", заложенной в его "зоне страха" (+ч.л.4), относительно которой структурируются многие программы в инертном блоке. У предусмотрительного Есенина эти запреты и ограничения сводится к аспекту логики действий (+ч.л.4): нельзя совершать те поступки, которые навлекли бы на него беду. Аспект деловой логики - вытесненная ценность (контр - ценность его интуитивной программы) становится средоточием всех проблем: что ни сделаешь, всё плохо; лучше вообще ничего не делать. Что само по себе уже считается ошибкой: ведь за безделье с него строжайше взыскивают. Эту ошибку и приходится исправлять приоритетному аспекту в модели Есенина, его доминирующей ценности - активационному аспекту логики соотношений (-б.л.6). С помощью этого аспекта, посредством обвинений и самооправданий (посредством искажения фактов в угоду заданной логической схеме "он плохой, я хороший") Есенин борется за доминирующее (и привилегированное) место в системе: пытается снять с себя подозрение и перенести на других, смещает акценты в цепочке причинно - следственной связи, пытается сгладить логические противоречия своих версий, пытается выгородить себя, чтобы избежать неприятностей, не вызвать пересудов и кривотолков.

— Чем ещё характерна эта ситуация?

— Весь негатив, который Есенин выплёскивает в этих "разоблачениях", с точностью до наоборот соответствует истинному положению вещей. Поменяйте в них знак "минус" на знак "плюс", и Вы получите точное представление о том, что происходило и происходит между партнёрами на самом деле.

— То есть, на самом деле опороченная им партнёрша не очерняла свих коллег, их уважала, и работу свою любила, и относилась к ней добросовестно…

— Именно. Единственной её ошибкой (слабой точкой в её работе) скорее всего было то, что она позволила своему гражданскому мужу представляться в её официальных кругах "ассистентом". В конечном счёте, её уступка обернулась против неё.

ЧастьV

18. Есенин. Эко - ниша партнёра как "инкубационная система" в период "творческого вызревания" и социального становления

На правах "равенства партнёрских отношений", исходя из того, что успешный партнёр должен делиться своими преимуществами и накоплениями с менее успешным (то есть, создавать для него максимально благоприятные условия с тем, чтобы тот (менее успешный) мог соответствовать занимаемому месту в системе и выступать с ним в партнёрстве на равных, Есенин использует экологическую нишу своего партнёра как некую ИНКУБАЦИОННУЮ СИСТЕМУ, необходимую ему в период его творческого созревания и социального становления. (Который, кстати сказать, может длиться у него бесконечно долго - поди знай, когда он там дозреет до выхода в свою самостоятельную жизнь, предпочитая до тех пор экономить свои силы и ресурсы, существуя за счёт своего более успешного партнёра, пользуясь его правами, заслугами и привилегиями, претендуя на равенство прав и одновременно завоёвывая доминирующие место в системе своей неустанной борьбой за власть, навязывая партнёру отношения соподчинения).

Пользуясь всеми преимуществами своего положения, Есенин вызревает в эко - нише партнёра, как мотылёк в куколке (или в коконе) для "полёта" в будущую свою счастливую жизнь - яркую и успешную, полную великих свершений и побед. (А на меньшее он как амбициозный аристократ не рассчитывает: "плох тот солдат, который не мечтает стать генералом". Поэтому и к генеральскому чину Есенин готовит себя заранее: в процессе своего вызревания накапливает силовой и возможностный потенциал, командным голосом заявляет о своих моральных и социальных преимуществах, с появившимся у него гонором и апломбом требует для себя всё больших прав и привилегий, готовясь к штурму будущих высот. А до тех пор он по максимуму (+ч.с.5) накапливает силы и ресурсы, существуя за счёт своего партнёра и предельно экономно расходует собственные резервы. (Ему же "подрасти" надо, чтобы соответствовать принятым в системе стандартам и с полным правом взаимодействовать с партнёром на равных!)

Партнёр - опекун при этом используется им как "партнёр - донор" - его силами и ресурсами, его временем, энергией и терпением Есенин пользуется (а во многих случаях и злоупотребляет) в период своего творческого вызревания и становления.

"Поднять", поставить на ноги и "запустить в полёт" изнеженного и требовательного Есенина (запросы и амбиции которого по мере становления растут не по дням, а по часам, как в геометрической прогрессии) - это не лёгкий труд. Привыкший к лёгкой и беззаботной жизни, Есенин никогда не бывает удовлетворён размерами накоплений и ресурсов, вынесенных им из среды предыдущего его обитания (из "инкубационной зоны").

Как "капризная невеста" недовольная количеством и качеством своего "приданного" обижается на своих родителей, так и он, Есенин, опасаясь трудностей на своём будущем самостоятельном пути, обижается на недостаточную щедрость и расточительность вырастившего и выкормившего его бывшего "партнёра - донора". Собираясь, как "большой корабль" в "большое плавание", он снова и снова возвращается к нему за дополнительным "снаряжением": ещё не успев далеко "отплыть", он уже возвращается и сообщает, что в очередной раз "сел на мель" и срочно нуждается в пополнении прежних ресурсов. Требуя от бывшего партнёра новых услуг и одолжений, он снова и снова заставляет его "работать на отдачу", предельно истощая его "оставшиеся про запас" ресурсы.

А затем уже предусмотрительно и отбирает последнее: не оставлять же такие крохи! (Поступает как предусмотрительный накопитель: чтобы не наживать в лице бывшего "партнёра - донора" мстительного врага, обирает его почти полностью, - так, чтобы тот уже точно не встал на ноги, не собрался с силами и возможностями и не отомстил ему за нанесённый ущерб, разорение и связанные с ним будущие неприятности.)

Чтобы развеять свои сомнения на этот счёт, Есенин (как инволютор, реконструктивно воздействующий на окружающую его реальность), действуя по принципу: "Чем хуже, тем лучше", сам поможет ему устроить (или ускорить) это крушение. (Чтобы потом (о бывшем доноре) иметь возможность сказать: "Он уже был обречён, он так и так погибал, спасти его было уже невозможно" - развести руками, пожать плечами и оправдать этими словами свою вину, убедить всех (и себя в первую очередь) в том, что никакой его вины в этом нет. Чтобы ускорить разрушение "инкубационной системы", чтобы в кратчайший срок привести бывшего "партнёра - донора" к краху, чтобы не терять времени на ожидание этого крушения и не сомневаться на его счёт, чтобы не сожалеть о своём уходе и не бояться того, что партнёр поднимется на ноги и отомстит, Есенин, будучи предусмотрительным, посчитает необходимым довести положение в бывшей семье до некоторой необратимой критической точки и произвести в семье, в системе, в жизни партнёра и его друзей некоторую "деструктивную работу", имеющую необратимые, негативные последствия. Одновременно (в порядке самооправдания) распускаются (нередко им же самим) слухи о том, что партнёр уже выработался, истощил свои ресурсы, свой потенциал. Но бывает и наоборот: основанием для разрушения карьеры (или эко - ниши) партнёра может являться мнение, полученное Есениным от его конкурентов. И тогда он переходит на сторону конкурентов, мотивируя свои действия тем, что "так надо".

Причин для таких жестоких и решительных мер может быть много (или, как минимум, несколько): это может быть и

Жестокая, не признающая компромиссов борьба за выживание, ставшая естественной формой существования в бета - квадре. И заставляющая рисковать и играть ва - банк, позиция: "либо пан, либо пропал" - "пусть неудачник плачет";
и позиция "хочешь жить, умей бороться", принятая в его дуальной диаде;
и боязнь оказаться жертвой обстоятельств, принятая в бета - квадре позиция: "слабый (неустроенный) сам виноват в своих несчастьях
и позиция "не хочешь зла, не делай добра", побуждающая оставлять все ресурсы себе, чтобы чувствовать себя самодостаточным, защищённым собственной предусмотрительностью, чтобы всегда быть в числе успешных и преуспевающих.
Это и уважение к более сильному и успешному противнику, с которым хочется дружить, хочется сделать своим партнёром.
Позиция "Забери меня под своё крыло, будь мне матерью, стань мне сестрой…¹" -желание обрести защиту более сильного и успешного партнёра.
¹ Строчка из восхитительного стихотворения Х.Н. Бялика (ИЭИ, Есенина) "Забери меня под своё крыло"
Это и суггестия по аспекту волевой сенсорики, ощущение того, что предыдущий его партнёр проиграл свою партию, свою игру (своё сражение со "злодейкой - судьбой", допустил массу ошибок, был слишком уступчив, слишком щедр и непредусмотрителен, а потому и проиграл свою битву за счастье.

Недостаток запаса прочности его бывшего "партнёра - донора", который Есенин сам же и истощает (чего никогда не сделает в партнёрстве с нарабатывающим беспредельную прочность дуалом - Жуковым), отсутствие "должной целеустремлённости" и должной воли к победе, в оценке которой он так же ориентируется на волевой потенциал своего дуала Жукова (-ч.с.1 - +ч.с.5), истощение ресурсов, энергии, сил и терпения его бывшего "партнёра - донора", его болезни, усталость и увядание, приближающаяся старость, творческий или возрастной кризис - все эти и многие другие причины могут побудить его (Есенина) к бегству и побудить его поменять этого партнёра на другого - более перспективного, успешного и выносливого…

— Как если бы речь шла о лошади, которую он поменял во время скачек, или о машине, на которую он пересел, чтобы продолжить гонку…

— Как если бы речь шла о боевом коне, с помощью которого он собирается выиграть сражение с судьбой (которая, как ему (субъективисту) кажется, особыми дарами пока ещё его не одаривала), как если бы он собрался выиграть главную битву в борьбе за жизнь, следуя всё тому же принципу: "Хочешь жить, умей бороться!" - вот он и борется, как умеет, выбирая из всех, имеющихся в его арсенале средств (выбирая из числа предлагаемых его моделью средств) для этой цели самые эффективные.

— А как же партнёрская этика, мораль, нравственность, этика отношений?..

— В число доминирующих (в его (бета) квадре и в его модели) ценностей этот аспект не входит. Является вытесненным аспектом (располагается на уровне вытесненных ценностей, - на уровне ИД, на позициях демонстративной функции(-б.э.8)..

— …и работает демонстративной "приманкой", "наживкой", которую заглатывает будущий партнёр, которому ещё только предстоит стать "и жертвой" и "донором", быть самому виноватым во всех своих несчастьях и самому расплатиться за них сполна.

В расчёте на будущие свои запросы и потребности (уж если стартовать, так с размахом), Есенин и "партнёров - доноров" подбирает себе перспективных: со связями, с состоянием, "с потенциалом". Или, как минимум, с хорошей (и даже очень хорошей) материальной и экологической базой, которая и позволяет ему (Есенину) создать для себя удобную эко - нишу (инкубационную зону, богатую эко - ресурсами) и очень долго в ней вызревать (- б.и.1), подготавливая себя для будущей самостоятельной жизни, собираясь с возможностями и силами для будущего "полёта" (в ещё неизведанное и неосвоенное им жизненное пространство (-б.с.3), которое пока ещё пугает его своими непредсказуемыми трудностями и возможными опасностями). "Инкубационная капсула - среда", в которой он так долго и успешно вызревает (как мотылёк в "куколке", как птенец в скорлупе) будет предельно истощена, после того, как он её покинет (вылетит весь из себя такой успешный). И конечно же будет неминуемо разрушена: а как же иначе? - нельзя же "птенчику" вылупиться из яйца и не разрушить при этом скорлупы!).

19. Если разрушения не избежать…

Инкубационная среда будет разрушена ещё и для того, чтобы ею не воспользовался кто - нибудь другой. Будущему "герою" не нужна конкуренция! Хотя бы уже для этого эко - ниша бывшего партнёра будет предельно разрушена, силы и ресурсы - предельно истощены, потенциал будет выработан (а во многих случаях и разрушен) до основания. (Есенин - мастер разрушать карьеру бывшему успешному партнёру, чтоб уже точно не поднялся, не приобрёл влияния, не отомстил). Все ресурсы и все запасы прежней среды Есенин унесёт с собой во вновь образованную им систему. И всякий раз ему будет казаться, что этого мало: он такой маленький, слабенький, хрупкий должен теперь сам бороться за существование.

Со свойственным ему субъективизмом Есенин будет обижаться на партнёра - донора за "преждевременное" вытеснение из удобной ему, инкубационной системы (из удобных ему тепличных условий). И будет жестоко мстить: он недополучил! ему недодали! Но и упускать из виду бывшего опекуна он тоже не собирается: хоть что - нибудь из распадающейся его (некогда прочной) экологической зоны бывший питомец всё - таки ещё сможет взять. Для этого никакими особенными способностями обладать не нужно. Нужно быть тактичным человеком (тактиком) и уметь дружить (даже с тем, кому причинил много бед и вреда), нужно уметь оставаться друзьями - товарищами, нужно уметь дорожить сложившимися полезными связями, нужно уметь их поддерживать, нужно уметь ладить с людьми и извлекать из этого пользу.

Как тактик -эмотивист, программный интуит и творческий этический манипулятор Есенин умеет извлекать пользу из своих нынешних, прошлых и будущих знакомств.

По мере того, как "партнёр - донор" будет восстанавливать свои силы (если ещё сможет!), его, теперь уже более успешный, бывший подопечный Есенин будет время от времени наведывать ся к нему, настраивать его на лирический лад, воспоминания о том счастливом времени, которое он провёл в этой среде (будет заводить разговоры на тему: "А помнишь, как нам хорошо было вместе?"), а заодно и подпитываться какими - то новыми ресурсами: переночует, проведёт выходные, деньжат займёт, кое - что из своих вещей с собой заберёт ("Ой, моя любимая футболочка, а я её искал! А вот и мой любимый плед, - как же это я его забыл! Так, а что у нас тут?.. Мои тапочки, мой купальный халат, мои пляжные туфли… а это я в следующий раз заберу…"). Может попросить что - нибудь купить ему с собой в дорогу. Отработает по обычной схеме: предложить сходить с ним в магазин (или сам навяжется в сопровождающие), там у него и аппетит разыграется: "Ой, я ещё этого не пробовал! Вот эти маслинки и этот паштетик ещё надо взять. И две… нет, лучше три бутылки пива… И ещё сигареты… И батарейки для моего плеера…". У кассы он "вдруг" вспоминает, что кошелёк забыл дома (хлопает себя по карманам, растеряно смотрит на партнёршу…). Но всё, что он выбирает для себя (всё, что оплачивается для него), он забирает с собой: это ведь для него покупалось.

(Вот так потихонечку, вытягивать из партнёра одну "мелкую" уступку за другой умеет только тактик). Есенин старается тактично и безболезненно истощать ресурсы партнёра. Рассредотачивает процесс во времени, чтобы расходы не казались такими огромными, чтобы в глаза не бросались, чтобы можно было упрекнуть партнёра в мелочности, если он отказывается их оплачивать.

Сталкиваясь с раздражением партнёра - тактика, отмечающим все эти уловки (а Штирлиц - тоже эмотивист - тактик: аспект интуиции времени у него тоже расположен в инертном блоке (-б.и.4), аспект этики эмоций - в манипулятивном), Есенин, осуждает его за скупость, за мелочность и очень эмоционально реагирует на любую попытку партнёра приостановить этот беспредел. Обдавая партнёра презрением и перенося вину с больной головы на здоровую, он смело идёт в атаку называя вещи своими именами: "Пожалел для меня, да?!.. Такой мелочи для меня пожалел! Банки консервов, куска колбасы… На, подавись ты своей колбасой!.."

Сам Есенин как истинный тактик радуется и незначительной (мизерной) экономии за чужой счёт, и незначительным преимуществам, успехам и накоплениям, сделанным за счёт партнёра: из мелких накоплений складываются крупные (+ч.с.5), поэтому и мелочами пренебрегать не следует.

При этом он манипулятивно и творчески работает и по стратегическому своему аспекту этики эмоций (+ч.э.2) и по демонстративной своей тактической этике отношений (-б.э.8): учтиво интересуется новостями бывшего "партнёра - донора", узнав, что тот снова восстановил какие - то свои бывшие связи, попросит свести его с нужными людьми. Может попросить партнёра восстановить какие - то старые разрушенные им (Есениным) связи, попросит за него снова замолвить словечко тем, кого он когда - то в прошлом ("под настроение") разочаровал или обидел. Любая попытка партнёра отказать ему в этой (или какой - то другой) просьбе, будет воспринята им (Есениным) как личная обида. (Последует новая вспышка ярости, новая эмоциональная атака, новые язвительные упрёки, несправедливые обвинения и оскорбления: "Такой мелочи тебе для меня трудно сделать! А помнишь, как я для тебя…" (дальше следуют перечисления незначительных прошлых услуг)". Посчитав (в силу всего перечисленного) бывшего партнёра - донора неоплатным своим должником, Есенин убеждает его (и себя) в том, что слишком малую компенсацию с него запрашивает. Он поднимает планку требований и предъявляет партнёру список новых претензий и требований: "А вот давай ты за это теперь для меня сделаешь… " Дальше следуют новые перечисления, выставляются новые условия, с Есенина списываются старые долги и теперь уже с чистого листа выдаются новые "ссуды", делаются новые одолжения, оказываются новые услуги. По его просьбе для его друзей партнёром - донором бесплатно выполняется какая - то сложная, дорогостоящая работа, устраиваются важные и нужные консультации и т.д. (Не успев толком ещё списать долги, он уже запускает партнёра - донора на новый круг, заставляет его работать для других, пускает его потенциал "в оборот" (а его самого пускает по рукам), устраивая для себя стартовую базу "благодеяний" из оплаченных и отработанных бывшим партнёром услуг.

Для Есенина открываются новые горизонты, а в отношения с прежним партнёром и новые кредиты. С лёгкостью, достойной лучшего применения, такой неутомимый "мотылёк" периодически наведывается в исходную среду, к предшествующим связям и отношениям, к прежнему партнёру - донору, обнадёживая его и создавая у него иллюзию востребованности.

Тамара Владимировна, 49 лет, Штирлиц.

“... Я своего мужа жду уже 17 лет. Семнадцать лет назад он ушёл из дома в другую семью и всё никак не вернётся. Но иногда заходит ко мне, обнадёживает, говорит: “Подожди ещё, я к тебе когда - нибудь вернусь”. Когда я его спрашиваю: “Почему ты сейчас н;;;е можешь; ко мне вернуться?”, он ничего не объясняет, отвечает только: “Подожди и ни о чём меня не спрашивай - так надо.” Почему это “так надо” - я не понимаю. Но ему всегда удаётся меня уговорить. Он и на коленях передо мной стоит, и ноги мои обнимает, и слёзы у него по щекам текут - не верить ему невозможно! Но я не могу понять, почему он не может ко мне вернуться, а сам он мне ничего не объясняет. Я уже измучилась его ждать, я устала! Годы идут, силы, надежды убывают, а я всё одна и одна... А он уговаривает: “Подожди!”. Сам он за это время уже дважды был женат! Кроме моего сына у него ещё трое сыновей от других жён. Есть у него ещё две любовницы. С одной из них он собирается ехать на юг. Перед отпуском зашёл ко мне денег занять. И когда я сказала, что тоже хотела бы поехать на юг, он ответил: “А что же ты раньше мне не сказала? Теперь поздно, я уже другой обещал. А ты ЗАНИМАЙ ОЧЕРЕДЬ (!) МОЖЕТ КОГДА - НИБУДЬ И ДО ТЕБЯ ВРЕМЯ ДОЙДЁТ. ”. Вот так! Когда я прошу его меня отпустить, предлагаю расстаться, он не соглашается - плачет, умоляет, просит ещё некоторое время подождать, говорит о своих чувствах, о своей любви. А я не знаю, верить ему или нет. Я и так уже долго ждала. И хочется надеяться на лучшее, но ни сил, ни здоровья уже ни на что нет. Сейчас вот хочу сказать ему, что ждать его больше не могу. Пусть он меня простит и отпустит...”

20. Есенин. Работа по программному аспекту. Трудный выбор между прошлым и будущим

Пока в исходной системе ещё остаются какие - то ресурсы, пока ещё туда поступают какие - то доходы, Есенину будет жаль их упускать и оставлять другим. Но и терять шанс занять удобное место в будущей системе (эко - нише, эко - среде), упускать открывающиеся перед ним будущие перспективы и возможности ему тоже не хочется. Поэтому какое - то время он может жить и на два дома: разрушая и истощая остатки прежней системы ("инкубационной капсулы"), он одновременно может выстраивать новые связи и отношения, создавать себе удобную эко - нишу в новой, более удобной и перспективной для него эко - среде.). Если же возвращения к прежним связям и отношениям (к ещё неизрасходованным прежним запасам, оставшимся в "инкубационной камере"), становятся для него болезненными и обременительными, у него возникает желание разрушить прежнее "гнездо" (то есть, сделать его ещё менее привлекательным, чтобы не поддаваться искушению вернуться туда). Чтобы не возникало желание променять новое на старое, Есенину хочется разрушить это жилище, довести чуть ли не до аварийного состояния, чтобы уже точно не хотелось приходить в этот дом. (Для него это всё равно, что сжечь мосты за собой: отступать уже будет некуда, можно будет двигаться только вперёд, в будущее, к новым рубежам, новым целям.) Но тогда уже и известие о восстанавливающем силы прежнем "партнёре - доноре" будет вызывать у него раздражение. Реально возвращаться к нему Есенин уже не захочет (особенно, если уже решил выйти на самостоятельную дорогу), но упускать возможности снять новый урожай с прежнего поля он не захочет и: жаль будет, если эти средства и ресурсы достанутся кому - то другому. Поэтому ещё какое - то время он будет следить за личной жизнью своего бывшего партнёра. Время от времени будет ненадолго возвращаться к нему, чтобы забрать последнее или разрушить новые восстанавливающиеся связи.

Стремление отделаться от бывшего партнёра, который, "как "отработанный материал" должен быть вытеснен из системы", является для Есенина ещё и удобным способом списания долгов: нет кредитора, нет и долгов перед ним. А тот, кто в силу ограниченности своих возможностей оказывается не способен взыскать долги, кредитором не является: он экономит силы, для того, чтобы хоть как - то в этом мире существовать. (Ему не до жиру, быть бы живу.) Востребовать долги от постоянно ускользающего от него Есенина он не сможет: "руки коротки!". Есенин со своей стороны будет следить за тем, чтобы бывший партнёр не обзавёлся новыми, влиятельными друзьями, не получил поддержку сильных мира сего. Будет следить за тем, чтобы его карьера не была слишком успешной (а то как бы самому не пришлось приходить к нему на суд, на поклон, держать ответ за прошлые свои проступки.)

Узнав о новых перспективных, выгодных знакомствах или отношениях, Есенин может устраивать сцены ревности, разыгрывать роль человека, которому небезразлична нынешняя личная жизнь его прошлого партнёра: начинает критиковать его друзей, его окружение, его новый образ жизни, новое место работы. Может разрушить его новые деловые связи (например, может отправиться с ним на собеседование и произвести неприятное впечатление), может нахамить его начальству, сорвать выгодный контракт, сорвать выход на работу в первый рабочий день. (Иногда он объясняет это тем, что не хочет, чтобы его имя связывалось с человеком, который, якобы, не дорожит своей репутацией, "ведёт беспорядочный образ жизни", "завязывает сомнительные знакомства", "окружает себя сомнительными людьми". Иногда в подтверждение своих слов он приводит некую, сомнительного происхождения информацию, компрометирующую новых друзей (или друга) его бывшего партнёра. Иногда это бывают гнусные измышления, которые он тут же сам и придумывает, чтобы настроить своего партнёра против его нынешних друзей. Иногда это бывает честное и искреннее предостережение, к которому тоже имеет смысл прислушиваться. (Лучших соглядатаев и филёров, чем ИЭИ, Есенин, во всём мире не найти: тихие, скромные, неприметные, они могут сколь угодно долго преследовать кого угодно. Всю необходимую информацию об интересующем их "объекте наблюдения" умеют выведывать ненавязчиво и легко. В таких "разведывательных работах" они ещё Штирлицу сто очков вперёд дадут!)

Своей репутацией Есенин дорожит. Честь, репутация для него как для квестима - аристократа - субъективиста - очень важные и значимые понятия. Честь и репутация - это его капитал, - это то, что он возьмёт с собой в будущее. Поэтому, какими бы перипетиями ни наполнялась его жизнь, какими бы крутыми виражами и поворотами ни "баловала" его судьба, за репутацией своей (и своего партнёра) он следит. При любых условиях и обстоятельствах Есенин должен выглядеть безгрешным и успешным (не хочется быть или выглядеть жертвой собственных несчастий). Поэтому в его (Есенина) жизни всё должно быть устроено наилучшим образом, и репутация его должна быть (выглядеть) во всех отношениях безупречной (кто бы что про него ни говорил!).

Но эти доводы Есенин оставляет, как правило, для себя. Ими он себя оправдывает и утешает. Истинные же мотивы его поступков оказываются совершенно другими и вполне отчётливо проявляются всякий раз, когда он реально делает всё от него зависящее, чтобы помешать своему бывшему "партнёру - донору" успешно устроить (или хотя бы выправить!) будущую свою профессиональную карьеру и судьбу.

"На войне, как на войне". Есенин - решительный и предусмотрительный интуит знает цену своим поступкам. Поэтому не может допустить, чтобы человек, ресурсы и средства которого он довольно долго истощал, не только не сошёл с дистанции, но ещё и продвинулся по службе, пошёл на повышение. (Снова оказался "на коне", обскакал его, да ещё и пошёл в гору; и именно после того, как перестал быть спонсором, компаньоном, партнёром - донором Есенина.) Есенину, привыкшему соревноваться со своим бывшим "партнёром - опекуном", уравнивать с ним права и возможности (активация по логике соотношений), не позволяя ни обойти, ни опередить себя ни в чём, ничего другого не остаётся, как снова нейтрализовать его активность. Что он и делает в меру сил и возможностей. И в этом бывает очень изобретателен. Для него это ни что иное, как обычный контроль, обычная работа по аспекту интуиции времени: следить за тем, кто, где и на каком отрезке времени его на жизненном пути обгоняет. Следит за тем, чтобы никто не обгонял его и не забегал вперёд, оставляя его в числе отстающих, или выставляя крайним. (Зачем ему выпадать из системы с того, или иного боку? переходить в "пересортицу", попадать в "неудачники" в "слабые звенья" и "лишние элементы" системы ему совсем ни к чему.)

Чтобы не плестись в хвосте и получить наибольший выигрыш по аспекту интуиции времени (-б.и.1), ему хочется в каждом "забеге" быть в числе победителей, прийти к цели кратчайшим путём, с наименьшей затратой времени, с минимальным расходом сил и ресурсов. А для этого нужно только выбрать подходящего партнёра (победителя видно у стартового столба), пройти с ним большую часть дистанции, использовать его силы и ресурсы, а приближаясь к финишу, перепрыгнуть через его голову и за счёт сэкономленных сил и ресурсов вырваться вперёд, сорвать финишную ленточку и первым подняться на пьедестал. ("А кто не успел, тот опоздал"). Это обычная для него работа по программному аспекту интуиции времени, и не более того. Она творчески реализуется аспектом этики эмоций (+ч.э.2), благодаря которому Есенин не позволяет своему партнёру (очередному попечителю) ни подняться в гору, ни выйти из игры. Посредством аспекта этики эмоций перспективные планы партнёра Есенин может разрушить очень легко: может сыграть на его чувствах и его привязанности, на командной этике, на "чувстве локтя", на привычке считаться с мнением партнёра, на привычке ставить интересы партнёра выше своих, на привычке заботиться о нём (Есенине), "болезненном и слабом" (эту привычку в своём партнёре Есенин тщательно вырабатывает).

— Получается прямо как в сказке про медведя и "больного" зайца, которому медведь лапку отдавил и потому вынужден о нём пожизненно заботиться…

— В недуальных (а тем более конфликтных) отношениях с Есениным всё происходит, как в сказке с плохим концом: "Золушка" из принцессы снова превращаются в бедную неудачницу, а прекрасный принц оказывается монстром.

Пример:
Молодая супружеская чета музыкантов (гражданский брак) эмигрировала в одну из стран дальнего зарубежья. Муж - Есенин (гитарист, выпускник музыкального училища) видя, что карьера у жены (вокалистки, бывшей солистки областной филармонии) не складывается, совсем уж было собрался с ней расстаться. Жили они в дешёвом пансионате, денег на жизнь не хватало, заработки (от её концертирования) были мизерные, выступления редкие, платили мало. А он в тот год как раз поступил в Музыкальную Академию, желая продолжить своё образование; на первый год ему выбили стипендию, но в дальнейшем за учёбу нужно было чем - то платить. Он был молод (26 лет), очень красив, невероятно обаятелен, умел производить приятное впечатление на состоятельных дам. Понимал, что возраст у него критический, надо срочно устраивать более успешно свою личную жизнь. И хотя с серьёзными предложениями к нему ещё никто не обращался, он очень боялся упустить те возможности, которые открывались перед ним с каждым новым выгодным знакомством. Партнёрство с женой стало для него обременительным. И он уже совсем было собрался сказать ей, что им надо порознь строить свою жизнь, как вдруг узнал, что она прошла прослушивание и поступила на работу солисткой в местную, муниципальную оперную труппу. Более того, ей уже предложили принять участие в ближайшем праздничном гала - концерте, репетиции которого уже начались. Заработки у неё там должны были быть небольшими (всего 75 долларов за каждое выступление), но и они спутывали ему все его карт;;;ы: неизвестно теперь, что лучше - остаться с ней, или расстаться. Всё это было так для него неожиданно, что он не сразу собрался с мыслями и действиями. Ему было нелегко смириться с этой удачей своей жены, не хотелось чувствовать себя на подчинённых позициях в этом партнёрстве, не хотел быть вытесненным из системы: ещё чего доброго она возомнит себя примадонной, возгордится и завтра с ним здороваться перестанет, променяет его на какого - нибудь баритона - тенора, и останется он в этой истории в дураках. Он решил присмотреться к ситуации, подождать и пока не принимать никаких смелых решений: он ещё не готов был начать новую самостоятельную жизнь и не хотел раньше времени выходить из системы. Несмотря на то, что в быту он был очень тяжёлым, капризным и требовательным человеком, он вдруг резко притих, стал покладист и кроток. Он не оспаривал её решения, не устраивал ей сцены ревности - он был выше этого. Он придумал кое - что поинтересней. Поначалу он усыпил её бдительность: сделал вид, что от души радуется её успеху, ходил вместе с ней на репетиции, знакомился с её коллегами, завязывал с ними собственные знакомства, производил на всех приятное впечатление… Основной сюрприз он преподнёс ей в тот вечер, когда ей нужно было ехать на генеральную репетицию (генеральный прогон всей концертной программы). Вот тогда - то с ним и стало происходить нечто странное: он ей просто не дал выйти из дома. С ним вдруг случился припадок. Он повалился на кровать, забился в истерике, стал перекатываться с боку на бок, запрокинул голову и закатил глаза так, что зрачков совсем видно не было; дрожал, как в лихорадке, стонал, мычал, охал, ахал, кряхтел, хватал её за руку всякий раз, когда она пыталась отойти от него, бился в истерике, умолял: "Подожди, не уходи, подожди… это сейчас пройдёт…" Никогда прежде она не видела, чтобы с ним происходило нечто подобное (а они жили вместе у же не один год). Она хотела померить ему температуру, чтобы понять, что вообще с ним происходит, но он не позволял ей подойти даже к аптечке. Он не позволял отойти ни на шаг: держал за руку и не отпускал. Приступ его возобновлялся всякий раз, когда она пыталась подойти к телефону. Городской телефон был только в холле пансионата, а из комнаты она могла позвонить либо на вахту, либо кому - нибудь из соседей. Но он и этого не позволял ей сделать: тут же закатывал глаза и шептал: "Подожди - подожди, этой сейчас пройдёт…" Что с ним происходит и что "пройдёт" - она так и не поняла. Сообразила только когда "приступ" закончился, так же внезапно, как и начался. Посмотрела на часы и ужаснулась: прошло более трёх часов с момента начала репетиции. Она побежала к городскому телефону, чтобы позвонить в театр, звонила по одному номеру, по другом, ни один телефон не отвечал. Ей стало страшно. Она поняла, что потеряла такую возможность, о которой мечтала всю свою жизнь. И как в воду смотрела. На следующий день ей сообщили, что от выступления и от работы в театре она отстранена. Контракт с ней так и не заключили (а собирались подписать сразу после выступления). И ещё два года после этого ни в один коллектив, ни в одну труппу её на работу не принимали. Поступила она в тот же театр (в ту же труппу) в уже более позднем возрасте (и уже не на первые роли) и то только через полтора года после того, как окончательно рассталась со своим мужем - Есениным.

А до этого ей ещё пришлось с ним помучиться: он её и от себя не отпускал, и к серьёзной работе не допускал. Крушил ей карьеру по полной программе: срывал ей и звукозапись, и вступление на телевидении в субботней развлекательной передаче. Сорвал несколько ответственных выступлений и прослушиваний. Делал всё, чтобы она как певица не состоялась. Но при этом продолжал жить за её счёт одной с ней семьёй. Приступы его "болезни" возобновлялись в той, или иной форме всякий раз, когда она просила его прорепетировать с ней программу, подготовиться к выступлению. Потом ему надоело разыгрывать из себя роль припадочного, и он просто отказывался с ней репетировать, ссылаясь на то, что ему лень, его "ломает". Уверял её, что всё помнит, на выступлении всё сделает, как надо, а когда доходило до дела, забывал текст, играл наобум, выдавал фальшь и полнейшую "лажу", которую она терпеть не могла. Она была очень требовательный к качеству работы. Когда дело касалось работы, она ни себя, ни его не щадила. Во всём остальном она могла ему уступить. (Своими руками делала ремонт в квартире, в то время как он сидел на диване и играл на гитаре, делая вид, что занимается, разучивает новое произведение. Видя, что она его контролирует, он сорвался, устроил истерику, потом ещё долго изводил её бойкотами и упрёками.) Её фанатичная требовательность и самоотдача в работе раздражали его всё больше: "Несчастный трудоголик: работает как одержимая, а удача словно бегает от неё. Сама мучается и другим житья не даёт." - жаловался он их общим знакомым. (Кто - то из них, присутствуя на репетиции, однажды подсчитал, что она сто тридцать восемь раз подряд спела одну и ту же каденцию, прежде чем сочла результат удовлетворительным.). Её партнёр такой большой нагрузки и такой низкой оплаты труда потерпеть не мог. Понимая, что при таких стеснённых обстоятельствах он на достойную материальную компенсацию рассчитывать не может, он стал решать эту проблему с другого конца: сводил к минимуму время своих профессиональных занятий, всё чаще отказывался с ней репетировать, бойкотировал все её просьбы и требования.

Не чувствуя опоры в нём как в партнёре - аккомпаниаторе, она стала бояться выступлений, стала бояться сцены и даже сорвалась на нескольких конкурсах из - за того страха, который теперь появл;ялся у неё всякий раз, когда она начинала петь. Для неё как для человека одержимого музыкой, это было настоящей трагедией, - катастрофой! Когда она выходила на сцену и слышала, как он коверкает аккомпанемент, у неё свет в глазах мерк, ей становилось дурно. Ноги подкашивались от ужаса и стыда за качество выступления. Она едва сдерживалась, чтобы довести работу до конца и не сорваться. Но и заменить его кем - то другим (пригласить другого аккомпаниатора) она тоже не могла: на это уже не было денег. А кроме того, пока он был рядом с ней, он не позволял ей этого сделать: устраивал сцены, скандалы, изводил истериками и упрёками, говорил, что никто её так не понимает, как он. Сам он, благодаря некоторым её знакомствам и связям, уже получил несколько выгодных предложений. Получил постоянную работу в музыкальном салоне одной фешенебельной гостиницы, где в ансамбле с другими музыкантами каждый вечер исполнял старинную музыку. (Она в своё время тоже прослушивалась для этой программы, но он сорвал её выступление, в очередной раз запоров аккомпанемент. И ещё заранее испортил ей настроение мрачными пророчествами: "Зря стараешься! Ничего у тебя сегодня не выйдет…". И как в воду глядел: выступление сорвалось на первых же тактах, как только он начал сбиваться с ритма и ускорять темп. Она была в шоке от такой подлости, поняла, что с ним в паре уже работать нельзя, надо искать другие варианты. А он между тем пошёл в гору: на том же прослушивании с другим музыкантом выступил великолепно и прошёл в эту программу, а со временем и стал выполнять обязанности импресарио.) Её он в эту программу приглашал редко, никогда не платил ей за её выступления и при этом никаких заработков он по - прежнему в дом не приносил: объяснял, что эти деньги необходимы ему для оплаты учёбы, для выплаты кредитов за машину и прочего. Её материальное положение было очень тяжёлым, выступлений становилось всё меньше, доходов не было уже почти никаких. А нужно было ещё выплачивать ссуду за квартиру, в которой они вместе жили и которую она купила и оформила на своё имя.

Для неё наступили трудные времена нищеты, неустроенности, долгих и безуспешных поисков работы. Она уже подумывала о том, чтобы сменить профессию, хотя и не представляла себе жизни без музыки. Положение становилось катастрофическим: долги накапливались, кредиторы подавали на неё иски в суд. Надо было срочно что - то предпринимать. Она решила параллельно заняться какой - то другой работой, не имеющей отношения к музыке. Но он отговорил от этого в самых резких выражениях: "Если ты это сделаешь, я с тобой здороваться перестану." Материально он ничем ей не помогал. Но однажды потребовал, чтобы она подписала ему гарантию на ссуду. Она отказалась. Он обиделся и сказал ей: "Ты неудачница! За тобой несчастье по пятам ходит. С тобой рядом находится опасно: ты приносишь несчастье.".

Вскоре после этого они расстались. (Он сам поверил в то, что она ему приносит несчастье и решил жить отдельно от неё: снял комнату в квартире своих друзей - музыкантов и очень неплохо устроился в их весёлом, музыкальном сообществе.) Ещё какое - то время он приходил к ней (к бывшей своей партнёрше), контролировал её связи и отношения, на протяжении нескольких месяцев забирал свои вещи (каждый раз уносил понемногу), занимал у неё деньги, одалживался по мелочам, иногда брал продуктами…

После того, как они наконец разъехались, она чувствовала себя как погорелец после пожара. Но быстро взяла ситуацию под контроль, стала работать на фабрике, получала стабильную зарплату, смогла оплатить часть долгов, но и от прежних своих планов не отказалась: теперь она могла позволить себе получать и оплачивать уроки у лучшего преподавателя вокала в городе. Через какое - то время ей снова удалось поступить в ту же муниципальную оперу (теперь уже предложение исходило от них). По возрасту её ещё успели взять на роли субреток (роли молоденьких девушек второго плана), а потом уже стали переводить и на главные партии. Она работала как одержимая, навёрстывала упущенное. О времени вспоминала только когда соседи начинали стучать в стенку, требуя тишины. Её карьера снова пошла в гору, и бывший муж - Есенин снова стал проявлять к ней свой интерес, предлагая выступать в одной с ним программе (теперь он работал ещё и администратором в одном из муниципальных концертных залов: сам принимал участие в программах и сам приглашал исполнителей). Когда требовалась вокалистка, он приглашал её. Пару раз она согласилась, но потом пожалела об этом. Денег он опять же ей не заплатил (хотя в ведомостях значилось, что гонорар ей выплачивается), а во время одного очень престижного концерта снова чуть не сорвал ей выступление. (Это был праздничный концерт по случаю Дня Города. Присутствовал мэр города и мэры городов побратимов. У неё была подготовлена очень интересная программа, состоящая из самых популярных и любимых в этом городе песен.) Видя, что её очень хорошо принимают (работа в опере пошла ей на пользу), он разозлился и стал говорить ей гадости в спину и именно в тот момент, когда её стали вызывать петь на бис. Она только о собралась объявить сверх программы ещё одну песню, но услышав, что он ей говорит: "Ты что собираешься до утра тут стоять? А ну, пошла вон!", задохнулась от возмущения и ушла со сцены. Такого шока она ещё никогда не переживала. (Этот удар был посильнее всех предшествующих). Понимая, что снова рискует потерять всё, что с таким трудом её доставалось, она впредь стала отказываться от его предложений, какими бы перспективными они ей ни казались, а затем решила вообще разорвать с ним все отношения, чтобы уже никогда в будущем их пути ни в жизни, ни в музыке больше не пересекались.

— Ей больше не хотелось выбирать между работой и партнёрскими отношениями?..

— Выбирать между работой и партнёрскими отношениями в квадрах объективистов вообще не приходится. Здесь это неотделимо одно от другого (при доминировании этики отношений и деловой логики). Семья воспринимается как единая, рабочая команда, в которой вне этической и деловой взаимовыручки отношений себе вообще не представляют.

Выбор между интересами дела и партнёрскими отношениями допустим в квадрах субъективистов (альфа- и бета- квадрах), где под партнёрскими отношениями подразумевается соотношения партнёров в системе (то есть, аспект этики отношений подменяется аспектом логики соотношений). В квадрах субъективистов интересы системы ( а тем более иерархии) ставятся выше интересов дела (логика систем в квадрах субъективистов доминирует над деловой ("чёрной") логикой - оперативной логикой, логикой деловых инициатив, логикой фактов и логикой действий). Партнёрские отношения (корпоративная этика, этика отношений) в квадрах субъективистов так же приносятся в жертву системе: ставятся в зависимость от чувству и настроений доминирующего в системе партнёра (что и позволяет Есенину как аристократу - этику - субъективисту терроризировать окружающих, изображать из себя домашнего деспота и, в борьбе за место в системе, требовать от них больших и всё более дорогих жертв).

Поломать карьеру, перекрыть доступ к хорошей, интересной, творчески перспективной, престижной и выгодной работе в квадрах СУБЪЕКТИВИСТОВ считается НАКАЗАНИЕМ, ВОЗМЕЗДИЕМ, ТЕРРОРОМ, в квадрах ОБЪЕКТИВИСТОВ это считается самым страшным ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, которое никогда и никому не прощается. В этой истории партнёр - субъективист (Есенин) поставил отношения на грань разрыва, заставив жену (делового логика -сенсорика - объективиста) выбирать между работой и партнёрскими отношениями, партнёрской солидарностью, чувствами и состраданием к партнёру. Это был запрещённый приём, но он удался. Чувства к партнёру победили, этика победила логику. Причём, именно этика эмоций - нормативный у Штирлица аспект (+ч.э.3). Уйти на работу и оставить бьющегося в судорогах партнёра - такое невозможно даже представить! Он поставил её перед очень тяжёлым выбором, а кроме того, а он переиграл её по интуиции времени - программному для него (-б.и.1) и проблематичному для неё аспекту (-б.и.4), соответствующему её "зоне страха". (А страхов у неё в этой ситуации и без того было предостаточно!). Он навязал ей "игру на чужом поле", навязал ей ценности своей диады и квадры, как приоритетные, навязал ей конфликт интересов, приоритетов и целей, которые создали определённый перелом в их отношениях (она поняла, что в его лице обретает врага) и ещё больше обострили их. Демонстративный террор по этике отношений - его демонстративной (-б.э.8) и её суггестивной функции (-б.э.5) - обострил их конфликт и вывел отношения на заключительную фазу. (На фазу разрушения той эко - ниши, в которой он (Есенин) так долго и успешно "вызревал".)

Выбор между работой, интересами дела и состраданием к партнёру, который, пренебрегая обязанностями, отказывается эту работу выполнять и "заболевает" всякий раз, когда его заставляют ею заниматься - один из самых конфликтогенных моментов в диаде Есенин - Штирлиц. Обусловлен он и тем, что аспект деловой логики является программным в модели Штирлица (+ч.л.1), и тем, что сводится к антагонизмам квадровых признаков субъективизма и объективизма, при которых аспект деловой логики (программа Штирлица) выступает против логики систем (активационный аспект Есенина (- б.л.6), расхолаживающий его деловую активность и возбуждающий активность системную и социальную. Активационный аспект логики соотношений побуждает Есенина бороться за доминирующее место в системе и активизирует на борьбу за РАВЕНСТВО прав и привилегий, которое, по сути, является поводом для завоевания новых преимуществ в этих отношениях: Есенин завидует Штирлицу и перетягивает привилегии на себя, утверждая, что восстанавливает равенство и справедливость. Беспредельно пользуясь этим приёмом, он почти полностью подчиняет себя работящего Штирлиц, эксплуатирует его труд, злоупотребляет его доверием и доминирует, господствует над ним, великодушно позволяя заботиться о себе (таком маленьком, хрупком и беззащитном), бьёт на жалость, работает по программе "не обижай маленьких", нейтрализуя ею агрессию Штирлица, ориентированного на заботу о его дуале - "маленьком, хрупком, беспомощном" ЭИИ, Достоевском.

ЧастьVI

21. Конфликт Есенин - Штирлиц. Ложная суггестия по этике отношений (канал 8 - 5). Тактическое подчинение, взаимная ревизия равновесных отношений

Постоянно упрекая Штирлица, обвиняя его в каких - то реальных и мнимых злоумышлениях, навязывая ему эти обвинения как факт, изматывая его скандалами и истериками, творчески воздействуя манипулятивным своим аспектом этики эмоций (+ч.э.2), на его нормативный (+ч.э.3), Есенин

заставляет Штирлица признать все эти вздорные обвинения (просто не успокоится, пока не заставит его это сделать);
заставляет Штирлица идти на всё большие уступки;
втягивает Штирлица в свою игру, подчиняет своей воле, своему контролю, устанавливает и укрепляет свою власть над ним;
упрёками и обвинениями воздействует на его суггестию и занижает его (Штирлица) самооценку по аспекту этики отношений (-б.э.5).
подменяя аспект этики отношений логикой соотношений (как это принято в квадрах субъективистов), Есенин угнетает Штирлица по аспекту этики отношений и логики соотношений одновременно и вытесняет его "такого плохого" на подчинённые позиции, удерживает его там, притесняя и терроризируя его по поводу и без повода, обращается с ним как с провинившимся рабом": то обижаясь, то гневаясь за какие - то новые "проступки".

Чем Штирлиц так восстанавливает против себя Есенина?

Да прежде всего тем, что работает день - деньской без отдыха и срока, пашет как раб на плантациях, хватается за любую работу и на работе, и дома. В бета - квадре это не престижно: работа там "дураков любит". Ну. а коль скоро человек сам производит себя в рабы, с ним и обращаются как с рабом, как с рабочей силой. Опять же, Большого и сильного Штирлица Есенин побаивается. И чем больше боится, тем больше угнетает, боясь его выпустить из подчинения (срабатывает биологическая закономерность: где страх, там и агрессия). Опять же, и встречных обвинений Штирлица Есенин боится - понимает, что поступает несправедливо, но и отступать уже некуда. В борьбе за место в системе нельзя отступать, нельзя уступать доминирующие позиции другим - это опасно: ещё чего доброго воспользуются своей властью, чтобы свести счёты. И опять же, следуя всё той же закономерности, Есенин тем больше боится и притесняет Штирлица, чем больше несправедливости себе позволяет.

Удерживая Штирлица на подчинённых позициях и активизируясь по аспекту логики соотношений (-б.л.6), донимая постоянной завистью к деловым и физическим преимуществам Штирлица, изводя его вечным нытьём ("Да-а-а, тебе хорошо-о… у тебя это² … есть, а у меня ничего этого нет…"), Есенин заставляет Штирлица работать на себя, переигрывая его по всему инертному блоку. (А аспекты инертного и мобильного блока в моделях конфликтёров совпадают). Поэтому благодаря тактической уступчивости Штирлица, Есенину удаётся в течение длительного периода времени (опять же) тактически удерживать Штирлица на подчинённых позициях (переигрывает по аспекту интуиции времени). Вытягивая одну уступку за другой (сначала по мелочам, потом по - крупному) Есенин шаг за шагом переигрывает его по аспекту деловой логики (+ч.л.), заставляя его делать ту или иную работу, выполнять различные поручения, оказывать то одну, то другую услугу.

² Под "этим" подразумеваются силы, здоровье, энергия, работоспособность, деньги, связи, знакомства, возможности … и т.д. и т. п.

Оговаривая для себя особые привилегии, накапливая новые системные (иерархические) преимущества, всё более ужесточая диктат, Есенин ставит Штирлица в ещё более унизительное и бесправное положение, контролирует его действия и решения на каждом шагу заставляет Штирлица считаться с его (Есенина) мнением и решением. (Не позволяет Штирлицу принимать решения, не посоветовавшись с ним (с Есениным), устраивает скандал всякий раз: "Почему ты меня не спросил?! Почему со мной не посоветовался?!" Штирлицу (с его программным аспектом деловой логики, логики поступка и логики действий, с его приоритетом деловой инициативы) всё это особенно трудно терпеть. Взяв под контроль решения действия Штирлица, наращивая свой правовой и возможностный потенциал (завидуя тем преимуществам и ресурсам, которые у Штирлица ещё остались), Есенин переигрывает Штирлица по аспекту интуиции потенциальных возможностей, перехватывая какие - то шансы, или заставляя их уступить. Если Штирлиц не идёт на эти уступки (ЛСЭ, Штирлиц активизируется по аспекту интуиции возможностей (+ч.и.6), он дорожит теми шансами, которые ему выпадают и не может их упускать), Есенин опять начинает ныть: "Да-а-а, тебе хорошо-о, у тебя и то, и это есть…", а дальше начинаются упрёки: "Да-а-а, всё тебе, да тебе… Опять тебе… Ты только о себе думаешь!..".

На протяжении долгого времени, день за днём, шаг за шагом Есенин (тактически) проводит трудоёмкую и кропотливую работу, стараясь подчинить себе Штирлица.

Требуя всё новых и новых уступок, он опутывает Штирлица множеством новых претензий, изводит скандалами, обнадёживает обещаниями и словно ниточками паутины парализует его волю и сковывает инициативу. И в этом (худшем из вариантов) ИТО конфликта становятся похожими на отношения прямой ревизии (напоминают игру в одни ворота).

По счастью, ИТО конфликта являются РАВНОВЕСНЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ (хотя и считаются таковыми условно)

В ИТО конфликта партнёры взаимно ревизуют друг друга. Каждый из них обладает сильным аспектными свойствами ревизора и подревизного своего конфликтёра, что позволяет каждому из конфликтёров "отыграться" по прямой и обратной ревизии. Так, например, Штирлиц обладает сильной деловой логикой (+ч.л.1) и манипулятивной, творческой сенсорикой ощущений (-б.с.2), родственными с программным аспектом ЛИЭ, Джека (-ч.л.1) и творческим аспектом ЭСЭ, Гюго (+б.с.2) - ревизора и подревизного Есенина. который в свою очередь обладает сильной интуицией времени (-б.и.1) и мощной, манипулятивной, творческой этикой эмоций (+ч.э.2) - родственными с программным аспектом ревизора Штирлица Бальзака (+б.и.1) и с творческим аспектом подревизного Штирлица - Дюма. И это значит, что некое подобие прямой и обратной ревизии они друг другу в ИТО конфликта выдают. Каждый из них затрачивает много сил на угнетение партнёра посредством ревизии. Для некоторых уступчивых конфликтёров это вообще непосильный труд: не хочется унижать себя скандалами, склоками, дрязгами - нет сил для этого. Поэтому некоторые преимущества захватывают субъективисты. Но и они не всесильны: масса энергии уходит на скандалы. Стоит только Есенину ослабить свою ревизию по аспекту логики соотношений (-б.л.6), как только он перестаёт ныть: "Да-а-а, у тебя больше, у меня меньше…", как только ослабляет хватку по аспекту интуиции времени, Штирлиц высвобождаетс;я из его интуитивного плена и начинает ревизовать Есенина по доминирующим в его (четвёртой) квадре аспектам деловой логики и партнёрской этике отношений. Есенин опять подменяет этику отношений логикой систем и через эту подмену (посредством манипулятивного и сильного своего аспекта этики эмоций), через скандал закрепляет своё право на эту подмену, после чего уже Штирлиц сам выполняет всю работу по дому и за него, и за себя.

22. Есенин. Обременительные поручения и договорённости

Для Есенина как для субъективиста - иррационала любая договорённость довольно быстро становится обременительной. В рамках такой неудобной для него системы отношений он чувствует себя обречённым, подавленным - "заболевает" от этих отношений, чувствует себя так, словно подрядился каждый день воду на себе возить, испытывает ломоту во всём теле при одной мысли об этом и от этой ломоты страдает). Изображает страдания, которые испытывает при одной мысли о том, что его сейчас заставят работать и требует от партнёра к своему страданию сочувствия. Для того, чтобы сделать партнёра более чутким, к переживаемым им страданиям, он (Есенин) старается часть неприятных сенсорных ощущений внушить или передать партнёру. (В расчёте на наблюдательную сенсорику ощущений Жукова). В партнёрстве со Штирлицем он тоже добивается некоторых результатов. Штирлицу бывает невыносимо трудно смотреть, как Есенин отлынивает от работы, притворяясь нетрудоспособным: извивается, лёжа на диване, вытягивается в судорогах, подёргивает руками, подрыгивает ногами, вытягивает шею, мотает головой, ноет, хнычет, придумывает какие - то отговорки и оправдания всякий раз, когда его пытаются привлечь к какой - то важной и нужной, необходимой для дома и семьи работе. При всех его жесточайших принципах, Штирлицу (и не ему одному) проще самому сделать всё необходимое, чем каждый раз упрашивать или заставлять работать Есенина. Зато потом и конфликт переходит в односторонний террор и ревизию: накапливается огромное количество претензий, с которыми Штирлиц уже не желает мириться, у него возникает вопрос: а зачем нужен такой партнёр?

Ольга Витальевна, 45 лет, Штирлиц.

"…Вот скажите, зачем он мне нужен, такой муж? Заработков он в дом не приносит. Под любыми предлогами их утаивает. Живёт на всём готовом, и хоть бы совесть в нём пробудилась! Считает, что так и надо… По дому сделать что - нибудь… ну, там… мебель передвинуть, лампочку ввинтить - не допросишься! Гвоздя вбить и то не может. Даёшь ему ровный гвоздь, через минуту он тебе приносит кривой, на пальцы дует, руками разводит…молоток роняет мне прямо на ноги. Лучше и не просить. Пыталась договориться с ним, чтобы хоть какую - то работу он взял на себя. Ответ один: "Ты жена, ты и делай". Как собеседник он мне тоже не интересен… Глупый он. Его лицо принимает осмысленное выражение, только когда он занимается сексом, но и эти времена уже прошли. Что мне с ним делать? Песни его соловьиные слушать?.. Про то, как он любит, как умеет любить… Так я лучше телевизор посмотрю. Там в сериалах больше правды, чем в его словах... Перлами своей души он кичится! Какую - то студентку в ресторан пригласил, угостил чашкой кофе с мороженным и мне рассказывает, какой он добрый и чистый человек, как ему приятно делать добрые дела. А по мне все эти слова - фальшивка! Хотя бы меня постыдился! В дом ни копейки не приносит, а кого - то угощает за мой счёт! В общем, я с ним разобралась после этого. Собрала его чемоданы и выставила за дверь. Он мне говорит: "Знаешь, в чём твоя проблема? Ты не умеешь любить…" Ну и хорошо! Пусть идёт к той, которая его умеет любить. Это я - то не умею любить?!.. Да если бы я его не любила, я бы не терпела его столько лет! Любовь надо делом доказывать, а не словами! Не знаю я, кому он нужен такой … И не хочу думать об этом. Уже полгода мы живём врозь. Он мне иногда звонит, спрашивает: "Помнишь, как хорошо нам с тобой было?.." А я говорю: "Не помню и вспоминать не хочу!.." Не хватало ещё, чтобы эти времена вернулись… Счастье, что у нас с ним нет общих детей!.. "

23.Есенин - Штирлиц. Конфликт приоритетов

Как субъективист ИЭИ, Есенин считает, что оказывает неоценимую услугу партнёру, привнося свои духовные ценности в супружеский альянс. То, что партнёр их недооценивает это уже его (партнёра) проблема, вина и беда: имеющий очи, увидит и небо в алмазах в пасмурный день, имеющий уши услышит и соловьиные трели в зимнюю ночь, а слепому и глухому - что дать? Ничего другого и не остаётся, как корить за собственную "слепоту", "глухоту" и "бесчувственность", осуждать за неспособность воспринимать прекрасное.

В партнёрстве со Штирлицем, следуя этой позиции, Есенин попадает в неловкое положение, практически нападает на своего ревизора: у Штирлица с сенсорикой ощущений всё обстоит прекрасно! Лучше некуда! (Шутка ли - творческая функция). И этика эмоций в нормативе (+ч.э.). Соловья баснями не кормят! И эту мысль Штирлиц пытается ему внушить. А Есенин со своей стороны пытается удерживать игру на своём поле: завышает цену своим духовным ценностям, претендуя на доминирующее место в системе. А для этого, ему, как минимум, необходимо отбиться от тех поручений, которые пытается навязать ему Штирлиц, рассматривающий семью, как команду, рабочую группу, где каждый выполняет свою работу и отвечает за порученное ему дело. Есенин из этой системы отношений выпадает сразу же. От обременительных поручений и договорённостей он отстраняется: достаточно двух - трёх скандалов на тему "Ах, так я тебе только для этого нужен!", чтобы Штирлиц уже не пытался с ним заранее договариваться и возлагать на него какую - либо ответственность и обязательства.

Во всём, что касается спонтанного распределения обязанностей, Есенин себя врасплох застать никому не позволит. Как иррационал и программный интуит он заранее предвидит и предчувствует эти поручения, поэтому в нужный момент (например, когда после обеда нужно пойти и помыть посуду) оказывается в нужном месте: в гостиной на диване, с гитарой в руках. Поднять его с этих подушек и направить на кухню - задача не из лёгких даже для Штирлица. Есенин останавливает его в дверях, вытягивая вперёд ладошку:

— Вот погоди, я тебе сейчас сыграю, послушай!.. — говорит он и, закатывая глаза и изображая на лице восторг, начинает наигрывать что - то романтическое (прочувствовано, с сильной вибрацией, символизирующей волнение и трепет его души). — Нравится?
— Иди, мой посуду! — настаивает партнёрша. — Поел? Убери за собой!..
— Погоди, а как тебе вот такая мелодия?.. — и начинает заводить что - нибудь подлиннее. — Правда, красиво?..
— Иди, мой посуду!.. — настаивает партнёрша
— Подожди, а если вот так сыграть?.. А?.. Как ты думаешь?.. Так лучше?.. Или -вот так, а?.. Ну, скажи!
— Иди, мой посуду!..
— Фу, какая же ты бесчувственная! - презрительно упрекает её Есенин. — Я с тобой советуюсь, обращаюсь к тебе, как к человеку, а ты…
— И я обращаюсь к тебе, как к человеку: иди, мой посуду!..

Видя, что партнёршу не удаётся втянуть в игру по интуиции времени, Есенин пробует другую: устраивает маленький скандальчик по творческому аспекту этики эмоций (+ч.э.2). Встаёт нахохлившись (чтобы казаться выше), раздражённо откидывает гитару (выражая своё настроение), весь подаётся вперёд, изображая из себя "драчливого петушка", и начинает:

— Ах, так вот, зачем я тебе нужен! Посуду мыть, да?! Так вот, зачем ты меня позвала! Сказала: "Приходи, живи у меня…" Тебе нужно было, чтобы я на тебя ишачил?! — максимализирует он по спекулятивной своей этике эмоций, — Тебе нужно, чтобы я на тебя пахал, да?.. Говори, я тебе для этого нужен был?!..

— Мне нужно, чтобы ты сейчас пошёл на кухню, убрал за собой и помыл посуду. - говорит демонстративно волевой (+ч.с.8), принципиальный и планомерно — последовательный Штирлиц.

Мстительно поглядывая на него, Есенин идёт на кухню. Он вдруг становится кротким: "Ладно, отдыхай, я всё сделаю…"

А дальше начинается "игра в неожиданности": предметы домашнего обихода начинают "воевать" с Есениным, "протестуя" против его пребывания на кухне. Тарелки сами собой выскальзывают из его рук, стаканы "выпрыгивают", падают на пол и разбиваются. С кастрюль и банок слетают крышки, когда он их переносит, а содержимое расплёскивается на пол, когда он пытается эти крышки поднять. По разлитому борщу, маслу и киселю Есенин поскальзывается и падает, пытаясь на лету удержаться за скатерть, за занавеску, за прибитую к стене полочку, и увлекая за собой ещё многие другие предметы (горшки с цветами, банки с крупами которые тут же и рассыпаются…). Сидя в соседней комнате, Штирлиц то и дело слышит шум, грохот и возгласы: "Ой, упало!.. Ой, разбилось!.. Ой, рассыпалось!..".

Штирлиц миллион раз пожалеет о том, что поручил Есенину какую - то работу на кухне (уж, лучше бы не снимал его с дивана, не отбирал гитару, - всё бы меньше убытку было).

Способностью выполнять работу так, чтобы ему её никогда больше не поручали, Есенин владеет в совершенстве. Умения и изобретательности ему с избытком хватает на то, чтобы отбить охоту ко всякого рода обременительным поручениям даже у самого строгого руководителя: сделай что - нибудь пару раз с точностью до наоборот, и охота поручать что - либо у него на веки вечные пропадёт. На Штирлица, с его программной деловой логикой, логикой действий (+ч.л.1), при его принципиальном убеждении в том, что любую работу надо выполнять не просто хорошо, а великолепно - намного лучше, чем это можно себе вообразить (лучше, чем это сделал бы кто - нибудь другой), - позиция Есенина: "сделай работу так плохо, что хуже этого себе и представить нельзя!", производит шокирующее впечатление.

Почему Есенин боится обременительных поручений?

Прежде всего, как эмоциональный интуит - иррационал он боится обременительных договорённостей, которые станут для него обременительной системой отношений, после чего и сами отношения для него утратят своё очарование, привлекательность и романтическую лёгкость: станут трудными, обременительными, тяжёлыми; в них уже не будет места для поэзии, иллюзии, мечты. Для Есенина они потеряют смысл, потеряют свои краски, не будут будоражить его воображение, не будут пробуждать фантазию, надежду на будущее счастье, в них не будет места ярким впечатлениям, которые вдохновили бы его на творчество и которые хотелось бы запомнить и пронести с собой через всю жизнь, из настоящего в будущее.

А кроме того, Есенин как авторитарный субъективист любое трудовое соглашение рассматривает в ракурсе отношений соподчинения: кто поручает работу, тот её и контролирует. А где контроль, там и власть. А где власть, там и террор, и угрозы, и наказания, и эксплуатация.

И наоборот: кто выполняет работу (расходуя своё время, ресурсы, силу, энергию), тот подчиняется и отчитывается. А при необходимости, и переделывает работу заново, подчиняясь требованиям злоупотребляющего его уступчивостью работодателя.

В арсенале Есенина находится множество способов избежать нежелательного для него развития событий и уклониться от задаваемых поручений, сбивая с рабочего настроения самого работодателя - не в меру активного и деятельного партнёра (дуала или конфликтёра - в данном случае значения не имеет).

Если партнёра (партнёршу) не удаётся сразу его отвлечь ("заморочить" по аспектам интуиции времени и этики эмоций), если не удаётся настроить на лирический лад, увлечь романтическими планами, переключить на романтическое настроение, Есенин найдёт другой способ сбить партнёра с делового настроя и поумерить его энергию. Он просто заставит его забыть о времени. В домашних условиях это делается очень просто (особенно, после того, как партнёрша рассталась с мыслью задействовать Есенина для работы на кухне) - Есенин играет на гитаре, партнёрша слушает, груда грязной посуды на кухне растёт. Видя, что контроль над ситуацией переходит в его руки, Есенин начинает спонтанно перестраивать режим дня, который, по его мнению, при желанию может быть целиком и полностью посвящён приятному времяпрепровождению. Делается это тоже всё очень просто: поиграв и помузицировав какое - то время, он (например) спохватывается: вспоминает, что пришло время досматривать сериал и убеждает партнёршу составить ему компанию. Потом, во время рекламы, ему приходит охота скушать что - нибудь вкусненькое, он идёт на кухню, открывает дверцу холодильника, зависает над ней вопросительным знаком, вытягивает из судков двумя пальчиками разную снедь и поглощает её на ходу. Или сам отсылает партнёршу на кухню и заставляет её приготовить ему что - нибудь вкусненькое. Не дождавшись, когда ему приготовят, снова прибегает на кухню. Принюхиваясь к запахам, заглядывает под крышки кастрюлек и спрашивает: "Это мы сейчас будем есть?". Просит принести ему еду к телевизору (он всё равно её туда принесёт), а потом будет ещё несколько раз прибегать на кухню за добавкой. Другим он так поступать не разрешает. Особенно, если живёт в неполной, чужой семье (например, в семье матери - одиночки с ребёнком). Здесь он ещё более ожесточённо борется за доминирующее место в системе: все привилегии "хозяина - барина" он оставляет себе. Если партнёрша позволяет себе кого - то другого так опекать и обхаживать (детей или родителей, например), ИЭИ, Есенин тут же начинает её ревновать, а против них (или против кого - то одного, самого слабого и уязвимого) начинает интриговать: подглядывает за ним, подслушивает, придирается, приходит к ней жаловаться на него, а в её отсутствие и запугивает его и терроризирует. Существует закономерность: самые жестокие споры (и самый жестокий террор) разворачиваются вокруг борьбы за истощающиеся ресурсы. В семье это борьба за материальные ресурсы и продукты питания (которые в любой закрытой системе всегда дефицитны). Есенин этот нарастающий дефицит материальных средств ощущает тем острее, чем меньше материальных ценностей привносит в семью. Начинает ратовать за экономию дефицитных ресурсов, борется с перерасходом материальных средств в семье, начинает преследовать других, состоящих на иждивении членов семьи, стараясь лишить их доверия и расположения "главы семьи", предполагая и в дальнейшем оставаться единственным любимчиком в доме. Например, подмечает (и тут же жалуется партнёрше), что кто - то из её родственником забыл выключить за собой свет, или слишком громко включал музыку в её отсутствие, мешая ему отдыхать. Жалуется, что кто - то из них часто хлопает дверцей холодильника: то и дело что - нибудь ест, а потом смотришь, - продукты прямо исчезают на глазах: было три яблока, осталось одно! Ребёнок и бабушка съели по одному, а ему с партнёршей досталось одно напополам, - это несправедливо: она целый день работает, на всю семью пашет, а ей даже яблока целого не оставили!

О том, как поделить три яблока на четверых человек, он размышлять не собирается, проще устроить скандал! Заодно найдёт и другие поводы для упрёков: припомнит, что кто - то пользовался в его отсутствие его вещами - играл на его гитаре и расстроил её, или катался на его вело - тренажёре, который он купил для себя (со скромной своей студенческой зарплаты) специально, чтобы похудеть. (Понятно, что не бабушка играла в его отсутствие на гитаре.)

Детям в такой семье приходится тяжелее всего. Поначалу Есенин внедряется в семью (как в систему) именно с их помощью. Заигрывает с ними, располагает к себе, едва успев познакомиться с их матерью. Удерживается в семье (как в системе) тоже с их помощью: чуть только партнёрша начинает подозревать его в нечестных намерениях и пытается выпроводить за дверь, как этот будущий "подопечный", будущий "хозяин- барин" Есенин, начинает устраивать скандал на глазах у ребёнка. Доводит его до слёз, заставляя его (истосковавшегося по отцовской ласке) сначала просить: "Гриша, не уходи, не покидай нас!", а потом подступать к матери с обвинениями: "Ты отца выставила, хочешь и его выгнать?!". Видя, что мать колеблется, ребёнок начинает упрашивать будущего своего (злополучного) отчима: "Гриша не уходи, оставайся, живи с нами!". Потом опять обращается к матери: "Мама, зачем ты Гришу прогоняешь? Я уже его так полюбил!".

Будущий член семейства тут же и пользуется моментом - разыгрывает сентиментальную сцену, спекулируя на привязанности ребёнка: "Я тебя тоже полюбил, маленький. Я никуда от тебя не уйду, не бойся…" Об этой сцене и этой своей просьбе "маленький" ребёнок потом сто раз пожалеет, прежде чем подрастёт: будущий "хозяин - барин" будет держать его в строгости: каждое яблочко, пирожок и конфетку просчитает и ему припомнит. Всё проследит, всё запомнит и его матери в самых резких тонах перескажет. И это при том, что сам в дом ничего не принесёт: просто потому, что слишком привык потреблять. Сказывается инерция состояния: тот, кто привык получать, сам неохотно переключается "на отдачу". А конкурентов в вопросах потребления Есенин (как предусмотрительный накопитель и борец за доминирующее место в системе) в подвластной ему иерархии не потерпит. Будет терроризировать тех, кто оспаривает у него его права, льготы и привилегии (каковы бы они ни были!).

Как субъективист, следуя своему субъективному мнению, он поднимет значимость своих прав до небес. Будет кричать: "Я тоже многое делаю для нас! Вспомни: ведь ты это … и это … от меня получила!" Когда же ему предлагают уйти по - хорошему, освободить помещение, забрав "это" и "то", когда его уже никто не удерживает, никто не настаивает на том, чтобы он остался, Есенин, ориентируясь в первую очередь на свой программный аспект интуиции времени, будет действовать осмотрительно, осторожно, взвешивая каждый шаг и каждое своё слово. Если ему есть, куда уходить или если он чувствует (предчувствует, ощущает), что система уже полностью выработалась и уже не выдерживает такой перегрузки на своём бюджете (не выдерживает такого "крена" в его, Есенина, сторону), он её оставляет, бежит, как с тонущего корабля, забирая всё самое ценное из того, что может с собой унести.

Есенин не сразу позволяет себя отселить. Иногда ещё некоторое время живёт на два дома. Зато уж прежде, чем уйти окончательно, из предыдущей своей "инкубационной системы" выгребет всё под чистую: сделает ещё пару - тройку пробоин в семейном бюджете (уж если разрушать "инкубационную капсулу", так до основания, чтобы она уже никого больше не могла выпестовать). Произведёт пару - тройку разрушений в квартире (чтобы не так обидно было покидать это место и чтобы новый "хозяин - барин" ещё не скоро в ней поселился) и только потом уже, сориентировавшись с курсом, пересаживается на другой "корабль", плывущий к тем же (или к другим) берегам, к тому же (или к другому) причалу по всё той же реке времени.

Часть VII
Аспект интуиции времени (-б.и.) как культовая программа
(в религии, античной мифологии, в квестимной модели)

24. Есенин. Предусмотрительность длиною в вечность

— А Есенину обязательно нужно что - то прихватывать с собой? На всю жизнь ведь не запасёшься. Особенно, если не создавать материальные ценности, а только прибирать то, что перепадает со стороны…

— И это тоже проблема и тяжёлое испытание для предусмотрительного Есенина, который может рассматривать своё земное существование как далёкое путешествие из прошлого в будущее. А для далёкого путешествия нужно припасать огромное количество материальных ценностей.

— А поскольку самым далёким путешествием является путешествие длинною в вечность…

— То и самые большие затраты в древние времена производились именно для этих путешествий, что представляло собой особо трудную задачу, продиктованную всё теми же приоритетами и ценностями, запасливого и предусмотрительного аспекта интуиции времени (-б.и.).

— Ну, для правителей древних царств никакой в этом трудности не было: вся страна работала на то, чтобы наилучшим образом снарядить их в последний путь.

— И тем не менее, результаты этих усилий их не всегда удовлетворяли. А иногда и чужое снаряжение казалось им до такой степени привлекательным, что хотелось перенести его на свою ладью.

— Такие случаи в истории были?

— Такой случай произошёл с фараоном Тутанхамоном, чей психотип всем нам хорошо известен. Как показали последние исследования сокровищ, найденных в его гробнице, большая их часть (и в частности, великолепный золотой трон, на спинке которого он изображён со своей старшей сестрой (супругой и предшественницей) царицей Меритатон, три года правившей Египтом после смерти царицы Нефертити — первой и любимой жены их общего отца - фараона Эхнатона) изъяты из гробницы Меритатон и перенесены в его (Тутанхамона) гробницу вместе с другими сокровищами, которые тоже ему приглянулись³. Видимо он решил, что для вечного странствия этот трон подходит ему больше, чем ей. Представил, как он будет представительно выглядеть на этом троне, подумал, что пожалуй без этого трона он не сможет отправиться в бесконечное странствование. Допустить, что этот трон навсегда останется в гробнице его сестры, а сам он будет находиться где - то в другом месте, он тоже не мог: ведь ещё неизвестно, что ему соорудят для его путешествия в вечность. Согласно верованию, он в этом ответственном путешествии должен будет встречаться с богами, будет стараться произвести на них приятное впечатление, будет убеждать их пропустить его в мир иной, а значит и антураж должен быть соответственный - а вдруг в том мире тоже по одёжке и по антуражу встречают? Надо же подготовиться, надо предстать перед богами в самом достойном виде. (А о своей душе, которую в том мире будут взвешивать на весах, он, судя по всему, не подумал, - всего-то ведь не упомнишь!). Таким образом, вопрос с троном и сокровищами решился не в пользу Меритатон. И только совсем недавно (спустя три с лишним тысячи лет) эти манипуляции, а также ювелирные и технические исправления, которые были сделаны для того, чтобы стереть её имя и написать его, стали общеизвестны.

³ "Сокровища египетских цариц", ГТРК "Культура", 2008

— Ну и куда бы он въехал, сидя на этом троне?.. Кого он хотел обмануть?

— В молодости все ошибаются, а он умер молодым, и это его извиняет…

25. Аспект интуиции времени (-б.и.) как культовая ПРОГРАММА СОЗРЕВАНИЯ ЖЕЛАНИЙ (для возрождения чувств, для пробуждения к жизни, для умиротворения души)

Собирая по мелочам ценности со всех тайничков и закутков всех своих эко - ниш, Есенин напоминает весёлого и беспечного "мотылька", собирающего нектар со всех цветов, облюбованных им на полянке (на его "поле возможностей): он "опыляет" их, привносит ощущение праздника в их жизнь, создаёт у них ощущение востребованности, пробуждает и возрождает их чувства для новых надежд и всемерно эти надежды подпитывает.

То есть, программа "Весна идёт, весне дорогу!" осуществляется им в любом (доступном для этой миссии) возрасте, в полной мере, в полном объёме…

— И это при том, что во второй квадре не уважают беспечных и безответственных "летунов", часто меняющих привязанности и партнёров…

— Во второй квадре действительно не уважают "летунов", - тех, кто не удерживается подолгу ни на одном месте работы и переходит из одной системы в другую.

Но не будем забывать, что из хорошей, удобной ему системы отношений Есенин не уходит (или уходит, но ненадолго и не навсегда). Долгое пребывание на одном месте не удобно ему как интроверту - квестиму - динамику по многим причинам:

Прежде всего, ему, как программному интуиту необходимо обновление жизненных планов (-б.и.1),
Как творческому эмоциональному этику (творческой и артистической натуре с очень тонкой душевной организацией) необходимо обновление впечатлений (+ч.э.2), которые со временем застаиваются, стираются, тускнеют и блекнут, если периодически не обновляются. Для того, чтобы память не стиралась и интуиция не притуплялась, для того, чтобы творческий процесс был успешным, для того, чтобы было о чём рассказать и что поведать человечеству, Есенину необходимо смотреть на мир свежим взглядом, а для этого ему нужны свежие впечатления. В четырёх стенах (да ещё и под надзором) Есенин продуктивно работать не сможет: не будет ярких впечатлений, не будет и достаточно сильного творческого импульса. Вдохновение не придёт! Муза к нему не слетит и не благословит его творческий труд. Достаточно сильного энергетического потока, необходимого для того, чтобы создать что - то стоящее - бессмертное, способное пережить его на многие века и озарить будущие поколения светочем его вдохновения, его мысли, его творчества, - тоже не будет -- для этого мощный заряд энергии нужен. А где его взять, если эмоции застаиваются, память не освежается, впечатления не обновляются? Переноса (посыла) информации в будущее без должного энергетического импульса не получится. И значит, без постоянного обновления впечатлений Есенин ни творческую (+ч.э.), ни соционную свою программу - миссию выполнить не сможет.
Статичности планов Есенин не переносит: для него это удар по ЭГО - блоку и ЭГО - программе. От эмоционального застоя Есенин как и любой динамик заболевает. Застойные эмоции - это то же болото: они усыпляют его своим однообразием, убивают в нём творческий импульс, стирают память (и всю информацию, которая вместе с нею накапливается). Застойные эмоции убивают его мечту, делая её недостижимой (попробуй - ка выбраться из этого болота!) Застойные эмоции приглушают его фантазию, энергию, волю.
По демонстративному аспекту этики отношений (-б.э.) у Есенина тоже часто возникает желание сменить партнёра, если тот не оправдывает его надежд: слишком многого требует и мало даёт, разочаровывает (узостью мышления, ограниченностью интересов, меркантильностью, снобизмом, глупым упрямством, мелочностью и "прагматизмом".)
Одновременно с этим происходит активация по аспекту структурной логики, по логике систем (-б.л.6): если партнёр с ним поступает несправедливо, или если ресурсы прежней системы полностью (или почти полностью) истощены, возникает и необходимость обновления системных отношений.
Возникает необходимость обновления экологической зоны, обновление среды обитания, обновление эко - ниши, которую ему как интроверту удобнее организовывать для себя в новом (и перспективном) партнёрстве, при котором он мог бы себя хорошо и успешно зарекомендовать, мог бы продемонстрировать лучшие свои душевные, человеческие, партнёрские качества, организуя свою жизнь заново, начиная жить с чистого листа.
Новая жизнь (с новым успешным и перспективным партнёром), позволяет строить новые планы, которые он так долго вынашивал в период своей вынужденной "спячки" (вынужденного застоя эмоций) и окончания которого с таким нетерпением дожидался, подчиняясь требованиям своего прежнего "партнёра - донора", ограничивающего его (как ему теперь кажется во всём: в возможностях выбора возможностей, решения и действия. Желание отомстить деспотичного партнёру остаётся и сохраняется надолго. В связи с этим и действия по разрушению инкубационной системы, кажутся ему (Есенину) справедливыми: если он рождён для полёта, для частой смены питающих его творчество ярких и запоминающихся впечатлений, зачем ему сидеть взаперти и ждать, пока "партнёр - тюремщик" выпустит его на свободу? Придёт время, он сам вырвется на волю: взорвёт эту крепость так, что она распадётся как шелуха и "вылетит" из неё ясным, солнечным утром навстречу новому дню, новому периоду в его жизни, устремится, влекомый новыми мечтами и фантазиями навстречу новым поискам и приключениям. Прежняя система отношений станет для него уже полностью отработанным материалом…

— … Останется всё той же "куколкой", из которой выпорхнул "мотылёк"…

— К этому располагает и информационно - энергетическая миссия ЭГО - блока модели Есенина, где программный аспект интуиции времени (-б.э.1) может быть представлен как ПРОГРАММА ВЫЗРЕВАНИЯ ЖИЗНЕННЫХ СИЛ С ПРЕДЕЛЬНО ЭКОНОМНЫМ ИХ РАСХОДОМ В ТЕЧЕНИЕ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОГО ОТРЕЗКА ВРЕМЕНИ…

— А самый экономичный расход энергии происходит при вызревании жизненных сил во время спячки…

— Сэкономленную и накопленную таким образом энергию (+ч.э.2) можно направить на творчество, на созидание, на восстановление сил, на пробуждение чувств и желаний, на возрождение желания жить и радоваться жизни. В конце концов, наш ночной сон и утреннее пробуждение для нового дня (для новой жизни, для новых свершений, ожид;;аний, новых надежд, для новых ярких и сильных впечатлений, нового творчества) - это то же сочетание аспекта инвол;юционной интуиции времени (-б.и.1) - с её сном, с её воспоминанием о прошлом (о вчерашнем дне), с её созревающими желаниями, с её мечтами, иллюзиями и надеждами, реализуемого творческим аспектом этики эмоций (+ч.э.2) - ощущение пробуждающейся энергии, ощущение нарастающих и жаждущих реализации жизненных сил, ощущение пробуждающихся чувств, эмоций, жаждущих своего выхода и т.д.

В античной мифологии мотылёк был символом возрождающейся после спячки (или после смерти) души. А культ возрождения души (из сна, или из небытия) был (и является) самым почитаемым во всех религиях.

Аспект инволюционной (консервативной) интуиции времени - это и программа возрождения природы к жизни. В Древнем Египте она была связана с особо почитаемым культом бога Осириса - бога возрождения природы к жизни после ежегодного разлива Нила, связанное с началом полевых работ, бога возрождения души к жизни в загробном мире и т.д.). Эта же программа оказала своё влияние и на становление многих других верований, где культ возвращения к жизни после смерти, культ возрождения души становится самым важным и почитаемым и краеугольным (теологическим и идеологическим стимулом многих религий). И в этом смысле аспект консервативной интуиции времени (-б.и.) работает "Великим Утешителем", выступает как ПРОГРАММА УМИРОТВОРЕНИЯ ДУШИ, настраивающая на позитив, дающая надежду на то, что всё ещё изменится к лучшему " и все мы будем счастливы когда - нибудь Бог даст…".

— Мотылёк, вылетающий из куколки, считался символом воскрешения души к новой жизни?..

— Именно. Поэтому в античной Греции богиня души Психея изображалась с крылышками мотылька за спиной. Отсюда же получили внешнюю атрибутику и "виллисы" - призраки девушек с крылышками мотылька за спиной (известные нам по балету Адана "Жизель"), и сильфиды, и сильфы - духи воздуха в западноевропейском средневековом поверье, и эльфы - сказочные существа с крылышками мотылька за спиной, живущие в своём беззаботном мире вечного лета или вечной весны, собирающие нектар и перелетающие с цветка на цветок.

В этих сказочных грёзах, представляя себя "принцем эльфов", с нарочитой беззаботностью (за счёт партнёра, оплачивающего его содержание) в удобных для него отношениях бесконечно долго может жить и Есенин. Будет периодически "пробуждаться от грёз", чтобы скоординировать своё местонахождение на оси времени⁴, чтобы не отставать от других и не забегать вперёд. Но при этом (по творческой этике эмоций) будет устраивать небольшие скандалы своему нерадивому партнёру, осмелившемуся побеспокоить его, и спустить на землю, чтобы сообщить о каких - то неприятных, будничных и прозаических вещах - осмелившемуся пробудить его для того, чтобы показать ему, Есенину (этому сказочнику и мечтателю) реалии этой жизни с самой неприглядной её стороны.

⁴ В этом смысле аспект инволюционной интуиции времени (-б.и./ +ч.э.) можно рассматривать и как "осевое время", "осевая" интуиция времени: хронологическая точность, последовательность исторических событий во времени, необратимость исторических процессов во времени - также вписываются в аспект квестимной ("консервативной", "осевой") интуиции времени (в отличие от "технологического" времени (+б.и./ -ч.л.) деклатимной модели).

Аспект консервативной интуиции времени (-б.и.) является "культовой" и наиважнейшей программой и в квестимной модели - как её архивариус, хранитель памяти, накопитель энергии (-б.и. /+ч.э.), хранитель и накопитель эволюционного и инволюционного опыта. А так же (и в первую очередь) он для квестимной модели важен как её краеугольный аспект - аспект - программатор, устанавливающий временные параметры и временной режим для остальных информационных аспектов квестимной модели ", влияет на многие свойства квестимов, и программирует их. (Ощущение времени у квестимов "размытое", "рассредоточенное. А отсюда и их долговременные структурные связи и отношения квестимов - их долготерпение, их памятливость и мстительность, их готовность и к бесконечно долгому ожиданию, и к бесконечно долгим проверкам на прочность, отсюда их отрешённость, рассеянность, их консерватизм во вкусах, в привычках (-б.с.), и накопление эмоций (+ч.э.) и возможностей во времени (+ч.и.), отсюда их приверженность и принципам справедливости, традиционному демократическому укладу (-б.л.), отсюда и верность традициям в этике отношений (-б.э.), отсюда и преемственность традиций в представлении о гармонии и совершенстве форм (+ч.с.), консерватизм и традиционная преемственность в улучшенных и усовершенствованных со временем методиках и технологиях (+ч.л.), и многие другие свойства).

Наиважнейшая программа консервативной интуиции времени (как программа консервации времени и перспективных планов для переноса их в будущие времена) даёт своё обоснование идее ПРЕДВЕЧНОГО и ПРЕДОПРЕДЕЛЁННОГО, также лежащей в основе многих религий, верований и культов. (Не противоречит и теории Большого Взрыва: сначала было время и был план - преемственный базис основных информационных аспектов со всеми, входящими в них структурными и программными (программирующими эти структуры) закономерностями; потом был Большой взрыв, потом всё остальное…)

А если есть наиважнейшая программа в соционе, должен быть и ТИМ - программоноситель, обогащающий эту программу собственным опытом, распространяющий её эволюционно и инволюционно, посредством межличностных и интертипных отношений, передающий её будущим поколениям информационно генетическим и вне генетическим путём.

26.Аспект интуиции вр;емени (-б.и.) как программа ожидания исполнения обещанного и глобальный настрой на позитив

И в этой связи аспект интуиции времени (-б.и.) как позитивный и инволюционный (реконструктивный) является во многих отношениях главным, предопределяющим и включает себя и

программу глобального настроя на позитив, программу ожидания глобальных позитивных перемен (а иначе, зачем сохранять всю эту важную и полезную информацию, как не для того, чтобы возродить её в будущем?).
включает в себя реконструктивную программу ВОЗРОЖДЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ И НАДЕЖД, возникающих время от времени при благоприятных условиях,
и программу ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ, ИСПЛНЕНИЯ МЕЧТЫ (и многие другие программы, о которых впоследствии пойдёт речь).

Разочарования и разрушения иллюзий Есенин никому не прощает: как он может возрождать кого - то к жизни, настраивать на позитив, утешать себя и других, если его самого расстраивают?! Коль скоро желания возродились, они должны быть исполнены, кто - то их должен исполнить.

— А кто исполнит?

— Кто пообещал, тот и исполнит.

Есенин терпелив, поэтому и процесс "вызревания желаний", процесс "становления мечты" развивается во времени долго и длительно: пока длится ожидание обещанного (-б.и.1), планы мечты и желания накапливаются и (энергетически) "созревают". А затем, используя для самореализации любую, пусть даже самую минимальную возможность, они (накопив энергию) устремляются к своему воплощению этаким бурным потоком эмоций, которому трудно (а порой и невозможно бывает) противостоять. Отсюда и эти сокрушительные удары по этике эмоций, которые обрушиваются на партнёров, имевших неосторожность что - либо пообещать и не исполнить, "забыть об обещаниях". Такой же поток эмоций Есенин выплёскивает и на тех не в меру осторожных партнёров, которые слишком долго удерживают его (Есенина) в неведении относительно их будущих планов, не будучи способными ему что - либо конкретное пообещать. Этим потоком эмоций Есенин "пробивает плотину", сокрушает преграды, встающие на пути его многообещающих планов (его желаний, его надежд) и открывает им путь для скорейших и самых успешных реализаций. За чей счёт, чьими усилиями будут реализованы эти планы, - значения уже не имеет: главное, чтобы желание было выполнено.

Под этим напором и сверх прочный, сверх надёжный и неуязвимый дуал Есенина Жуков не всегда может устоять.

И Гамлет перед напором этих эмоций не может устоять. (Сам потом удивляется: "И что это я за ним так ухаживаю, выполняю все его желания? Не пойму...")

Гюго - подревизный Есенина - тоже не может устоять перед этим напором эмоций, а он очень выносливый сенсорик - деклатим.

Ревизор Есенина Джек может устоять перед этим напором. (Но только в прямой ревизии, а не в обратной ревизии - не тогда, когда Есенин будет предъявлять ему к оплате счёт за утраченные иллюзии, за несбывшиеся надежды, за потерянное время, за долгое и бесполезное ожидание. И этот счёт Джек не в состоянии будет оплатить.)

Потому- то Есенин и обижается на партнёра и изводит его истериками, что оказывается сам не способен подавить в себе волну возмущения, вызванную разочаровавшим его своей необязательностью партнёром: если обещал, выполняй, а иначе не надо было обещать! В порыве негодования Есенин всё ему выскажет, не смолчит. А потом посчитает себя обиженным: его обманули, поманили ложной надеждой и разочаровали. Обещали что - то для него сделать и не сделали. "Но ЕСЛИ ОБЕЩАЛИ что - то сделать, ЗНАЧИТ МОГЛИ! А не сделали просто потому, что не захотели", - полагает Есенин, подсознательно сориентированный на "всесильного и могущественного", у которого везде всё схвачено. И который попусту ничего не обещает (знает, что могут поймать "на трёпе" и тогда ему уже не отвертеться). Зная обидчивость, мнительность и мстительность своего дуала - Есенина, Жуков, оценивая каждого нового партнёра по его способности требовать обещанное, старается отвечать за свои слова.

Есенин терпеть не может, когда какие - то возможности и ресурсы от него утаиваются или проходят мимо него. Разве мало сил и эмоций он вкладывает в партнёрские отношения? Разве он мало времени тратит на ожидание обещанного?! За что же сейчас его обижают?!

Есенин никому не позволяет обносить себя пирогом! И никому не позволяет лишить себя заслуженной награды. Он заставит партнёра расщедриться, заставит его работать на отдачу! Если не сможет получить желаемого другим путём, сам возьмёт то, что ему причитается, а заодно и востребует моральную компенсацию, за упущенные возможности, потраченное время. энергию и силы. Есенин никому не позволяет злоупотреблять его доверием и долготерпением! (Думаете, если он слабенький и деликатный, так всё можно? - а вот нельзя! На своём опыте узнаете, что можно, а чего нельзя…)

Вырываясь из - под опеки Жукова (в том случае, если партнёр его разочаровывает), Есенин производит наименьшие из всех возможных системных разрушений. (И уже этим он более, чем кто - либо подходит своему дуалу).

Во - первых далеко от Жукова (как от своего дуала) он не отрывается. (От Жукова не так - то легко уйти!)

Эко - систему Жукова (все накопления, ресурсы, силовой и возможностный потенциал) Есенин до основания не разрушает: эко - система Жукова достаточно прочно и надёжно защищена, и эту защиту Жуков никогда не устаёт и не перестаёт нарабатывать.

Ресурсы Жукова Есенин практически не истощает - для него это задача не из лёгких: в доме Жукова всего по многу впрок заготовлено, и запасы не перестают пополняться.

Отдаляясь от Жукова, Есенин всё же остаётся в одной с ним системе, поэтому далеко от него не уходит. ("Горшочки мёда", которые ещё остаются в доме его дуала, зовут его вернуться туда.). К Жукову Есенин всегда может вернуться, умилостивить, растопить, разжалобить, может повиниться перед ним: "повинную голову меч не сечёт". Есенин может обратиться к Жукову с какой - нибудь просьбой, которая им обременительной не покажется, может чем - то ему (Жукову) услужить и получить то, что ему (Есенину) причитается. Система Жукова остаётся для Есенина самой удобной (исходной, матричной) средой обитания, он вызревает в ней, как дитя в утробе, никому не причиняя вредя. (Но опять же, при том условии, что это будет удобная для него, добротная и благополучная система, с огромным потенциалом и огромным запасом ресурсов.)

— А Жуков в этом направлении неустанно работает…

— Поэтому Есенин и сосуществует с ним во взаимовыгодном, идеальном симбиотическом союзе. (Обогащает его как омела, произрастающая на дубе, обогащает этот дуб, наполняет и его, и себя исключительно полезными, целебными свойствами. Все остальные деревья она разрушает, безжалостно на них паразитирует (извините, что приводим такое сравнение), сосну разъедает насквозь и под корень (конфликтует с ней), а на дубе благополучно живёт, обогащает его и накапливает целебные свойства, обостряющие дар предвидения, а потому особо почитаемые древними кельтами и их жрецами, друидами).

Запас материальной прочности окружающей эко - системы, имеет для Есенина первостепенное значение: чем прочнее система, тем дольше он в неё обитает, не задумываясь о переезде, не затрачивая на поиск другой эко - ниши ни средств, ни времени, ни материальных ресурсов. Чем "слабее" среда обитания, чем меньше ресурсов и накоплений в ней, тем активней Есенин её истощает, стараясь перетащить максимум средств на себя, пока они не пропали, не разрушились и не потерялись в этой "ненадёжной", непрочной, плохо защищённой среде. И в этом смысле он выполняет роль "селектора - инволютора", предусмотрительно и реконструктивно взаимодействующего с окружающей реальностью: всё, что обречено на разрушение, разрушается с его помощью, всё непрочное обречено на погибель.

Поэтому то, что проходит сравнительно безболезненно в партнёрстве с Жуковым (хотя и ему стоит немалого труда удерживать Есенина в узде), оказывает разрушительное воздействие на других партнёров. И в первую очередь на партнёров - квестимов.

— Почему?

— Потому, СТРУКТУРНЫЕ СВЯЗИ (и, соответственно, МАТЕРИАЛЬНЫЕ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА И КАЧЕСТВА) информационных аспектов деклатимной и квестимной модели РАЗЛИЧНЫ!

Квестимная модель программируется "далёкими", ориентированными на расширение и расщепление, пространственными и временными связями (-б.и.) и (-б.с.). Структура более рыхлая и расщеплённая, чем структура деклатимной модели, программируемой "близкими" пространственно - временными связями, ориентированными на сжатие и уплотнение.

Где тонко, там и рвётся, где расщеплено, там и ломается. А то, что ломается и разрушается для Есенина уже цены не имеет. Он, привыкший к материальной избыточности и сверх - прочности эко - системы Жукова, в разрушающейся эко - системе (в системе, истощающей свои материальные ресурсы) начинает чувствовать себя неуютно. Даже если он сам является виновником эти разрушений, в распаде системы он будет винить непрочность системных связей, их материальную недостаточность (неспособность партнёра их материально укреплять), но не себя.

Даже при том, что Есенин (как это и свойственно гуманитариям) ставит духовные ценности выше материальных, а как квестим - тактик считает, что при разумных тратах можно свести бытовые расходы к минимуму и существовать за счёт скромных материальных запасов (которые при минимальном расходе "необязательно и пополнять"), он, тем не менее, испытывает колоссальный психологический дискомфорт, видя как истощаются и не пополняются материальные ресурсы в системе. Поэтому, слушая бесконечные разговоры Жукова о том, как пополняются их ресурсы (о том, сколько он всего на зиму заготовил, сколько всего достал, чем запасся), Есенин чувствует себя защищённым, получает необходимую ему, полноценную суггестию по аспекту волевой сенсорики (+ч.с.5). При этом он делает вид, что материальные ценности его не волнуют: "Деньги - это мелочи, пустяки, прах, суета сует!" - высокомерно говорит он, заставляя партнёра уважать приоритеты его (Есенина) системы ценностей и принимать их как доминирующие в их отношениях. (Для Есенина это один из способов бороться за доминирующее место в системе).

Но то, что прочно и надёжно выстраивается в отношениях с деклатимом (да ещё предусмотрительным - деклатимом - сенсориком Жуковым) не выдерживает проверки на прочность во взаимоотношениях с квестимом.

Если квестим начинает работать на квестима (а тем более на Есенина, который в целях экономии собственных сил, ресурсов, времени и возможностей, забирает максимум чужих), он очень быстро истощает свой материальный и энергетический потенциал. Стараясь везде успеть, во всём (требовательному Есенину) угодить, он буквально "разрывается на части". И СВОЕЙ РАЗБРОСАННОСТЬЮ (РАССРЕДОТОЧЕННОСТЬЮ в пространстве и времени) СТАНОВИТСЯ НАИБОЛЕЕ УЯЗВИМ ДЛЯ ЕСЕНИНА. Его легко перехватить по дороге, отвлечь, заморочить, остановить (заставить зависнуть во времени), замкнуть на себе, на своих интересах, потребностях, целях. Связи квестима легко разрушить, отделить от других и перенаправить, переориентировать на другие цели.

Есенин забирает и перетягивает на себя всё время, принадлежащее его партнёру. При этом сам остаётся в положении инфанта, которого партнёр круглыми сутками обязан развлекать и ублажать. Энергию, силы и вни;мание партнёра- квестима Есенин тоже направляет на себя, вовлекая в выгодные и удобные ему развлекательные мероприятия.(О которых он потом будет говорить: "Помнишь, как нам хорошо было вместе?") Противоположные по времени, ощущениям и желаниям требования Есенина партнёр - квестим тоже не успевает удовлетворять: Есенин поминутно отвлекает его на свои капризы, прихоти, на развлечения и удовольствия, то крутится под рукой, забегая вперёд, жестикулируя и направляя внимание партнёра на себя, то путается под ногами, то тянет за рукав к телевизору капризничает, нервничает, требует: "Посиди рядом со мной, посмотрим телевизор, послушаем музыку… Что ты всё суетишься, крутишься?.. Меня это раздражает..."

Рядом с Есениным партнёр - квестим (особенно сенсорик - тактик) становится наиболее уязвимым, потому что Есенин "подсекает" его по интуиции времени, поминутно отвлекая его своей мишурно- праздничной суетой от чего - то первостепенно важного. Стараясь успеть везде и всюду, партнёр Есенина что - то важное упускает из виду: забывает вспомнить о важных деловых встречах, о своевременной оплате счетов, о своевременном погашении задолжностей, в чём потом сам же и бывает "виноват". Иногда деньги, предназначенные для погашения долга, Есенин заставляет партнёра потратить на какие - то их общие развлечения (один раз живём!), на какие - то его (Есенина) нужды и прихоти: "А ты разве забыла, что в этом месяце ты должна была заплатить ещё один взнос за меня?!" (за учёбу его, за кредит, за купленную им в рассрочку дорогую гитару…).

(Аналогичная ситуация приведена А.Н. Островским в пьесе "Последняя жертва". Вадим Григорьевич Дульчин (ИЭИ, Есенин) живёт на средства своей возлюбленной Юлии Павловны и напоминает ей об окончании сроков данных им расписок и его векселей, которые срочно надо оплатить. Напоминает ей о том, что надо оплатить его квартиру. "А я уже оплатила!" - говорит Юлия Павловна. "А надо ещё заплатить кучеру, за извоз, за аренду экипажа." - напоминает ей Дульчин. "А я уже и кучеру заплатила!" (И это при том, что они живут раздельно. И в её отсутствие, за её спиной Дульчин проматывает её деньги, ухаживает за другими барышнями, присматривается к приданному других невест.)

За чередой сменяющихся прихотей и противоположных по ощущениям желаний своего капризного "инфанта" - Есенина партнёр тоже уследить не успевает: аппетит Есенина растёт по мере роста потребностей и потребления, а каждое новое потребление порождает новые потребности. Партнёр - квестим за каждой прихотью Есенина должен куда - то бегать, что - то добывать.

У Жукова в этом отношении всё под контролем, всё и жёстко и строго. Контролируются всё, что необходимо для укрепления и упрочнения системы, для здорового и экономичного её прироста. Под контролем и потребности и потребление, и расходы, и доходы, и ресурсы, и запасы - всё всегда есть, всё всегда под рукой. (А не найдётся, Есенин устроит пру - тройку скандалов (так, для профилактики, для эмоциональной разрядки - скуку развеет) и всё нужное будет припасено. Во времена всеобщего дефицита партнёрша - Жуков могла среди ночи побежать отмечаться и на ковёр, или на холодильник: "чтобы было не хуже, чем у других", чтобы родному, любимому дуалу в этом гнёздышке было тепло и уютно." Представители других ТИМов не понимали и осуждали Жукова за эти "крысиные бега" (как это тогда называлось), говорили про них: "У людей других интересов нет, вот они среди ночи встают и бегут отмечаться на цветной телевизор, на люстру - "Каскад", на столовый сервиз - "Маркиза". И только Есенин морально поддерживал в Жукова в его накопительстве, хотя за компанию тоже мог высказаться пренебрежительно: для него как для гуманитария духовные интересы должны доминировать над материальными. (Что, впрочем, не мешает Есенину забирать из всех этих припасов то, что (по его мнению) для него припасалось (или то, что причитается ему по праву) когда приходит время отказываться от совместного проживания и готовиться к новому "перелёту".) Наступает период, когда прежняя (истощившая свой потенциал) система, равно как и прежний (истощивший свой запас прочности) партнёр - донор уже перестают его занимать. И ни симпатий, ни жалости уже вызывать не могут: если система, при все своей кажущейся прочности уже разрушается, значит сама была недостаточно прочна - сама в этом виновата, и жалеть о ней не стоит ("жертва сама виновата в своих несчастьях).

Пример:
Один молодой человек (32 года, ИЭИ, Есенин) несколько лет прожил в счастливом браке, а потом занялся бизнесом, набрал разных ссуд из частных инвестиций и, сделав гарантом свою жену и дочь, ушёл из семьи (скрылся в неизвестном направлении), "сдал" жену и дочь кредиторам под залог их квартиры. А сам завёл на стороне несколько побочных связей (несколько гражданских браков) и стал жить то, в одном, то в другом доме. Одной из "подруг" он случайно проговорился, что оставил жену и дочь без крыши над головой. Когда подруга спросила его: "А тебе их не жалко?", он ответил: "У нас с женой отношения всё равно уже разлаживались, так заодно уж и это…"

— Отношения с трещиной для Есенина уже ценности не представляют? Нужно, чтобы безупречно и прочно всё было? Он такой идеалист?

— Он мечтатель. И качеством окружающих его связей дорожит. Ему хочется, чтобы они были прочны и во всех отношениях безупречны. И в этом плане он и мечтатель, и идеалист, и перфекционист. Стремится к созданию совершенных связей, занят поисками совершенного, стремящегося (или близкого) к совершенству партнёра. Сам он на начальном этапе отношений в поведении, в мотивах своих поступков старается быть близок к совершенству. Но потом очень быстро останавливает себя: аспект этики отношений (стремящейся к совершенству этики) - его демонстративная функция (-б.э.8) - особым потенциалом не обладает: выступает в роли приманки для партнёра, является не очень мощным стимулом для самого Есенина. Ему приятно совершать добрые дела, хорошие поступки, нравится, когда о нём хорошо отзываются, приводят его в пример. Демонстративная этика отношений (-б.э.8) по сути оказывается "погремушкой" в его модели: выступает в роли "демо - версии", которая довольно быстро разочаровывает его (недуального!) партнёра, а разочаровавшийся в непрочности этической поддержки партнёр разочаровывает самого Есенина. Есенин начинает сожалеть о своей щедрости ("перед кем он тут бисер метал?"), сожалеет о потерянном времени, силах, возможностях. И если не удаётся взыскать за всё это компенсацию мирным путём (забрать всё, что ему причитается спокойно, тихо, мирно и ненавязчиво), он начинает партнёру мстить: разрушает ему материальную базу, карьеру, системные отношения, социальные, деловые, дружеские связи. Находит и другие способы с ним поквитаться, путая (меняя местами) причину и следствие. Вызвав разрушение в системе семейных связей (или каких - то иных партнёрских отношений), он слабым звеном себя, естественно, не признаёт: "ведь он делал всё возможное для того, чтобы эти отношения были идеальными и складывались удачно", "это ведь не он партнёра, это партнёр его разочаровал". "Слабым звеном", таким образом, здесь оказывается его партнёр. И значит (следуя логике субъективиста - Есенина) заслуживает того, чтобы быть вытесненным из (многообещающей, перспективной, здоровой) системы -зачем ему, "слабому", в системе быть? Либо система, созданная "слабым" партнёром), должна быть разрушена: "Всё равно она распадётся, так почему её и не разрушить? А на её месте можно будет что - то другое построить" (позиция реконструктивиста - инволютора.).

Разрушить системные связи разочаровавшего его партнёра Есенин может и из чувства мести: "чтобы у него и земля у него под ногами горела, и крыша над головой рушилась". А затем уже включается и прагматичный расчёт: возникает желание забрать ценности с тонущего корабля и сбыть их (или "корабль") по дешёвке, пока ещё товарный вид не утрачен, - не пропадать же добру?

Инволюционная позиция "падающего толкни" в этих расчётах тоже занимает не последнее место: "оступившегося необходимо устранить", "оступившийся должен уступить дорогу тем, кто прочно держится на ногах и твёрдо следует своим курсом к намеченной цели". "Оступившийся тянет за собой в пропасть других", поэтому общество (в интересах системы) имеет право от него избавляться. Об "оступившихся" не сожалеют: "оступившийся сам виноват" в том, что оказался в положении "жертвы отсева", сам виноват в своих несчастьях: не слишком прочно стоял на ногах, не слишком согласованно шёл к намеченной цели, не слишком уверенно смотрел в светлое будущее. Эта позиция доминирует в бета - квадре, считается приоритетной в иррационально - инволюционной дуальной диаде Жуков - Есенин, и является производной от позиций "Падающего толкни": "Жертва сама виновата в своих несчастьях", "Слабый сам виноват в своей слабости". "Безалаберный (неорганизованный, несобранный) сам виноват в производимых им беспорядках"…

— А как же безалаберность Есенина и производимый им хаос и беспорядок в доме нелюбимого партнёра?..

— А это уже. Извините, сенсорный террор, за последствия которого придётся расплачиваться именно его (Есенина) партнёру. За хаос и за беспорядок, за недостачу материальных средств и ценностей в доме и на банковских счетах - за все разрушения, производимые Есениным в игривом, шаловливом настроении (надо же где - нибудь и порезвиться!), партнёр Есенина будет отвечать по полной программе и перед собой, и перед теми, чьи материальные ценности и интересы он так неудачно защищал.

27. Есенин в ожидании обещанного…

— А если партнёр не подпустит Есенина к своим материальным ценностям?..

— Есенин сам найдёт способ к ним подступиться. Сыграет на демонстративной этике, прикинется "казанской сиротой" и будет бить на жалость. И если после этого партёр его не пожалеет, то уже этот факт Есенин может посчитать серьёзным основанием для мести. (Будет следовать своей субъективистской логике: "Мне нанесли обиду, и это моя боль, мои страдания; поэтому какую хочу, такую компенсацию и назначаю - имею моральное право!")

Впрочем, это этические манипуляции - творческая этика эмоций (+ч.э.) и демонстративная этика отношений (-б.э.) - дело второстепенное. Первейшая задача - это интуитивная работа по программному и наблюдательному аспекту: внедрение в удобную эко -систему и пребывание там в течении длительного периода времени, в процессе которого материальные ценности, материальная компенсация и накапливаются (необязательно в карманах). А дальше ВЗАИМНО срабатывает программа: "Ты в ответственности за того, кого ты приручил": партнёра приручают, умиротворяет, партнёру внушают, что на него возлагаются надежды и ждут когда эти надежды оправдаются. Не получив категоричного отказа, воспринимают молчание как согласие. И в этом плане Есенин может переиграть партнёра по аспекту интуиции времени - он делает первый шаг к своему будущему обогащению: начинает принимать решение за партнёра, не дожидаясь, пока тот (переигрывая его по тому же аспекту интуиции времени), первым начнёт загребать себе все плоды, созревшие на их общем "поле возможностей".

Пример:
Один молодой человек, студент 26 лет (Есенин) жил несколько месяцев на содержании своей сокурсницы - студентки. Она училась и работала на производстве, оплачивала квартплату и все счета за их общее проживание, о;н платил только за своё обучение (подрабатывал репетитором). Часто говорил о том, как хорошо было бы им купить машину. Однажды он назначил ей встречу в контре фирмы, где продавали машины в кредит, и предложил подписать кое - какие бумаги. Она прочитала их, встала и ушла. Ничего не подписала. В другой раз он принёс ей бумаги из банка и предложил подписать гарантию на получение ипотечной ссуды для покупки квартиры. Она этого тоже не сделала. Он начал её терроризировать, откровенно паразитировал на ней, но из её квартиры не уходил. Говорил ей так: "Ты же не позволила мне купить квартиру, я из - за тебя лишился крыши над головой. Сама виновата: не подписала мне гарантию на ссуду, вот теперь и терпи меня!". Долго она его терпеть не могла, но он не уходил до тех пор, пока не разрушил ей квартиру. Она (как и полагается сенсорику) не могла жить в этом возмутительном хаосе, в этом чудовищном беспорядке: среди ободранных стен, размалёванных резиновым и нитро - спреем дверей. Она взяла ссуду в банке, чтобы сделать ремонт. Он стал выпрашивать у неё эти деньги на покупку машины. Терпеть его нытьё в сочетании с истериками, паразитированием и прочими методами, посредством которых он её терроризировал, у неё не было сил. Она согласилась отдать ему эти деньги, при условии, что он подыщет себе другое жильё. Он согласился (хотя и не без обид, и не без истерик), но видя, что на другие условия она не соглашается, заверил её, что так и будет: "Машина - это маленький домик на колёсах. Я её куплю и уеду, тебя не стесню." Купил, но из дома её не уехал. Остался и стал вытягивать деньги, на бензин, на ремонт, на страховку… И это при том, что на себя у неё не всегда находились деньги на проезд даже на общественном транспорте. Он обещал, что на учёбу и на работу сам будет её отвозить. Два раза подвёз на полдороги, и на этом все их общие разъезды закончились. С большим трудом ей удалось его выпроводить ещё через несколько лет. (К моменту окончания им обучения). Её квартира к этому времени пришла в катастрофическое состояние. Её "минусовые" счета в банке (два из трёх, на которых были оформлены кредитные ссуды), были для неё недоступны. Долги накопились астрономические. А он, весёлый и беззаботный, пытался рассмешить её анекдотами во время непродолжительных и нечастых визитов, которые он ещё ей периодически наносил для того, чтобы "пообщаться", выпросить денег в долг, забрать и перевезти к себе кое что из его и их общих вещей.

— Но ведь можно было ничего и не давать таких обременительных обещаний…

— В квадрах субъективистов придают огромное значение словам: "давши слово, держись". Дал слово, значит дал обещание. Ненароком обмолвился, - уже обнадёжил. И значит тоже дал обещание - "А как же иначе? Его же никто за язык не тянул!"

Вытягивать такого рода обещания Есенин умеет. Доводить до того, чтобы они были выполнены при любых условиях, вне зависимости от возможностей и материального положения партнёрши, - умеет лучше, чем кто - либо . Когда поджимают сроки (когда приходит время или желание получить обещанное), начинает об обещании напоминать: "Ну, как же… Ведь ты обещала… Ну как же теперь… Ну, ты же обещала… Ну, как же так… Ведь ты же обещала…" - и так далее, до бесконечности. Есенин не успокоится, пока не заставит партнёршу выполнить обещанное, даже если ей это будет в убыток (даже если ей придётся отдать последнее). Долго сдерживаемые желания накопились и созрели для удовлетворения. О компромиссах, жалости и сострадании теперь не может быть и речи: данные обещания обратной силы не имеют.

Злоупотребляя доверием Штирлица, Есенин спекулирует на его привязанности и преданности командным и партнёрским отношениям, заставляя беспредельно долго жертвовать последним и работать на отдачу даже тогда, когда отдавать уже нечего.

Привыкший отдавать все силы работе, Штирлиц может далеко не сразу заметить, что его попросту эксплуатируют, на его работоспособности и выносливости паразитируют, его готовностью приносить ещё, и ещё одну "последнюю жертву" злоупотребляют.

"У тех, кто любит, "последних жертв" может быть много"⁵…
Хотя тут бы самое время Штирлицу (и любому другому партнёру) напомнить, что ЭКСПЛУАТАЦИЯ, равно как и ПАРАЗИТИРОВАНИЕ (как и любая другая "игра в одни ворота") НИЧЕГО ОБЩЕГО С ПАРТНЁРСКИМИ И КОМАНДНЫМИ ОТНОШЕНИЯМИ НЕ ИМЕЕТ. И значит, всё остальное зависит от способности Штирлица быстро и трезво оценить ситуацию и своевременно принять правильное решение, о котором он впоследствии уже не будет жалеть.

⁵ Реплика из пьесы А. Н. Островского "Последняя жертва".

ЧастьVIII

28.Штирлиц - Есенин. Концептуальный конфликт

Программа Штирлица: эволюционный аспект деловой логики, логики действий (+ч.л.1), логики усовершенствованных методик и технологий.

Программа Штирлица - беспредельное стремление к совершенству в работе и действиях. В работе т в действиях Штирлиц невероятно методичен. И эту методичность постоянно шлифует, совершенствует. Поступать необдуманно, неосмотрительно, наобум - не в его правилах (предусмотрительный). Его действия методически продуманы, технически точно выверены, логически подкреплены беспредельно совершенствуемым знанием теорий.

Конечно, как и любой объективист он может увлечься экспериментами (в том числе и опасными) и в экспериментальном своём поиске может следовать ошибочным рекомендациям, действовать путём проб и ошибок и тогда процесс поиска выверенных методик может затягиваться до бесконечности, а со временем Штирлиц не в ладу. Ему бывает трудно ограничивать время экспериментов контрольными сроками: жаль упускать возможность приблизиться к завершению работы, когда её большая часть, как ему кажется, в основном проделана. Допустить, что он пошёл неверным путём в своих экспериментах, ему бывает трудно. Отложить эксперименты и снова засесть за изучение теоретической базы - ещё трудней, отказаться от начатого мероприятия - вообще невозможно! Времени на все проверки, изучения, проведения испытаний (не говоря уже о восстановлении сил и материально - технической базы) катастрофически не хватает!

Другая опасность: Штирлиц может стать объектом чьих - либо этических, технологических или возможностных манипуляций и экспериментов. А в дельта - квадре это весьма распространённое явление: квадра развивается и расширяет своё влияние за счёт успешного выполнения уникальных технологических задач (или за счёт успешного создания иллюзий их успешного выполнения). Поэтому поручения типа: "Пойди туда, не знаю куда и смастери то, невесть что!" - там нередки, но Штирлицу их либо удаётся успешно выполнять, либо успешно контролировать этот момент: не теряя присущей ему рассудительности и твёрдого представления о здравом смысле, он в частном порядке устанавливает удобные ему отношения соподчинения, при которых не действует вслепую (в чужих интересах), не играет по чужим правилам, не втягивается в чужую игру.

Будучи негативистом по своему программному аспекту, он ограждает себя, свою программу, свои жизненные принципы и позиции от всего, что может их разрушить, от всего, что может ему и его работе повредить.

Его программа - логика правильных, чётко выверенных поступков, - его жизненная защита, основа всех его действий. Подставить её под удар он никому не позволяет. Никому не позволит пустить всё в его жизни и в его делах наперекосяк. Старается этого не допускать, старается контролировать этот момент.

Так же как и его "родственник" ЛИЭ, Джек (-ч.л1), он чаще всего оказывается человеком, сделавшим себя сам. Но в отличие от инволютора ЛИЭ, Джека (-ч.л.1), Штирлиц как эволютор- аристократ во всём, что касается его жизненных правил и программ, действует по куда более чётким и выверенным методикам, по более совершенным технологическим схемам: потому, что для него это ещё и вопрос следования традициям, и вопрос престижа: понятие "честь фирмы" - для него не пустой звук, а весомая, вполне значимая ценность (квестим - аристократ - объективист). Штирлиц не из тех "работничков", которые специально на две "винтки" кран не довинтят, чтобы иметь на свой кусок хлеба твой кусок масла. Штирлицу проще взвинтить цену за свою работу, но зато уж и выполнить её великолепно. Хотя, как показывает опыт наблюдений, он и здесь бывает достаточно умерен в запросах и требованиях: здраво и трезво оценивает свой труд, ориентируясь на существующий уровень стандартов (а иногда даже и занижает тарифы, потому что совестлив (-б.э.5) и уступчив).

Штирлиц во многих отношениях оказывается не только человеком, сделавшим себя сам, но и усовершенствовавшим себя сам (Хотя по эмоционально - этическому нормативу (+ч.э.3) ему всегда есть, куда совершенствоваться). Так что и вся его жизнь представляет собой некий усовершенствованный конструкт - продукт тщательно выверенного, кропотливого труда, тщательно отобранных и многократно проверенных методик и усовершенствованных технологий.

Разрушить эту упорядоченную конструкцию, эту тщательно возводимую им "лестницу в небо" он не позволит никому. Хотя конечно Есенин, в близком партнёрстве с ним, без всякого позволения может сделать это легко и не напрягаясь: время и не такие конструкции разрушало.

А время - это главный козырь Есенина, его программный аспект (-б.и.1) - материал, с которым он (как квестим) может работать "на расщепление" (разрушение и рассредоточение) во времени лучше, чем кто - либо другой в соционе.

— "Все боятся времени, а время боится пирамид…"

— А время боится Есенина, который может поглотить любое количество этого ценнейшего и дефицитного для всех ресурса, не считаясь с планами и нуждами соконтактника.
Рассказывать о том, как Есенин может заморочить, отвлечь внимание своего партнёр, заставит его забыть о времени, усыпит его бдительность, "подвесит в безвременьи", сковывая его действия и инициативу, заставит опоздать его везде и всюду и отказаться от целей и дальнейших планов - можно до бесконечности. (И обо всём этом в различных версиях и вариантах мы уже говорили).

Выбить Штирлица из его естественного течения и ощущения времени, рассредоточить и поглотить его внимание, усыпить его бдительность, подавить его волю, приглушить его активность, превратить деятельного и целеустремлённого человека в апатичного лентяя и хронического неудачника, Есенин может запросто. Очень легко обходить соперника на беговой дорожке, если он вдруг сбавил темп (или остановился как вкопанный) и движется через силу (как во сне), передвигая ногами так, словно они ватные и потеряли опору (или наоборот, налились свинцом и каждый шаг, каждый миллиметр продвижения вперёд требует неимоверных усилий, которые достигаются со всё большим трудом и сопровождаются всё большим расходом сил, возможностей, ресурсов, времени, энергии.

Ощущение того, что он либо стоит на месте, либо движется чрезвычайно медленно, преодолевая сопротивление сковывающего его, отнимающего последние силы, отупляющего и усыпляющего его потока "воздуха", Штирлица в партнёрстве с Есениным не оставляет ни на минуту. Двигаться как в тумане, или идти сквозь буран в кромешной мгле, утопая по горло в снегу, не разбирая ни времени, ни направления - примерно такое же ощущение: кажется, что земля уходит у тебя из - под ног, а сам ты существуешь вне времени и вне прост;ранства, действуя в угоду человеку, который поглощает решительно всё - все жизненные силы и ресурсы. И не оставляет тебе практически ничего: никаких шансов на выход из этого тупика, никаких надежд или вариантов исхода, а только с каждой минутой и с каждым днём ещё больше закабаляет, делает тебя своим рабом и, кажется, вытягивает из тебя даже самую твою душу, меняя твои вкусы, и привычки, меняет твои принципы и приоритеты, влияет на твоё отношение к работе (можно халтурить и можно лениться), меняет отношение к любви и дружбе (можно и нужно страдать, во всём подчиняясь партнёру), меняет отношение к жизни так, что и жить после этого не хочется (да и не к чему: жизнь раба принадлежит его господину: собственных успехов, планов и целей (равно как и собственных средств, возможностей и ресурсов) у раба быть не должно).

Заставить Штирлица сдать последние рубежи и отказаться от дальнейшей борьбы и сопротивления Есенин тоже умеет: если всё равно пропадать, зачем прилагать лишние усилия и совершать лишние действия? Не лучше ли подчиниться неизбежному и сдаться без борьбы, сэкономив хотя бы частицу энергии (авось, в будущем пригодится)?

Сам Есенин умеет экономить свою энергию, распределять её во времени и переносить её в будущее, оставляя всё лучшее на потом, предаваясь мечтам об этом долгожданном и светлом будущем, дожидаясь своего времени и своего часа (-б.и.1). Есенин умеет возрождать энергию (+ч.э.2) для нужных действий в нужное время. Главное для него - это уметь переждать трудные времена, пересидеть их (а лучше проспать) в тихом, надёжном и не очень приметном укрытии. (Если только партнёр (или хуже того, - конфликтёр - Штирлиц) своей неуместной активностью и несвоевременной деловой инициативой не выведет его из этой спячки, вытащит из укрытия и подставит (по глупости) всем опасностям и всем ветрам.)

Можно, конечно, и самому себе стать укрытием, прикинувшись "невидимкой", незаметной величиной, - этаким неприметным объектом, умеющим совершенно сливаться с окружающей средой, рассредотачивать себя в ней, быть невидимым и неотделимым от неё. В нужный момент можно снова определиться в "самостоятельный объект", стать самостоятельной (значимой и даже незаменимой) величиной, выделиться там, где это нужно и ровно настолько, насколько это требуется по программе, умеющей заставлять время работать на себя, умеющей завоёвывать и подчинять себе своё и чужое время, умеющей существовать во времени и опережать время, останавливая его для других (реальных и потенциальных соперников), но не для себя.

В идеальном технологическом плане (включая и идеализм собственных иллюзий), программный аспект инволюционной интуиции времени Есенина (-б.и.) можно представить как некую совокупность методик и способов "никому не быть в тягость", жить легко и припеваючи, сколь угодно долго, за "ничей" счёт. Но это опять же, мнение субъективиста, пытающегося убедить всех (и в первую очередь самого себя) в том, что можно бесконфликтно существовать в этом мире, строить со всеми удобные и необременительные отношения, быть щадяще - деликатным и неосязаемым как воздух, требовать к себе предельно деликатного отношения и, будучи этаким эфемерным созданием, успешно (и с огромной пользой и выгодой для себя ) взаимодействовать с окружающей реальностью, никого не беспокоя, не причиняя ущерба и вреда. (Один молодой человек, ИЭИ, Есенин, дожив до тридцати с лишним лет не мог отказаться от одной важной для себя привычки: каждой новой девушке, с которой он знакомился, он заявлял, что она у него первая (во всех отношениях и смыслах этого слова). На этом основании он требовал особо чуткого и щадяще - деликатного к себе обращения, которое по мере развития их отношений, становилось до такой степени чутким и деликатным, что все контакты между ним и девушками обрывались (сходили на - нет). При этом в его воображении эти отношения продолжали развиваться в русле духовного и дружеского общения. Когда и эти виртуальные отношения полностью себя исчерпывали (распадались якобы по вине партнёрши), он завязывал новые знакомства на тех же условиях. Кто - то шутил, называл его "недотрогой". Но в один прекрасный день ему повезло: он встретил свою дуальную партнёршу, и она так цепко и прочно взяла его на абордаж, что ни о каких "щадяще - деликатных", бестелесных и бесконтактных формах общения уже не могло быть и речи.)

— Чем это объясняется?

— Обычная виктимность решительного ("белого") интуита. Проявляется в желании почувствовать себя жертвой реального (и ощутимого) "нападения" дуального партнёра - агрессивного ("чёрного") сенсорика.

Штирлиц - рассуждающий ("белый") сенсорик - квестим, ориентирован на дуализацию с рассуждающим инфантильным (чёрным) интуитом. Во все эти игры с виктимностью он втягивается крайне неохотно. Даже если его спровоцировать на насилие, он в этой ситуации будет чувствовать совершенно деморализованным, угнетённым, потерянным.

Пример таких отношений описан в романе Джона Голсуорси "Сага о Форсайтах". Ирэн Форсайт бесконечными демонстративными бойкотами супружеских обязанностей (которые она к тому же дополняет и адюльтером на стороне), провоцирует своего мужа Сомса Форсайта на единичный акт физического насилия (в супружеской постели), после чего считает необходимым разорвать с ним все отношения. Впоследствии она мстит ему за этот эпизод и косвенным образом её месть становится причиной его смерти.

— Такова плата за нерешительность и несвоевременную реакцию на виктимность?

— Такова плата за конфликтные отношения, в которых Есенин всевозможными способами навязывает удобные ему отношения с;оподчинения. А Штирлиц, считая его претензии несерьёзными и необоснованными, всеми силами этому сопротивляются. (Конфликтное взаимодействие аристократов ортогональных квадр).

— Кто побеждает в этом противоборстве?

— Побеждает время и навязанные им (по инициативе Есенина) в течение длительных периодов программы.

Следуя своим целям и задачам, Есенин может подчинить Штирлица своим требованиям, может заставить его отказаться от многих преимуществ, наработок и приобретений. Может заставить его упустить возможности и потратить на неоправданные ожидания огромное количество времени. Может разрушить и то, что созидалось годами. Причём, разрушит так, что восстановить будет трудно или практически невозможно (Принимая во внимание моральный и материальный ущерб, моральную и психологическую травму, которую нанесёт это разрушение, принимая во внимание потерянные возможности, безвозвратно упущенное время, принимая во внимание необратимость временных процессов, что уже само по себе делает любой ущерб невосполнимым. (По крайне мере, так происходит в квестимной модели, где время особенно дефицитно и необратимо (-б.и.) и где считается преступлением обманывать себя и других опасными иллюзиями и напрасными ожиданиями.

В квестимной модели время проявляет себя как последовательная цепочка событий, устремляющаяся в прошлое (в воспоминаниях), или в будущее (в фантазиях и мечтах), работает как "календарь событий", как историческая или хронологическая летопись временных исчислений (-б.и.1/ +ч.э.2), как некий выстраданный и давно вынашиваемый эмоционально - этический план (+ч.э.1/ -б.и.2), на реализацию которого возлагаются большие надежды. В том случае, если они не оправдываются, у квестима возникает желание отомстить, взыскать по счетам за несбывшиеся мечты и неосуществлённые намерения, за упущенные возможности, за перенесённые страдания, за обманутые ожидания, за время потраченное впустую.

— И это желание будет реализовано?..

— Если не умиротворить ситуацию, не приглушить ненависть, не поумерить активность, не притупить бдительность, не погасить эмоции, не усыпить память, месть может быть осуществлена. Но до этого Есенин старается Штирлица не допускать (предусмотрительный): отвлекает его, притормаживает его активность, переключает его на другие эмоции и настроения - держит ситуацию под контролем.

— То есть, работает как птица - Феникс: "Песни распевает, дрёму навевает, кто те песни слышит, всё позабывает…"

— Так ведь на то и конфликтёр в соционе, чтобы не терять бдительности и укреплять защиту своей программы…

Сам Есенин не позволяет собой манипулировать, не терпит, когда усыпляют его бдительность, укорачивают память, заставляют отклониться от цели, отказаться от своих планов и намерений. Раздражается как и любой квестим, когда его начинают умиротворять по деклатимной этике отношений (+б.э.) увещеваниями: "Прости… забудь… будь выше обид, выше мести…). Как бы ни пытались притупить ему память, когда - нибудь он всё равно вспомнит (заговорит) о нанесённых ему обидах и попыток манипулировать им не простит. Вспомнит о своих намерениях (а он о них и не забывает), выберет удобный момент и выполнит намеченное.

"Долго памятливая" программа "ожидания своего часа" (по аспекту интуиции времени: - б.и.1), программа "ожидания удобного момента" включает в себя и программы выполнения намеченных планов, в том числе и планов мести - "кушанья", которое в квестимной модели готовится без спешки ("на холодную голову") и подаётся "холодным": обиды и расплата за них здесь срока давности не имеют. Текущий период времени, период ожидания перемен в квестимной модели (программируемой далёкими пространственно - временными связями и отношениями) тоже может длиться бесконечно долго - как бессрочная остановка между прошлым и будущим. А уж чем заполнить эту "остановку" - воспоминаниями о прошлом или мечтами о будущем (а то решение выбор самого квестима. Особенно, если ему это решение навязывают: пресыщают или искушают праздностью и бездельем, утомляют эмоциональной морокой и суетой, сбивают с мысли, дезинформируют, дезориентирую отклоняют от курса, отклоняют от цели, подавляют волю, затормаживают деловую инициативу, охлаждают активность, пережигают избыток энергии скандалами, отвлекают пустопорожними разговорами, интригуют, удерживают в неведении относительно истинного положения дел, притупляют внимание, усыпляют бдительность, погружают в спячку, в бесплодные фантазии и мечты и совершают ещё множество подобных манипуляций, бесконечно долго удерживающих человека в "безвременьи".

В отличие от деклатимной модели, где аспект интуиции времени - понятие технологическое и сопряжено с аспектом деловой, оперативной, технологической логики (+б.и./ - ч.л.), в квестимной модели аспект интуиции времени сопряжён с аспектом этики эмоций (-б.и./ +ч.э.) образует устремлённый в далёкое прошлое и далёкое будущее информационный поток (наполняемый попутно накапливаемой информацией) и представляет собой последовательное и неспешное "путешествие по оси времени", позволяющее всё неторопливо и основательно продумать, пронаблюдать, проанализировать и запомнить - заархивировать, закрепить в памяти. Время в квестимной модели - понятие архивное, консервативное, календарное, "осевое".

Технологу Штирлицу с этим консервативным понятием времени работать очень и очень трудно. Единственное его преимущество как консерватора в этом вопросе, - это накопление отлаженных и усовершенствованных веками традиционных методик и технологий, которые ему как сенсорику - практику надо ещё тщательно проработать, изучить, модернизировать, приспособить к настоящему моменту и технологически усовершенствовать - вывести в область высоких технологий. А на все эти бесконечные опыты, поиски лучших, усовершенствованных вариантов, на усложнение и модернизацию их уходит время, которым Штирлиц чрезвычайно дорожит и которого ему всегда не хватает. С бесконечной протяжённостью времени (в прошлое и в будущее) он борется повышенной деловой активностью в настоящем ("здесь и сейчас") Время в его модели - это "консервативный" аспект максимально приближённый к "технологическому". Противоречия между архивным (теоретическим) и технологическим временем ему приходится сглаживать самому. На выбор между теорией и практикой, опытом и исследованиями у него остаётся очень мало времени, которое нужно использовать и на ту, и на другую работу: нужно и изучить, и исследовать, и проверить, и усовершенствовать, - уж если что - то делать, то делать хорошо (безупречно хорошо, лучше всех) - это его программа.

Советы Есенина: "Если хочешь поработать, ляг, поспи и всё пройдёт" - в эту программу не вписываются, а всемерно ей противоречат, разрушают и уничтожают её.

С другой стороны, программа деловой активности Штирлица разрушает программу экономии энергоресурсов Есенина - программу максимального накопления энергии и сил, посредством минимального их расхода.

— Это как в народе говорят: "Солдат спит, служба идёт".

— Да, это как в поезде: заснул на одной остановке, проснулся уже на конечной. Достиг цели и при этом сэкономил энергию, время и силы…

— Да, но при этом потратил чужую энергию, время и силы. А для компенсации их, потратил ещё и свои деньги…

— Это противоречие Есенин старается разрешать, исходя из интересов своей программы (экономии материальных средств и энергоресурсов)…

— Как это?

— Если найти удобную для себя эко - нишу, то добраться до нужной цели можно и за её счёт. Главное - быть незаметным, выглядеть непритязательным, неприхотливым, быть удобным для всех, необременительным и незаменимым, - минимум пространства занять, максимум времени выиграть.

— Но есть же пределы минимизации занимаемого пространства!

— В природе, в биологическом мире носители таких программ выживают в удобных для себя условиях, незаметно для других. И крупными размерами они действительно не отличаются. Другое непременное условие для успешной реализации такой программы - длительный период "вызревания" в спячке (исчисляемый иногда десятилетиями), при котором они почти полностью сливаются с окружающей средой. Эта периодичность связана с климатическими условиями (например: раз в 25 лет в засушливом месте идут дожди, что позволяет им (мелким ракообразным организмам) "ожить" для активного брачного периода, вывести потомство и снова заснуть, слившись с окружающей средой, создавая себе, таким образом, все условия для сохранения своего биологического вида). Эта периодичность может быть связана и с другими природными циклами, которые они используют, чтобы не обнаруживать себя раньше времени, не подвергать себя опасности, ни с кем не конкурировать и не мешать другим продолжать свой род и сохранять свой вид. Но и эта периодичность так или иначе связана и с аспектом альтернативной интуиции времени, реализованной накоплением энергии и энергетическим подъёмом (-б.и./ +ч.э.) - срок приходит, и они "оживают", и с аспектом альтернативной сенсорики ощущений: меняется климат, они ощущают эти изменения и "оживают" для продолжения рода и сохранения вида. При этом никому (там у себя, в засушливой пустыне) не мешают! В природе есть подобные режимы у многих представителей различных биологических видов.

— А в человеческом социуме?

— И в человеческом социуме у каждого свои способы существования, свои методы борьбы за благоприятные условия выживания, исходящие из ведущих аспектов ЭГО - блока, из структуры модели, из личных приоритетов и интересов.

В плане аспекта интуиции времени эти условия соблюдаются: Есенин не позволяет партнёру намного опережать себя: сразу же активизируется по аспекту логики соотношений (-б.л.6) и начинает работать на уравниловку, - на выравнивание прав, ресурсов и возможностей. Делает вид, что обижается и начинает упрекать: " Да-а-а, тебе хорошо: у тебя есть квартира и работа, есть семья, есть положение в обществе. А у меня ничего этого нет и заботиться обо мне некому…" - и так далее, в том же репертуаре.

— Но ведь Штирлиц своим трудом всего этого достигает…

— На этот счёт у Есенина тоже находятся аргументы: "Да-а-а, тебе хорошо: ты большой и сильный. У тебя всё получается. А у меня ничего не выходит: на работу меня не берут, ответственных дел не поручают, - ах!.." - Ну как тут не проникнуться жалостью, не посочувствовать, не протянуть руку помощи, не взять на борт корабля.

— А там он займёт удобную для себя эко - нишу, "забьётся в щель", да и поплывёт себе"…

— И это в лучшем случае. В худшем, - снова будет страдать от правовой неопределённости своего положения, мстить за свои страдания и бороться (как квестим) за выравнивание прав (- б.л.6), а затем (как аристократ) будет претендовать на доминирующее место в системе. Не успокоится, пока не навяжет всем отношения, но ответственность за всё происходящее на себя не примет.

— Что же делать?

— Прежде всего, не уступать. Есенин может использовать двойственность своего положения для того, чтобы навязать свою игру ("всем управляю, ни за что не отвечаю"). Если Есенин увидит какую - то неопределённость в системе отношений, он воспримет её как "непрочность" в правовой защите системы. Найдёт "лазейку" обходными манёврами ил;и периодическими бойкотами пробьёт "брешь" в системе деловых отношениях, а затем начнёт "играть" по двойным стандартам, по своим размытым и одному ему известным правилам, меняя их по ходу игры. При размытых и переменчивых правилах Есенин всегда будет оставаться в выигрыше - моральном и материальном. А партнёр его будет всегда "сам дурак" или "сам виноват". А когда наскучит игра и утомит неопределённость его положения, Есенин опять начнёт выравнивать свои права и прорываться к власти - не для того, чтобы её захватить, а для того, чтобы свободно и раскрепощённо чувствовать себя на доминирующих позициях. (И тогда уже не успокоится, пока не устроит "бунт на корабле", не наведёт корабль на рифы, не посадит его на мель и т.д.)

Но коль скоро он "запал" на свою инертную логику соотношений (-б.л.6) - стал бороться за свои права, требовать равноправия (даже если это только игра и пустое позёрство), разрешать ситуацию надо именно по этому инертному и рациональному аспекту инфантильного уровня СУПЕРИД - по логике соотношений. (Если пытаться выправить ситуацию через его суггестивную функцию - иррациональную, манипулятивную волевую сенсорику (+ч.с.5), он опять размоет границы дозволенного и опять навяжет свою игру: уйдёт в иррациональность, "заиграется", "засуетит", "заморочит" себя и других, но время и инициативу захватит).

По логике соотношений можно укрепить и упрочнить системные связи, упорядочить системные отношения (что само по себе уже дисциплинирует и активизирует Есенина), чётко определить и объяснить ему его обязанности, добиться определённых договорённостей и заставить его их соблюдать. После чего уже можно говорить о правах. Права тоже надо очень жёстко определить. Его претензии на доминирование надо отслеживать и пресекать на корню (так, как это принято делать во второй квадре по иерархической логике соотношений ЛСИ, Максима (+б.л.): у кого ответственность, у того и права. Больше ответственности, больше прав. Меньше ответственности, меньше прав. У безответственного нет прав вообще. Выполнением обязательств зарабатываешь себе права.)

Кроме того, надо контролировать Есенина так, как это делает Жуков - поминутно и ежечасно. Тотальный контроль в бета - квадре считается нормой системных отношений: система работает как аппарат, а все связи и отношения, "узлы и механизмы" в аппарате должны находится под жёстким и неусыпным контролем "оператора". Рациональному экстраверту - логику - сенсорику - Штирлицу с его программной оперативной логикой (+ч.л.) функции контролёра вполне подходят (если конечно он ещё сочтёт нужным удерживать Есенина в своей команде, в рамках своей системы, "на борту своего корабля")

В бета - квадре тотальный контроль придаёт ощущение прочности и надёжности социальной системе (у каждого из её членов возникает ощущение защищённости социальной системой - ощущение её благонадёжности и благополучности: "всё идёт хорошо, всё происходит так, как надо" - одно это придаёт им уверенности в завтрашнем дне. (На разбитом и ветхом судёнышке в далёкое, светлое будущее не приплыть, иное дело - на надёжном, белоснежном лайнере, оснащённом по последнему слову техники и управляемом опытным капитаном.)

Тотальный контроль в диаде "Жуков - Есенин" - лучшее средство от неприятностей. Теряется контроль, теряются и ориентиры, начинаются сбои программ и их разрушение. До этого доводить не надо. Но проблема не только в этом. Проблема в другом: проблема в том, что Штирлицу как представителю дельта - квадры - квадры аристократов - плюралистов - свойственно негативное отношение к тотальным системам, принципам тоталитаризма как таковым и, соответственно, к тотальным (или тоталитарным) методам административного контроля. (А тут как раз следует вспомнить, что тоталитарная система - это не продукт частного произвола какого - то одного, стихийно выбившегося на руководящие посты лидера - диктатора, а неизбежный и закономерный результат многих и очень сложных социальных процессов и программ, структурированных (и "навязанных") определёнными историческими, политическими и социальными условиями в соответствии с закономерностями эволюционных и инволюционных процессов, включающими в себя и диалектические, и экологические, соционные закономерности, в том числе и закономерность преемственности и сменяемости квадр. Тоталитарная система может кому - то нравиться или не нравится, но принципы структурирования этой системы заложены в каждом из представителей бета - квадры. (И не только: каждый из психотипов социона на четверть - бета- квадрал, поскольку пара доминирующих в каждой из четырёх квадр аспектов представлена в информационной модели А" каждого из ТИМов социона. А значит, при необходимых (или благоприятных) обстоятельствах эти программы могут быть в любой момент реализованы и выведены в окружающую реальность в рамках удобной для соответствующих условий эко - ниши.) Представитель любого психотипа стремится использовать партнёрские отношения (и постороннюю помощь) для создания удобных для себя условий успешной социальной самореализации, но (во избежании не целевого расхода) вложенные и затраченные средства должны быть оправданы целью, а их окупаемость и распределение следует контролировать.

— С точки зрения логики, - всё так. Но с точки зрения этики сам по себе контроль считает некорректным: разве не унизительно - контролировать человека, обижать его недоверием? Разве ему не обидно чувствовать себя подк;онтрольным? Ведь, где контроль, там и соподчинение, а где соподчинение, там и унижение, и порабощение. Одним словом, - несправедливость.

— Вот и Штирлиц (как квестим - объективист) так считает и попадает под неприятности.

Контроля не переносят преимущественно в квадрах объективистов (в гамма- и дельта - квадрах), где доминируют аспекты деловой логики (± ч.л.) и этики отношений (± б.э.) - там считается унизительным и недопустимым обижать человека недоверием, контролировать его действия и отношения; независимость действий и отношений, доверие к действиям и отношениям партнёра там считается нормой.

В квадрах субъективистов (альфа- и бета - квадрах), где доминируют аспекты системной (административной) логики (± б.л.) и идеологической этики, этики эмоций (±ч.э.) - системный, административный и идеологический контроль за действиями и отношениями человека считается нормой. Отсутствие контроля - недопустимое нарушение нормы.

Так, например, самый естественный для этиков - субъективистов вопрос: "Что делаешь? Где твой муж? Чем занимается?" - вызывает бурю возмущения в квадрах объективистов (и в первую очередь у этиков- объективистов, поскольку считается некорректным).

А их обычный ответ: "Я не знаю, где мой муж! Наверное там, где ему нужно быть…" - повергает в шок субъективистов: "То есть, как это - не знаешь, где твой муж?!.. Вы же - она семья!.. Надо знать!.. Я вон своего контролирую!..".

И это не значит, что в квадрах объективистов "лучшие жёны" - меньше знают и меньше допытываются, это значит, что в квадрах субъективистов (альфа и бета) и квадрах объективистов (гамма и дельта) - различное отношение к контролю поступков, системных связей, этических и эмоциональных отношений.

В контроле и наблюдениях этических отношений субъективисты ориентируются на поверхностные и схематичные сигналы. Отсюда устоявшиеся схематичные утверждения: "Милые бранятся, только тешатся", "Если муж ревнует, значит любит" и т.д. (Контроль этических отношений в квадрах субъективистов опосредованный и схематичный - проходит по доминирующим аспектам логики систем и этики эмоций.)

В квадрах объективистов эти схематические утверждения воспринимаются как полнейший абсурд: для ревности можно найти бесконечное множество других объяснений, причин и поводов, кроме тех, которые здесь приводятся. ("Если ревнует, значит собственник, мнительный и подозрительный человек с заниженной самооценкой, ленивый и деспотичный эгоист, маскирующий ревностью своё безразличие к жене…" и т.д.).

В квадрах объективистов, где доминирует аспект этики отношений схематичными и символическими выражениями симпатии партнёра не проведёшь. Более того, если кто - то из объективистов начинает ссылаться на эти схемы в своих аргументах и доводах ("Смотри, как он тебе красивые цветы дарит, какие конфеты, - чем не жених?"), - значит он определённо лицемерит, кривит душой, преследует какие - то свои цели, а следовательно уважения и доверия не заслуживает. Ориентиры на общепринятые этические схемы - сцены ревности, конфеты, цветы, кино, буфеты, - показателем хороших и добрых отношений не являются (хотя от конфет и букетов здесь никто не отказывается).

— То есть, подарки принимают, но это ничего не решает, не объясняет и не доказывает…

— В третьей квадре - квадре решительных -объективистов - демократов это именно так: для того, чтобы убедить в искренне добром своём отношении, надо регулярно оказывать неоценимые услуги, совершать подвиги, многим жертвовать и рисковать (причём, обоюдно; в одностороннем порядке это не работает). Качество совершаемых поступков работает индикатором честного и доброго отношения, авансом перспективных совместных планов, показателем серьёзных и добрых намерений.

В квадрах рассуждающих - объективистов - аристократов большее значение уделяется формально - ритуальной стороне отношений. И тут, конечно многие сбиваются на схематичные формы и способы оценки качества отношений. То есть, оценивают человека не по качеству добрых дел, а по способности производить впечатление и пускать пыль в глаза. (На эту фальшивку чаще всего попадается Гексли в ИТО конфликта, когда принимает демонстративно шикарные ухаживания Максима (+б.с.8) за программную заботу и опеку своего дуала Габена: -б.с.1).

На этой же почве возникает конфликт и у Штирлица с Есениным. Поначалу Штирлиц не покупается на те символические авансы, которые практикует Есенин пытаясь расположить Штирлица и произвести приятное впечатление. Но как только начинает их принимать, видя как искренне огорчается и обижается партнёр на его отказы, сразу же вместе с ними в "чужую игру", навязываемую ему Есениным по творческой этике эмоций: демонстрируя обиду, Есенин может многого от Штирлица добиться и очень быстро начинает это понимать, после чего уже становится всё более требовательным и обидчивым. Угождая Есенину, Штирлиц всё более втягивается в ИТО конфликта. Отступить от навязанных ему схематических этических условий он уже не сможет: в отличие от Есенина он не будет менять правила по ходу игры - это не честно: надо быть последовательным в своих действиях и оценках. Если он до сих пор принимал эти скромные авансы за искреннее проявление симпатий, он и дальше посчитает себя обязанным поступать так же (прямолинейно - последовательный как и все рациональные экстраверты). Есенин по программной своей интуиции времени (-б.и.1) с лёгкостью спрогнозирует его планы и действия (на сто шагов вперёд), пользуясь этой его ординарностью и последовательностью, а значит и с лёгкостью сможет изменить (или откорректировать) его планы, манипулируя его поступками и настроением.

Привязанность к традициям и ритуалам - проблема аристократов - объективистов, которая в ортогональных ИТО (в частности в ИТО конфликта) работает против них. Она всё время будет заставлять их подменять истинные сущности этих ритуалов условными, будет постоянно сбивать их на "ярлыки" (особенно, если к этой же оценке поступков и фактов будет склоняться и авторитетное мнение их любимых и уважаемых дуалов. (Штирлиц очень может быть зависим от мнения Достоевского, который ( в силу демонстративного своего идеализма и позитивизма) не позволит ему сомневаться в искренности человека, пытающегося схематичными и условными действиями (показным радушием, показной щедростью, показной заботой и вниманием) расположить его к себе, - обязательно заставит принять всё это за чистую монету, да ещё и нотацию прочитает: "Как не стыдно подозревать его в дурных намерениях!"). Ориентация на "ярлыки" - на показуху, на опосредованные этические ценности, вытесненные в квадрах объективистов и доминирующие в квадрах субъективистов, будет втягивать их (дельта - объективистов) в игру на чужом поле, заставляя подменять схемой сущности. И Штирлиц как человек, привыкший к тщательному и безупречному по качеству подбору фактов, первым может стать жертвой собственной доверчивости и принципиальности, принимая "наклейку" за содержимое. ("Тут же написано: "вино", значит это не уксус."). А что за всем этим стоит на самом деле, и каково истинное качество продукта, узнает потом (когда уже поздно будет пить боржоми).

29.Конфликт "Есенин - Штирлиц" в сценической интерпретации

Наглядный пример конфликта Есенина и Штирлица представлен в фильме "Отпуск в сентябре" (снятый по мотивам пьесы Александра Вампилова "Утиная охота")

Главный персонаж Виктор Зилов (ИЭИ, Есенин) - несчастный человек: он не живёт, он убивает время и чрезвычайно от этого страдает. Вместе с потерянным временем он теряет жизнь, теряет возможности, теряет жену, любимых и любящих его женщин, теряет доверие сослуживцев, теряет уважение друзей, теряет здоровье и силы на бесконечное ожидание счастливых перемен. С утра до вечера он убивает время, работая экспертом в центральном бюро технической информации. Очень страдает от того, что ничего не понимает в своей работе, не пытается в ней разобраться и не может заставить себя работать, потому что работа его не интересует. Не проводя должной экспертизы и даже не утруждая себя попытками разобраться в проектах и новых технических предложениях, он наугад, играя в "орлянку", либо даёт им ход и рекомендует к внедрению, либо перекрывает их на корню. Каждый рабочий день он занят тем, что ждёт вечера. Вечером после работы Зилов идёт в ресторан, где официантом работает его школьный друг, и ужинает, расплачиваясь одолженными у кого - нибудь из случайных знакомых деньгами. Домой он приходит под хмельком и видит всегда одну и ту же картину: его жена Галя (ЛСЭ, Штирлиц) - трудоголик, безупречно правильная (а потому, скучнейшая), строгая, чопорная женщина (школьная учительница) сидит над тетрадками в бедно обставленной комнате (потому, что живут они только на её зарплату, свои деньги он тратит на кутежи). Встретив его, как обычно, упрёками, расспросами: "Где был? почему поздно пришёл?", жена Галя начинает жаловаться на свою жизнь, на то, что устала ждать и надеяться, что он когда - нибудь снова станет тем милым и обаятельным человеком, которого она когда - то полюбила. Устала ждать и надеяться, что он когда- нибудь бросит пить, станет хорошим семьянином, заботливым, любящим мужем, перестанет заводить романы на стороне, будет возвращаться с работы вовремя, приносить зарплату домой, выполнять хоть какие - то домашние обязанности и наконец позволит ей хотя бы на седьмом году их совместной жизни завести ребёнка.

Зилов не оправдывает ни одной из этих её надежд. Он не позволяет ей даже обнадёживаться. Детей он не желает заводить принципиально: хочет, чтобы вся забота, всё её внимание было направлено только на него. Предполагать, что у них когда - нибудь начнётся новая счастливая и мирная жизнь он позволяет ей только тогда, когда видит, что теряет её. Отпускать её ему не хочется. Если она уйдёт, развалится система. Он лишится своей иерархии, перестанет быть её доминантом, ему некем будет помыкать, не на кого изливать своё раздражение, сваливать свою вину, не на кого переадресовывать свою агрессию. (И именно это и происходит в конце фильма, когда жена после многих ссор, мучительных и жестоких выяснений отношений всё - таки уходит от него: тут и выясняется, что ему (Зилову) некому излить свои обиды, не на кого выплёснуть своё раздражение, не на ком выместить свою досаду. Зилову не остаётся ничего другого, как уязвлять и терроризировать своих друзей.

А вымещать досаду, переадресовывать хоть на кого - нибудь свою агрессию и раздражение ему крайне необходимо. Маленький, злобный тиран, домашний деспот Виктор Зилов страдает от собственной неуживчивости с самим собой. Досаду, которую он испытывает от постоянной неудовлетворённости всем происходящим, от недовольства самим собой, он переносит на окружающих, которых ему всё больше хочется изводить, унижать, оскорблять. Хочется им досаждать, издеваться над ними, говорить гадости. На протяжении всё пьесы (всего фильма⁶) Зилов страдает от отравления собственным "ядом", которого скапливается в нём так много, что беспощадно жаля каждого из окружающих его людей, что он так и не может его полностью из себя вывести.

⁶ В фильме это особенно хорошо заметно, благодаря великолепной игре Олега Даля (ИЭИ, Есенин) - лучшего исполнителя этой роли.

Попытка перестроиться на позитив, увлечься чем - то чистым, светлым, перспективным, попытка полюбить наивную, доверчивую девушку светлой и чистой любовью - тоже ни к чему не приводит: скопившийся в его душе яд отпугивает и её, отравляет ему и эти отношения, и это светлое чувство. Ему не удаётся зарекомендовать себя перед ней великодушным, пылким и искренним героем,. На её глазах он превращается в маленькое, злобное существо, отталкивающее, противное и гадкое самому себе. Зилов и сам страдает от этих "превращений", но ничего не может с собой поделать. Так получается, что позитивные его порывы, устремления и состояния оказываются очень непрочными, распадаются, или улетучиваются как нестойкое химическое вещество, исчезают, как дым, как мираж при малейшем столкновении с действительностью. В то время как самые тёмные и мрачные стороны его натуры, самые тайные и тщательно скрываемые свойства и особенности его характера проступают всё более отчётливо. Попытка скрыть все эти теневые свойства ни к чему не приводит: чем глубже он пытается их спрятать, тем ярче они проступают. Попытка свести счёты с жизнью тоже оказывается неудачной: пару раз выстрелить в воздух он ещё может, но только не в себя. И именно потому, что он уже пригласил друзей к себе на поминки, ему совсем не хочется лишать себя радостей жизни: а вдруг, всё ещё переменится?

Отдельная сюжетная линия - отношения с его законной женой Галей, постоянной жертвой его конфликта со всем окружающим миром, - жертвой его психологического террора, его неубывающей и непреходящей агрессии, его ядовитых насмешек и нападок. В пьесе совершенно великолепно отражены все те ухищрения, посредством которых Зилов, при каждом удобном случае сваливает свою вину на Галю. (Например, когда из - за его издевательств ей не удаётся сохранить беременность, он первый обвиняет её в том, что она намеренно "избавилась" от их ребёнка, потому что "не хотела" его.) Упрёки и сцены ревности, которые он ей устраивает по всякому мнимому поводу (при том, что сам реально ей изменяет), также позволяют ему, будучи виноватым перед ней, сохранять за собой правовые и моральные преимущества превращаться из подсудимого в судью, из обвиняемого в обвинителя). Манипулируя ею этически и эмоционально, он применяет к ней все виды моральных и психологических издевательств, какие только можно изобрести. Чего стоит одно только его принудительное погружение её в прошлое, к моменту их первого свидания и знакомства, посредством которого он пытается снова вернуть её к тем светлым надеждам и чувствам, которые она когда - то к нему испытывала (работа по аспекту интуиции времени (-б.и.1) и этики эмоций: +ч.э.2). Когда ему наконец удаётся пробудить эти воспоминания, удаётся убедить её начать отношения с чистого листа - так, как если бы они только вчера познакомились, когда она соглашается это сделать и начинает думать о нём как о человеке, способном сделать её счастливой, он тут же моментально её фрустрирует: начинает наносить новые удары по ещё незажившим, не затянувшимся ранам, осыпает её новыми, возмутительно вздорными обвинениями, жестоко и деспотично наказывает её за несуществующие (и тут же на ходу им самим придуманные) провинности.

Манипулируя своей женой как марионеткой, Зилов люто её ненавидит. И именно потому, что в ней есть все те самые качества, которые он бы хотел иметь сам и которых ему не достаёт: аккуратность, прилежание, трудолюбие, терпение, доброта, искренность и многие другие. Чем больше она их проявляет, тем больше он её ненавидит и провоцирует на конфликт. Другая бы на её месте (ЛИЭ, Джек, например) уже давно бы кулаки в ход пустила (прибила бы его как "ядовитого гнуса").

А партнёрша - Штирлиц, стараясь быть выше всех этих дрязг, оказывается совершенно беспомощной перед его вздорными обвинениями. Только что сознание не теряет, каждый раз заново переживая все его издевательства, испытывает всякий раз одну и ту же острую боль, слыша от него возмутительно жестокие слова, выслушивая несправедливо жестокие, необоснованные обвинения, в правомерности которых он пытается убедить и её, и себя.

Многие характерные для конфликта моменты и отношения ярко представлены в этом фильме: отношения "палач - жертва" (в рамках программы "было бы за что, вообще бы убил"). Каждое слово "жертвы" "палач" обращает против неё, использует как улику, превращает в повод для обвинения. При этом конфликт продолжает принимать всё более изощрённо жестокие формы: партнёр (этик - субъективист) всё более распаляется гневом, источает яд, брызжет яростью, взрывает эмоциями всё вокруг, устраивает "шторм" в ясную погоду, "взбивает эмоции в пену" по любому поводу, скандалит по пустякам, "накручивая" себя и других. Каждое его слово самым непредсказуемым образом отражается на дальнейшем развитии отношений партнёров: для обоих служит либо "детонатором взрыва", либо "взрывчаткой", создавая ощущение "конца света", апокалипсиса, ощущение полного крушения надежд, абсолютной безысходности и тупика. Мир рушится, и нет больше веры в светлые идеалы, нет ничего. Есть только кромешный ад - обжигающее ощущение стыда и боли, к которому невозможно привыкнуть, беспросветная тьма, безысходность и хаос эмоций - КОНФЛИКТ!

Все попытки эмоционально сдержанной партнёрши ЛСЭ, Штирлица загасить конфликт воспринимаются Зиловым (ИЭИ, Есениным) как призыв к разоружению, возмущают и раздражают его ещё больше: этот "ураганный огонь", этот натиск эмоций он прекратит только когда сам того пожелает - никак не раньше! Когда жена Галя не выдерживает этой атаки, Зилов соглашается на временное перемирие с тем потом возобновить атаку с ещё большей силой.

Обострённое чувство обиды, нежность и чувствительность к себе, любимому, совмещаются у него с цинизмом, жестокостью, душевной слепотой. Так, например, Зилов скептически относится к регулярным сообщениям о плохом самочувствии своего отца - считает их хитрой родительской уловкой, попыткой навязать ему свои планы: затащить его в провинцию, в глухомань на время отпуска, сорвать ему его любимую утиную охоту… Получив известие о смерти отца, Зилов не производит впечатление убитого горем человека: на собранные ему в дорогу деньги (предназначенные для оплаты ритуальных услуг) он устраивает небольшой "праздник для души": заказывает для себя и своей новой пассии изысканный романтический ужин в ресторане.

На протяжении всей пьесы создаётся впечатление, что Зилов сам ждёт или ищет кого - то, кто избавил бы его от яда страданий, который он то и дело пытается на кого - то излить. Настроив против себя абсолютно всех, оказавшись в полнейшей изоляции (в финале пьесы), и не находя подле себя никакой другой жертвы кроме себя самого, Зилов пытается застрелиться из охотничьего ружья. И только появление друзей, которые в очередной раз приходят к нему на помощь, заставляет его отказаться от этой меры: если он ещё кому - то небезразличен, если ему ещё кто - то сочувствует и симпатизирует, рано направлять свой удар против себя самого; с этим всегда можно повременить и найти для себя другую жертву.

Способность заглаживать свою вину и исцелять ( залечивать) нанесённые им раны - очень ценное качество, благодаря которому Есенину многое прощается. А главное - недостатка в терпеливых, выносливых, верных и преданных друзьях он не испытывает. Насмеши, язвительные подколки и обвинения становятся проверкой стойкости и испытанием прочности чувств. В бета - квадре любят испытывать границы терпения, чувства и пределы выносливости партнёра. Беда только в том, что временные пределы и ограничения, как правило, забывают установить.